Средневековая история – 9. Чужие дороги
Шрифт:
Как же в этот момент Руфус ненавидел красавца-брата. Такого легкого, веселого…
Такого…
И спустя десять, и двадцать лет он будет корить себя за одну и ту же злобную и жестокую мысль: «да чтоб ты сдох, сволочь!!!»
Ативерна, Лавери.
– Ты мое солнышко.
Лиля ворковала с сыном.
Избаловала бы она малыша безбожно, но по счастью, у нее было не так много времени. Хорошо хоть кормить самой получалось. И то – шок и удивление были обеспечены.
Знатная
Сама?
Кормит ребенка?
Скандал!
А еще испортится грудь, и это так неэстетично, и вообще…
Лиле было наплевать. Тем более, главного запрета тут не было. Можно было и кормить ребенка, и заниматься любовью с мужем. 2
Никто не видел в этом ничего плохого, а раз так…
Значит – так.
Год Лиля кормила малыша, и не сожалела об этом. Потом все естественным путем пошло на убыль, да и зубы у мелкого прорезались. Кусался он больно и внезапно. А прикорм юного каннибала кровью Лиля организовать не планировала. Вот еще не хватало.
2
официального источника автор не нашел, но такой запрет был распространен в средние века, в Европе. Пока кормишь – спи отдельно от мужа, прим. авт.
Переходим на каши, бутылочки, козье молочко, благо, здесь оно есть, в больших количествах.
А воспитывать малыша доверим вирманам. Лиле нравилось, как они воспитывают детей. Чистоту она и сама распорядится навести, а остальное – добавится.
Если ребенок с колыбели учится драться, вместо игрушек у него меч и щит (пусть пока крохотные, деревянные), кораблики и лошадки…
Ну и что?
Жить он будет в этом мире! Пусть отращивает зубки, и поострее, ибо планета полна хищников.
– Как тут наше солнышко?
Джес вошел потихоньку и несколько минут наблюдал за Лилиан.
Как же это красиво, когда твоя женщина играет с твоим сыном…
Он обожал Миранду, но сын – это не дочка. Это совсем другое, не более высокое или любимое, просто – иное.
Наследник.
Продолжатель рода.
Джайс Алексис Иртон. Его личное чудо, привезенное из Уэльстера. Копия папы, кстати говоря. Лиля даже ворчит немножко, мол, ничего нет от матери.
Это она так, не всерьез. В шутку…
– Солнышко светит. Только что пыталось мне пяткой в глаз засветить, – хмыкнула Лиля.
Джес подхватил сына и подбросил к потолку. Потом поймал и опять подкинул.
Невысоко, конечно…
Ты мое маленькое чудо…
– Как ты думаешь, Мири обрадуется еще одному братику или сестренке?
– Я подумаю об этом, – согласилась Лиля. – Но хочу заметить, что благородному графу вскорости нужно во дворец…
– А мы не успеем?
– Боюсь, что не успеем, – лукаво улыбнулась Лилиан. – Придется подождать до вечера.
Джес поцеловал супругу в шею и улыбнулся.
И тут
– У-ди!
А чего это папа целует маму, когда тут есть – ОН?! Неподражаемый и любимый Джайс Иртон! Его и надо целовать!
Вот!
Джерисон рассмеялся от всей души – и умчался во дворец. А Лиля принялась возиться с ребенком. Плохие мысли она просто выкинула из головы.
До поздней ночи…
***
– Не нравится мне это. Эти убийства.
Да, мужчинам после любви хочется покушать, а женщинам – поговорить. Правда, не обязательно об убийствах, но на то и Лилиан Иртон.
Джерисон закусил ломоть ветчины и что-то промычал. Зная супруга, Лилиан позаботилась, чтобы в спальне было и что перекусить, и что выпить. А сытый и довольный граф Иртон и разговаривать будет охотно.
– Что?
– Мне тоже… ам… не нравится.
– Риана была милой девочкой. Но мало ли что она рассказывала о Миранде.
– Думаешь, нашей малышке что-то угрожает?
– Боюсь. Я просто за нее боюсь. Маньяки хоть и предпочитают определенный тип внешности, но мало ли что?
– Ганц найдет эту тварь.
– Хорошо бы…
Рассказать про опыт своего мира Лиля не могла. А то бы сказала, что и там-то маньяков далеко не всегда находили. Со всеми достижениями криминалистики, экспертами, компьютерами и прочими полезными вещами.
Даже там…
А тут? Где отпечатки-то пальцев только недавно научились снимать, и надежности в них покамест маловато?
Нет, Лиля плохо верила в торжество справедливости.
– Надо приставить к Мири охрану. Обязательно.
– Конечно, Лили. Как скажешь.
Лиля вздохнула.
Как-как… тут как ни скажи, а сердце ноет. И щемит что-то…
Возраст?
Предчувствие?
Черт его знает… она сформулировать точно не может. Она просто волнуется за Мири, Джеса, Джайса, за всех, кто ей дорог и близок…
Прекрасное чувство – любовь, но оно делает тебя таким уязвимым…
Авестер.
– Леди Сейнель.
– Ваше величество!
Означенная леди низко присела, показывая соблазнительные полушария в глубоком вырезе. Блеснула капелька сапфира на цепочке, сам камешек терялся в притягательной расщелине и так и манил – вытащи меня. Вытащи…
Двадцатилетняя леди вообще была сплошным соблазном.
Не слишком высокая, с пшеничными волосами и громадными голубыми глазами, с высокой грудью и тонкой талией… портили впечатление только кривоватые ноги, но под платьем и не видно. А так – само очарование.
Воплощенная невинность.
Энтор не сомневался – Ирида своего добьется. Устоять перед таким очарованием невозможно.
Шестая дочь безземельного лэйра, она прибыла ко двору с единственным платьем, и практически сразу же вышла замуж. Правда, муж был на пятьдесят лет старше и весил вчетверо больше, но разве это было важно?