Среди волков
Шрифт:
Выходи, выходи давай, ну, где же ты спряталась, малышка? Зачем прятаться от Большого Злого Волка? Все равно рано или поздно я найду тебя…
Почуяв это, я сжалась от мелькнувшей во мне вспышки страха. Я очень хорошо была знакома с опасностями, связанными с прогулками по тропе воспоминаний. Также из многих и многих лет практики я знала, что Каллум никогда не терял контроля над собой; его волк никогда бы не причинил вреда человеку. В любом обличье Каллум умер бы, но не сделал мне больно. А он просто выслушал мою дерзость и ответил на нее так, как отвечал всегда — сделал страшные глаза и стал похож на человека, который очень сильно старается не расхохотаться во все горло.
Слегка сконфузившись —
— Мотоцикл. — Каллум произнес это слово скорее как утверждение, а не вопрос, но я почувствовала, что вынуждена ответить.
С Каллумом так всегда — как только ты прекратил давать отпор, как только ты подчинился, ты с удивлением обнаруживаешь, что действуешь в полном согласии с его волей. И точно так же он влияет на других людей, не важно, знают ли они, кто он такой, или нет. Отметина на моем теле, связывающие нас узы — принуждение есть принуждение, тут уж ничего не поделаешь, — только я с ним не боролась.
— Парень один, из школы, предложил на мотоцикле прокатиться, — пробормотала я в качестве объяснения. — Я и взяла его. — Я предпочла не упоминать о том факте, что чуть не умерла от удивления, получив это предложение. Парни из города обычно не общаются с теми из нас, кто живет в лесу, да и я, вообще-то, была совсем не та девчонка, которая привлекает внимание особей противоположного пола. Да и вообще каких-либо особей. — Есть, правда, один небольшой нюанс — этот чувак, о котором речь идет, не очень-то и хотел, чтобы я покаталась на его мотике, но ключи-то все равно у меня в руках оказались. Наверное, я просто быстрее его.
— Я учил тебя правильно двигаться не для того, чтобы ты мотоциклы угоняла, — жестко сказал Каллум.
Нет, захотелось сказать мне, ты тренировал меня для того, чтобы я могла убежать с места схватки, которую не могла выиграть, когда у моих противников были шкура, когти и почти совсем не было слабых мест.
Вслух же я предпочла сказать:
— Но я же мотик вернула. Да и Джеф вроде как не очень возражал.
Правда, я здорово сомневалась, что когда-нибудь в ближайшее время Джеф захочет пригласить меня в гости.
— Ты что, интересуешься этим мальчиком? — спросил Каллум, и его лоб покрылся глубокими морщинами. Несмотря на тот факт, что он производил очень хорошее впечатление в роли чересчур заботливого старшего брата, я очень долго жила под его властью, чтобы понять, что это забота была не обо мне или о моих чувствах.
— У меня нет никакого интереса провоцировать межвидовую агрессию, — ответила я, используя политически корректную фразу для определения инцидентов, в которые бывают вовлечены молодые тупые оборотни и молодые тупые человеческие особи мужского рода. — И поверь мне, если бы я хотела это сделать, то это точно не было бы из-за парня, который не разрешает мне ездить на мотоцикле.
В своей повседневной жизни я и так трачу слишком много времени на сопротивление попыткам установить доминирующее влияние, которые обычно бывают вызваны повышенным уровнем тестостерона. Поэтому меньше всего в этой жизни мне нужен был принадлежащий к человеческой расе бойфренд, который к тому же хотел, чтобы я изображала из себя изнеженную мисс.
Каллум слегка напрягся при мысли о том, что я могу с кем-то встречаться, даже теоретически. Оборотни имеют склонность слишком усердно защищать своих самок, и хотя я на самом деле не была чьей-нибудь дочерью, сестрой, или — прости меня, Господи, — подругой, Каллум торжественно вонзил в меня свои когти, когда мне было всего четыре года. Хотя это никоим образом не повлияло на мою человеческую природу, согласно Закону Стаи я стала принадлежать им. В конечном итоге волки Каллума должны были оказывать
Мне просто нравилась сама идея кому-то принадлежать.
— Понимаешь, Брин, мне просто мысль сама не нравится — ты сидишь на мотоцикле. Так ведь можно пораниться.
А вот это проявление заботы я решила ответом не удостаивать.
— Прошу тебя впредь больше не делать ничего подобного, Брин, — сказал Каллум, тщательно подбирая слова, чтобы было понятно, что это не приказ, а просто просьба.
Да уж, много пользы мне было от этого — «просьбы» Каллума совсем не оставляли места для их неисполнения. Откажись я дать ему слово, сразу появится хороший повод для того, чтобы превратить эту просьбу в приказ, а поскольку Каллум был вожаком нашей стаи и одним из самых высокопоставленных доминантных волков на континенте, то его приказы были почти что законом. Не подчиниться официальному эдикту альфы — значило навлечь на себя гнев всей стаи, некоторые члены которой слишком долго сдерживались, чтобы не воздать мне по заслугам, и то только потому, что Каллум весьма недвусмысленно запретил им убивать меня.
Облекая приказы в просьбы, Каллум держал стаю на расстоянии, и это давало ему возможность общаться со мной по своим собственным правилам. Иногда это было хорошо, а иногда — не очень.
— Брин?
— Ваша просьба была принята во внимание, — сказала я, и мои губы сами собой сложились в еле заметную улыбку. — У меня такое чувство, что мотоциклов в моем будущем не предвидится.
Я снова сопротивлялась Каллуму, но ничего не могла с собой поделать. Нельзя стать альфой крупнейшей стаи Северной Америки, выигрывая конкурсы популярности, а господство Каллума было настолько несомненным, что тот самый день, когда я прекращу сопротивление, мог стать днем, когда я, во-первых, стану членом ее, а самой собой — только во-вторых.
К чести Каллума и к моему облегчению, он не настаивал на более твердом обещании — возможно, потому что осталось еще два важных пункта в Списке Брин.
— Твоя оценка по алгебре ниже, чем могла бы быть. Образование очень важно, и снижать темп я тебе не позволю, садист учитель или нет. — В голосе Каллума опять появился этот странный старомодный распев, которым он иногда пользовался — как слабое напоминание об акценте, который был у него до появления в этой стране.
— Ладно. Алгебра.
Шел первый месяц весеннего семестра, у меня была твердая четверка с плюсом, которая вполне могла бы быть «отлично», и Каллум был полон величественными идеями о том, сколь важно для меня жить в соответствии со своими возможностями. Для него это было впечатляюще современно, особенно если принять во внимание тот факт, что он был старше Движения за равноправие женщин [4] лет на двести, по меньшей мере.
— Ты уже нажаловался на меня Эли? — спросила я.
Когда стая приняла меня, Каллум пометил еще одно человеческое существо. Элисон Клэр пришла в Арк Вэлли в поисках своей сестры, которая бросила свою человеческую семью и вышла замуж за одного из членов стаи. Никто не рассчитывал, что Эли, которой исполнился двадцать один год, найдет в Арк Вэлли свою сестру и раскроет страшные тайны, скрываемые в чаще леса. Любой другой альфа убил бы Эли в тот самый момент, как только она увидела своего зятя Шифта. Каллум дал ей шанс.
4
Women’s Liberation, или Women’s Lib, или феминизм — общественно-политическое движение, целью которого является предоставление женщинам всей полноты гражданских прав; возникло в конце XVIII в. в Европе и оформилось в середине XIX в. в Америке.