Среди нас...

Силаенко Илья

— А кошечка с характером!! — грубиян-командир попытался отшутиться, понимая как глупо он сейчас выглядит перед лицом своего небольшого коллектива. Марина лишь с омерзением посмотрела в его наглую морду и пошла вперёд. Меня обыскали гораздо быстрее, чем Марину, и поэтому я тут же слегка оттолкнул в сторону одного из бойцов и догнал девушку.

Метро — как одна большая тюрьма. Везде вооруженные посты, следящие за тобой. Готовые, как в старые времена: шаг вправо, шаг влево — расстрел. Каждая фракция здесь — это отдельное маленькое государство. Со своими законами, своими правилами. Перемещаться по метро — это словно устроить себе тур по Европе — границы, досмотры,

визы… Давно уже настало то время, когда пора бы всем объединиться! Только так может когда-нибудь открыться путь назад — на поверхность! Да только жаль, что люди не желают это понять и даже не пытаются учиться на собственных ошибках…

Мы поднялись на перрон и пошли к переходу на кольцевую. На рельсах по правую от нас сторону платформы стоял, пока ещё даже не заведённый мотовоз. Без водителя, но с вооружённым охранником этого рейса. Да и пассажиров там сидело пока только трое человек.

— Вот он козёл!! — произнёс я, вспоминая выходку командира поста.

— Постовые Ганзы всегда так себя ведут, — не проявляя лишних эмоций, ответила Марина, — считают себя самыми главными, всемогущими, но на деле являющиеся самым обыкновенным быдлом. Хуже в метро, наверное, нигде не найдёшь. Но самое главное, что я всегда дам им отпор. Так что все их попытки безнадёжны, — она улыбнулась мне.

Мы подошли к ещё одному посту Ганзы. Тут постовые вели себя не так по-хамски, но их пошлых взглядов тяжело было не заметить. Быстрый досмотр и мы вступили на главную артерию Ганзы — кольцевую линию. Станция жила своей привычной сумасшедшей жизнью. На путях стояли большие вагонетки, такие минисоставы, люди бегали-суетились, загружая-разгружая оные, готовили их к отправке. И официальные поставщики, и личные предприниматели, и простые челноки. Я ради интереса остановил пробегающего мимо меня человека с ящиком в руках, чтоб спросить, куда он собирается сегодня вести свой груз, но тот лишь отвернулся и сделал вид, что вообще меня не слышал.

— Не обращай внимания, они тут все такие, — Марина дружелюбно положила мне руку на плечо, — только настроение себе испортишь.

Мы подошли к торговым палаткам.

— Ты можешь пока что посмотреть тут что-нибудь интересное для себя, — Марина повернулась ко мне.

— Да, конечно, — не возражал я, — где потом встретимся?

— На этом же месте, минут через 5–7, — она подмигнула и ушла за своими покупками.

Её поведение заставило меня совершенно забыть о происшедшем сегодняшней ночью. О моих переживаниях, о том, что виновником случившегося мог оказаться я. Но я твёрдо знал, что есть кто-то, кто не забывает об этом ни на мгновение. И отрицать того, что это могла быть и Марина, я не мог. Я нервничаю. Мне срочно нужно какое-нибудь успокоительное! Понимая, что спрашивать у кого-либо тут бесполезно, я пробежал вдоль рядов, пока ни обнаружил палатку с медикаментами. Возле неё стояла Марина и указывала торговцу на то, что желала приобрести. Затем достала горсть пуль и обменяла их на одно резиновое изделие № 2, так, кажется, его когда-то называли.

Резиновые изделия № 2 не пользовались в метро особой популярностью — слишком дорого стоили (ну, по крайней мере, для таких маленьких и одноразовых штучек), да и срок годности их давно уже иссяк (хотя я не слышал о случаях, что из-за этого возникали какие-то раздражения и тому подобное). Но вот зачем оно понадобилось Марине? Она хочет меня соблазнить, а после разговорить на откровение и возможное моё признание? Или это ей нужно для работы? Она что работает проституткой?! Я… я не хочу в это верить!! Ни в первое, ни тем более во второе!!

