Среди овец и козлищ
Шрифт:
Через несколько минут вернулась миссис Форбс, принесла три пачки печенья и коробку с игрой «Скрэббл». Пока она отсутствовала, миссис Рупер проскользнула в первый ряд и уселась с коробкой шоколадного ассорти на коленях на ее стул прямо рядом с Иисусом. Уселась и закрыла глаза.
– О, – сказала миссис Форбс.
Это было очень тихое «о», но от мамы я уже давным-давно усвоила, что слова вовсе не обязательно должны быть громкими, чтобы произвести впечатление на людей.
– Думаю, пришло
– Вижу. – Миссис Форбс положила печенье и коробку с игрой на стол. Потом подошла к своему стулу. Тень ее нависла над миссис Рупер и еще умудрилась захватить часть левой ноги моего папы.
Установилась тишина, все мы смотрели и ждали дальнейшего развития событий.
– Вам, очевидно, неизвестно, – проговорила миссис Форбс, – что это мое место здесь, рядом с Иисусом.
Миссис Рупер не открывала глаз.
– Я на это правило не подписывалась, – сказала она.
Миссис Форбс тихо и многозначительно кашлянула.
– Выбор пал на меня не случайно. И дело не только в том, что я отвечаю за украшение алтаря цветами, а по вторникам дважды в месяц начищаю все медные детали в храме. А потому я ближе к Богу, чем остальные.
Миссис Рупер приоткрыла один глаз.
– Для того, чтобы заслужить уважение, нужно нечто большее, чем тряпка для пыли и баночка с полиролем, – парировала она, и глаз закрылся.
Миссис Форбс резко втянула воздух собранными в бантик губами, и все мы откинулись на спинки складных стульев.
– Из всех здесь присутствующих, – сообщила она, – я имею больше прав сидеть рядом с Иисусом.
Миссис Рупер открыла уже оба глаза и выпрямила спину.
– А лично я считаю, что ни у кого здесь нет больше прав сидеть рядом с Иисусом, чем у меня.
– А я считаю, – тут же парировала миссис Форбс, – что это мое право, потому как я с самого начала сидела здесь, рядом с Иисусом, вот!
– «Он сказал им в ответ: у кого две одежды, тот дай неимущему». – И миссис Рупер скрестила руки на груди.
– «Евангелие от Луки», глава три, стих одиннадцать, – подхватила миссис Форбс и завела руки за спину.
Тут на дороге появилась миссис Дейкин, неверной походкой приблизилась к нам и плюхнулась на стул рядом со мной.
– Из-за чего сыр-бор?
– Выясняют, кто больше достоин сидеть рядом с Иисусом, – ответила я.
Тилли встала и сдвинула шапочку со лба.
– А я всегда думала, что Бог объединяет людей.
– Я ваш стул не украла. Начать с того, что он вообще не ваш, – сказала миссис Рупер.
– «Как вор, когда поймают его, бывает осрамлен», – тут же парировала миссис Форбс.
– «Иеремия», глава два, стих двадцать шесть. И прекрати лгать, Дороти Форбс.
– «Посему, отвергнувши ложь, говорите
– «Послание к Ефесянам», глава четыре, стих двадцать пять.
Джон Кризи начал нервно раскачиваться на своем стуле в самом дальнем углу.
– Нет, мне всех этих цифр ни за что не упомнить, – жалобно произнес он.
– Я пришел сюда ради тишины и покоя, – вступил Эрик Лэмб. – А вовсе не для того, чтобы слушать дурацкие споры о том, кто из вас чего более достоин. – И принялся натягивать резиновые сапоги.
– Ну уж нет, Дороти. Иисуса Христа распяли вовсе не для того, чтобы ты могла выбирать, где тебе сидеть, – Мэй Рупер повысила голос почти до визга. – Он был распят для того, чтобы все мы сами, черт побери, могли решать, где нам, черт, вздумается сидеть!
Я просто упивалась этой сварой между миссис Форбс и Мэй Рупер, и вот в самый ее разгар вдруг заметила, что все присутствующие обернулись и смотрят куда-то. Даже спор прекратился, когда миссис Форбс вдруг похлопала миссис Рупер по плечу и указала на тротуар.
Там был Уолтер Бишоп.
Он стоял на обочине и смотрел на нас. В одной руке батон, в другой две коробки с рыбными палочками.
– А я как раз возвращался из магазина, – сказал он. – Услышал что-то о Христе, вот и решил подойти и посмотреть.
– Не думаю, что это возможно. – Миссис Рупер поднялась со стула и встала плечом к плечу с миссис Форбс перед дренажной трубой. – Здесь частная собственность.
Уолтер Бишоп взглянул на муниципальные гаражи.
– Неужели? – спросил он.
Мистер Форбс поднялся и подошел к узкому проходу между ольховыми деревьями, засыпанному щебенкой. К тому месту, где стоял со своими покупками Уолтер Бишоп.
– Нечего тут смотреть, – отрезал он. – Ничего интересного. И на вашем месте я бы спокойно отправился домой.
Он указал на дорогу, и я заметила, как кончик пальца мистера Форбса слегка дрожит.
Я подумала, мистер Бишоп начнет спорить или, по крайней мере, скажет, что имеет право смотреть на что угодно, равно как и любой другой, но ничего подобного не случилось. Он просто кивнул мистеру Форбсу, развернулся и зашагал прочь.
Миссис Рупер раскинула руки, словно прикрывая дренажную трубу.
– Иисус, он, знаете ли, не для каждого встречного-поперечного, – выкрикнула она.
Когда мистер Бишоп удалился, Эрик Лэмб обернулся ко мне с Тилли и улыбнулся.
– Не обращайте внимания, – сказал он. – Взрослые порой говорят такие глупости.
Тилли глубоко вздохнула. Я знала, что за этим последует, потому что, прежде чем задать вопрос, Тилли всегда набирала в грудь побольше воздуха, желая подготовиться.
– Могу я спросить? – начала она.