Средиземье. Путь Майара
Шрифт:
Так откуда всё это узнал назгул?
– Забавно, - я постарался сделать вид, что не понял намек своего собеседника.
– Но где гарантии, что все твои слова не обман и уловка? Я соглашусь, а потом попаду в подземелье твоего властелина, где вы выпотрошите из меня все, что вам нужно и интересно, устранив попутно противника?
– Да, вопрос резонный, - назгул поправил волосы и посмотрел на бледнеющий восток.
– Я отвечу тебе так - в свой черед, до того момента, когда ты что-либо пообещаешь, ты получишь такие гарантии, и такое подтверждение моих слов, что любые сомнения у тебя отпадут.
– А что еще
– Власть, огромные человеческие и экономические ресурсы, славу, бессмертие, наконец, - скучным голосом ответил собеседник.
– Но я знаю, для тебя, как и для меня, всё это тлен. И не все из нас искали именно этого. Важнее другое - изучение магии, и возможность путешествовать по таким мирам и тропам, дорогу к которым может открыть лишь Саурон. Мы знаем, в тебе дремлет природа Майа, но пока ты спишь, а твои глаза закрыты. И кто, как не Саурон, могущественнейший из Духов, поможет тебе проснуться, и найти свой, никому неподвластный Путь?
– И что он потребует взамен? Беспрекословное подчинение без возможности разорвать эту сделку?
– Ты сам не захочешь ничего менять, уверяю тебя. Ты пожелаешь идти вперед и только вперед. И ты начнешь свой путь. Ты Майа, и ты не связан с этим миром, и с его Кольцами. У тебя не будет тех ограничений, что присуши нам, назгулам. Высокая судьба ожидает тебя, и Владыка поможет увидеть её, и начать к ней идти.
– Что-то мне подсказывает, что всего этого я могу достичь самостоятельно, - как мне показалось, я привел вполне разумный довод.
– Скорее всего, так и есть, - Моро поправил плащ и скрестил руки на груди, - но у всех нас долгий путь. И тысячи лет не хватит на то, что бы его осилить. Даже Саурон, величайший Майа Арды, все еще только в начале своей судьбы. А ведь он несоизмеримо старше тебе, и когда-то его наставлял, подсказывал и учил сам Мелькор!
– Я вроде уже куда-то иду. А последние годы только и делал, что убивал орков, и оберегал от них весь мир.
– Орки - это несчастные создания, и управлять ими не доставляет особой радости, - назгул погрустнел.
– Когда-нибудь, они повзрослеют, и многое сумеют понять. А пока же это дети - грубые, жестокие, стремящиеся решать все только через силу. Признающие лишь силу, непреклонную волю и тяжелую руку. Но не беспокойся, никто не осудит тебя за прошлое. Когда то все мы находились в иллюзии, и стояли на стороне Света.
– В моем представлении именно так темные силы и привлекают на свою сторону. Такими словами и такими обещаниями. Но всегда есть подвох, не правда ли?
– Это вопрос восприятия,- парировал назгул.
– Если ты имеешь разум, и умеешь им пользоваться, то кто мешает тебе до сделки получить ответы на все вопросы, и прояснить все неточности и опасности?
Я ничего не ответил на это, и молча смотрел на собеседника.
– Я задам последний вопрос,- Моро стал очень серьезным.
– Скажи, почему находясь в Чертогах Безвременья, и имея возможность постичь три языка Средиземья, одним из них ты выбрал Тёмное наречье? Быть может, твоя интуиция или спящая душа, уже тогда тебе что-то подсказывала, намекала, звала? Ты не думал об этом?
Слова собеседника буквально ошеломили меня. Такого поворота беседы я не ожидал, и был не готов к нему. И я не знал, как и что здесь можно сказать. Призрак словно приоткрыл во мне неведомую
Уверен, в тот момент мне не удалось сохранить на лице невозмутимость и беспристрастность. Гамма чувств и эмоций вырвалась наружу. И вся моя игра, весь план на беседу рухнули и рассыпались, как карточный домик. В тот момент я невольно выдал свои истинные чувства и мысли. Но назгул не воспользовался полученным преимуществом. Более того, он замолчал, и отвернулся, смотря на восток, и словно утратил интерес к продолжению беседы.
Легкий рассветный ветер прошелестел по скалистым склонам. Первые лучи света осветили горные вершины, бросая на снежные вершины неповторимые оттенки розового и голубого цветов. Даже Призрачный мир умел встречать утреннее солнце и радоваться его приходу.
– Солнце встает, начинается новый день, со своими радостями и горестями, - назгул мечтательно произнес эти слова.
– Быть может, ты мне не поверишь, но до того, как принять кольцо, я писал стихи. И люди говорили, что они не самые худшие на свете.
Наш мир есть текст, написанный другим.
Но кто-же виноват, что мы не пишем сами?
Мы многое теряем... Изредка находим.
Безропотно приходим. И уходим...
Назгул прочитал стихи, используя язык весторн.
– Это твои строки?
– Да... Сейчас я уйду, но знаю, что в свой срок мы вновь встретимся. И в тот день ты дашь мне ответ, и я приму его, каким бы он не был. А пока же прощай, - назгул улыбнулся широко и немного грустно.
– Когда-нибудь, я бы хотел назвать тебя другом!
Он сделал шаг в сторону горного провала и начал спускаться. Несколько мгновений, и его силуэт скрылся за утесом. Я вышел из Призрачного мира и задумчиво опустился на камень...
* * *
– Ну, как все прошло?
– спросил Мардиль. Гондорец постарался произнести вопрос невозмутимо и бесстрастно, но я чувствовал напряжение в его голосе.
– В общем, как мы и думали, - я неторопливо поднял бокал с вином, и посмотрел сквозь него на солнце.
Мы находились на небольшом балконе, практически на самом верху центральной башни Итиля, и сидели на низких, и очень удобных диванчиках. Между нами расположился резной столик на гнутых ножках. На столешнице хрустальный графин с прекрасным, густым вином, два тяжелых бокала, ваза с фруктами, и тарелка с остро наперченным мясом.
Стоит ясный, погожий день. Солнце умиротворяюще согревает. Хотелось закрыть глаза и просто помолчать, или даже вздремнуть. Красивые, величественные горы окружали нас со всех сторон, создавая неповторимую атмосферу.
– Переманивал?
– Да.
– И что предлагал?
– Возможности...
– я с удовольствием сделал глоток.
– Перейди к нам, и мы поможем осуществить все твои мечты. Список можешь написать сам.
– Ну, а ты?
– А что я? Всё это так избито, и так предсказуемо. Впрочем, разговор получился занятным, и достаточно непростым, - я пересказал капитану нашу беседу.
– Представляешь, под конец он даже мне свои стихи прочитал, - я процитировал строки.
– Правда, неплохо?