Марина

развернулась и тут же напоролась на меня.

— О, Кирилл! Ну, что ты уже осмотрел местные достопримечательности, и мы можем ехать? — её, мне кажется, даже не смутил тот факт, что я мог видеть её покупку.

— Да, я думаю можно ехать… — почему неуверенно ответил я.

Наверное, из-за того, что у меня на языке вертелся только один вопрос, но задать его я почему-то не смог. Неправильно такие вещи спрашивать у женщин… Тем более Марина не моя женщина (а хотелось, чтобы было наоборот… ужасно хотелось), и имеет право на личную жизнь… Может у неё вообще уже есть кто-то?! Без сомнений, у такой женщины должны быть толпы поклонников!!

Мы вернулись на радиальную станцию. Мотовоз уже стоял заведённый. Пришлось поторопиться — оставалось лишь 3 свободных места. Хорошо, что мы не задержались ещё на чуть-чуть на кольце, а то бы пришлось до Полиса добираться пешком. Вдвоём по шпалам… По туннелям… По небезопасным туннелям (в отличие от родных Бауманских)… Мы уселись на деревянные лавки транспортного средства. На перроне стояла женщина и в ожидании чего-то смотрела на нас. Наверное, это, так сказать, кассирша.

— Сколько проезд-то стоит? — спросил я у Марины.

— До Полиса — 5, — она потянула свою руку в карман.

— Я заплачу, — сказал я, аккуратно прихватив её руку где-то в области локтя.

По её глазам было видно, что она не хотела мне этого позволять, но, видимо, не желая со мной спорить, не стала противиться моей воле.

Я отсчитал 10 пуль и вложил их в раскрытую ладонь женщины на перроне. Мотовоз медленно начал своё движение. Мы почти уже вкатились в туннель.

— Стой, командир, сто-о-ой!! — человек бежал вдоль перрона.

Водитель резко остановил свой транспорт — хоть скорость была ещё совсем небольшая, но всех пассажиров, включая нас с Мариной, неприятно дёрнуло по инерции вперёд и тут вернуло назад. На более высокой скорости так запросто можно было и свалиться с мотовоза, так как никаких ремней безопасности здесь не предусматривалось. Мужчина плюхнулся на единственное оставшееся свободное место, спиной к нам с Мариной. Дал лично водителю горсть пуль, и мотовоз вновь тронулся с места.

Детектив сидел, натянув горло водолазки на подбородок, и в танкистском шлемофоне. Конспирация, блин. Он тщательно пытался расслышать, о чём беседовали двое пассажиров за его спиной, но свист воздуха от едущего мотовоза и тарахтение его двигателя делали это лишь пустой тратой времени и сил.

Мотовоз тем временем уже подъезжал к Площади Революции, к станции Красной линии. Население этой линии называли себя коммунистами, но что это такое, этот коммунизм, я, если честно, не представлял, да мне и не интересно это. Наш транспорт начал торможение, и мы уже медленно вкатывались на станцию. Красная цветовая гамма ударила по глазам. Но это был не свет тревожных лампочек, а огромные красные полотна, развешанные тут, абсолютно везде. На многих из них был изображён, либо в профиль, либо в пол-оборота, какой-то бородатый мужик. Нигде под портретами я не увидел его ни имени, ни фамилии — я когда-то слышал их, но сейчас совершенно не помнил. Знаю, что он здесь что-то типа бога. На остальной части полотен красовались яркого золотого цвета перекрещивающиеся инструменты народного хозяйства — один был похож на молоток (ну да, это он и есть), а другой, полукруглый — я вообще не знаю, как он называется. Смотрелось, в принципе, неплохо… Могуче так… Величаво…