Среди нас 3
Шрифт:
— Значит, залётным пир горой, а нам хер по всей морде?
— Ты с чего взял вообще?
— Мужики вон на выходе сказали.
— А ты уши-то и развесил. Через полчаса всех на общий ужин собираем. Так что давай, не мешай работать… Хочешь, я тебе каши наложу?
— Не, чё я буду как этот… Потом тогда, вместе со всеми.
— Ну, как знаешь, — вздохнула Надька, но не ушла, продолжила пялиться прямо в глаза.
— Ну? Чего ещё?
— Да ничё, — буркнула она. — Вымётывайся давай. Снега вон натащил, теперь за тобой лужу убирать.
Я поспешил на выход, чтоб
— Ну, чё там? — поинтересовался один из ожидающих.
— Через полчаса, сказали, откроют, — ответил я и уточнил: — Для всех.
— О-о-о, вот это дело, — загалдели мужики. — Как раз к Витале за поллитрой успеем.
Компания удалилась, а я ещё некоторое время постоял, думая, чем бы себя занять. На самом деле решение находилось на поверхности, но я собирался отложить его на после ужина. Но раз уж пошло такое дело, то почему бы и нет…
Я взял курс обратно к главным воротам, а там свернул на север, к реке. Здесь, примерно посередине, расположился храм, где продолжали своё дело наши батюшки. Естественно, меня интересовал исключительно отец Владимир. Информация от Баала уже устаканилась, так сказать, разложилась по полочкам, и теперь я был готов ей поделиться. По идее, это надо сделать на общем совете, утром, но, учитывая гостей, которых Валерич обязательно припрёт в кабинет… Нет уж, увольте, такие вещи на сторону распространять не стоит. Было бы решение, тогда другой вопрос, а пока только лишнюю панику создавать.
Люди — они ведь во все времена одинаковые. Как только уловят суть, сразу начнут наседать с нравоучениями и, как пить дать, станут настаивать, чтоб я себе глотку вскрыл. Подыхать никому не хочется. А что до последствий, так я сильно сомневаюсь, что о них думать станут. Угроза всё-таки реальная и очень серьёзная. Здесь речь о выживании всего человечества. И кто я такой, чтобы кобениться? Нет, в этом случае с меня живого точно не слезут.
В храме было пусто и мрачно. Лишь подрагивающие огоньки свечей выхватывали из темноты образы святых. Да и то кое-где. На улице смеркалось, и той малой части света, что проникала сквозь окна, уже не хватало на всё помещение. А ещё здесь было холодно.
— Здравствуй, Сергей, — обернулся на скрип двери священник. — Ты ко мне?
— К вам, отец Владимир. Холодно тут у вас, пожалуй, даже холоднее, чем на улице.
— Стены мороз отдают, что поделать?
— Так, может, сообразим вам печку-то?
— Не нужно это. Здесь людям не жить, а два часа и без того отстоять можно.
— Ну, как скажете. Сами-то здесь весь день на холоде.
— У меня тулуп овчинный, — продемонстрировал отворот он. — В нём можно на снегу спать. Ты ко мне про погоду погутарить пришёл?
—
— А вот на холодном зря сидишь, от этого болезни нехорошие случаются.
— К Всеволоду схожу, — отмахнулся я.
— Ну, как знаешь, — улыбнулся священник и уселся рядом. — Что там у тебя?
— Баал объявился, — начал я издалека. — Мы как раз с лесом домой шли, он нас прямо на дороге остановил. Здоровый стал… Кажется, он даже время остановил.
— Снова о ключе спрашивал?
— Нет, он всё знает, — покачал головой я. — И про род мой, и про то, как границу разрушить. Я думаю, он всегда знал, просто ждал, когда я всё вспомню. Это ведь так работает?
— И что ты ему ответил?
— На хуй послал, — честно признался я, а затем поймал на себе строгий взгляд священника. — Ой, простите…
— Бог простит, — кивнул отец Владимир и перекрестил меня. — А вообще правильно, что послал. Туда ему и дорога.
— Сложно всё… — Я почесал переносицу. — В общем, тут такое дело… Ультиматум он нам выдвинул. И срок на размышления дал месяц.
— Ишь ты, месяц, — усмехнулся он. — А иначе что?
— Умрём все, болезненно и мучительно.
— Ну, пока ничего нового ты мне не поведал.
— Вот сейчас как раз самое интересное. Не он нам угрожает, а наше наследие.
— Это как так?
— Да вы не перебивайте… — огрызнулся я и тут же смутился, но священник не отреагировал, продолжал смотреть на меня добрым открытым взглядом. — Там с атомными электростанциями беда. Реакторы вроде как автоматика заглушила, а старые, отработавшие своё стержни в бассейнах хранятся. Я, конечно, не инженер, но, как я понял, там что-то с системой охлаждения не так, и всё это дерьмо уже кипеть начало. Ладно бы случай был единичным, мы бы ещё как-то смогли на это повлиять, но такое по всему миру происходит. Неизвестно, когда и где первый взрыв случится. В общем, Баал пообещал эту проблему решить, если я границы открою… Ну, вы поняли.
— М-да, вопрос и в правду серьёзный. Так чего ты с ним ко мне пришёл, его следует на совет вынести.
— Да там эти… рязанские. Валерич их по всему кремлю с экскурсией таскает. И чего он перед ними расшаркивается?
— Так знамо чего, — улыбнулся отец Владимир. — Они камни на обмен привезли, торговать, стало быть, собираются.
— О как? — удивлённо уставился на собеседника я. — И много привезли?
— Выходит, достаточно, раз Сашка перед ними распинается.
— Как бы нам эта торговля боком не вышла, он им всю нашу оборону засветил. Придётся завтра всё по новой планировать.
— Мелочи это, — отмахнулся священник. — А камни те могут реальные жизни спасти.
— Это да, — вздохнул я. — Так что мне делать-то?
— Обожди пока, никому про это не рассказывай. Я вечером с матушкой поговорю, авось, решение какое найдётся. Передадим информацию предкам, глядишь, чего и подскажут.
— Не верю я в них. Точнее, в то, что они делать что-то станут. Опять отфутболят, сошлются на законы о невмешательстве, и будем мы сами всё дерьмо расхлёбывать. Я до Исая второй день достучаться не могу.