Средневековая история. Тетралогия
Шрифт:
— А, вы вчера были на допросе. Что он сказал?
— Тома наняли, чтобы убить вас. Он играл в карты, много задолжал, и ему предложили — или отдать долг, или его пощекочут ножичком, или — он может убить вас.
— Как мило…
— Он согласился на последнее. Он не убийца….
Лиля кивнула. Спорить было сложно. От настоящего убийцы так легко не отобьешься. Но кто сказал, что его не будет?
— Я понимаю, что он не убийца. Но прощать его не стану.
— Я и не прошу об этом, ваше сиятельство.
— Хотя повесить его я всегда
— Их свел хозяин трактира 'Ржавая крыса'.
— А сколько ему заплатили?
— Долг простили. И пару золотых на дорогу дали.
— Ага. Опознать заказчика он сможет, если что?
— Может и да, если увидит…
Лиля кивнула:
— Тогда пусть пока живет. Ах, Лейс, как же вы его проглядели….
Лейс потупился. И Лиля додавила:
— Как я теперь смогу вам доверять… Как сможет на вас положиться господин граф?
— Ваше сиятельство, да я…
— Надо написать об этом случае мужу. И пусть он решает, что делать…
— Ваше сиятельство, я оправдаю! Отслужу!
Отстрадаю… Отсижу…
Лиля едва не фыркнула. Страдалец на страдальце!
Но роль требовала…
— А если он не один?
— Ваше сиятельство! Да быть такого не может!
Лейс смотрел с такой мукой в глазах, что Лиле даже стало стыдно за себя.
Совести у тебя нет, зараза. Доводишь мужика. Видишь же, что служака честный, что для него это как нож острый, и доводишь.
Бессовестная.
Но Лиля продолжала вздыхать, страдать и давить Лейсу на психику. Вспоминала через слово графа Иртона, ужасалась, ведь убийца мог и Миранду убить, намекала, купить можно любого… В итоге Лейс почти вымолил у нее разрешение остаться в Иртоне и верой и правдой отслужить и искупить.
Лиля прекратила ломаться и с сомнением посмотрела на Лейса.
— Значит так. Отрядишь пятерых солдат для сопровождения уважаемого Брока до крепости Альтвер. Полагаю, он поедет дня через два. Проводят — и рысью назад. Если Тарис им даст поручение — не отказываться. А остальные — будете следить за крестьянами. Мне нужно привести в порядок замок. Сам видишь — стены разваливаются, ров засыпан, обороноспособность никакая. Вот и приведите все в порядок.
— Как прикажете, ваше сиятельство. Только мы ведь не строители… и разбираемся в этом плохо.
— Так ведь и я не лучше. Но где взять строителей? Вы хоть знаете, что должно получиться. Сказала же — будете указывать крестьянам, что и как делать. Вирман я от этого освобожу. И выдели пару солдат — будут меня сопровождать. Мне надо на днях к морю съездить. Понял?
Лейс угрюмо кивнул. Он явно был недоволен. Но поди, поспорь. Лиля вспомнила армию — и применяла все, что увидела или услышала.
Кто виноват, того можно построить.
Ей нужны верные люди. А Лейс именно такой. Надо только аккуратно культивировать у него чувство вины, и постепенно приручать мужика.
Не доверять же только вирманам. Уедут на Вирму — и ищи — свищи. А этим уезжать некуда.
Она справится.
Должна.
К вечеру Лиля чувствовала себя так, словно это она лично все разгребала.
Рука дергала, как воспаленный зуб. Лоб был горячим. Поэтому противовоспалительный настой она пила литрами. Эмма явно разговаривала с Джейми, потому что раз пять за день ее находила служанка с горячим настоем трав. И Лиля была им благодарна. А то было бы хуже. Намного.
Миранда набегалась так, что заснула прямо за столом. Проснулась, когда Лиля лично укладывала ее в постель, и потребовала сказку.
Лиля тихо рассказывала ей про Элизу с дикими лебедями. Только мачеху переделала в сестру с сыночком. Мол, приехали, захотели братьев Элизы уничтожить, а ее саму замуж за парня выдать, а он толстый, некрасивый и воняет от него, как от помойки.
Лучше уж так. Она все-таки Мири тоже мачеха, как ни крути…. Вот и не будем рассказывать девочке ненужного. А то подсознание — штука страшная. Так скажешь что в детстве, а оно как в подростковом возрасте попрет крапивой… бывали прецеденты!
Так что Лиля дожидается, пока малышка заснет. Повествование льется гладко, но перевозбужденное дите почему-то не погружается в сон. Вот Элиза уже на острове, вот она плетет из крапивы…
Черт!!!
Вслух Лиля продолжала рассказывать сказку про принца на охоте, а в мозгу крутилось — вот же оно! То самое!
Крапива!
Если из нее можно сделать нитки и рубашки…. Можно ли из нее сделать бумагу?
Она же должна быть плотной, волокнистой…. Вообще-то, пока от нее в детстве огород избавишь — навоюешься…
Лиля задумалась.
Ладно.
Это в следующем году. А в этом не до того. Или попробовать хоть что-то запасти? В принципе ей же не в лекарства?
Надо завтра отрядить деревенских детей — и намекнуть, что это — за вознаграждение. Столько припрут… зимой время будет — зимой и надо попробовать.
Это сейчас не знаешь куда бечь, за что хвататься. А зимой, когда все заметет, когда работать толком нельзя… Там-то и найдется время для химических опытов.
Простите, лопухи — вещь хорошая, но иногда Лиля чувствовала, что душу готова продать за рулон нормальной туалетной бумаги, дезодорант, вкусно пахнущее мыло и отличную мочалку.
Вот кстати!
Люфа — это наше все. В следующем году надо бы поискать.
А то скрестись куском ткани достало.
Интересно, какая тут зима? Лиле казалось, что не очень холодная. Градусов десять — пятнадцать. Ну уж тридцать точно не будет. Море рядом, оно обогревает.
Лиля пожалела, что мало знает.
Ну ладно — медицина. Химия. Но в остальном… как же мало нам дают! Как много бесполезных знаний… вот на кой черт ей разные обломовы и базаровы?
Рассказали бы лучше, как бумагу получить, а то ведь методом тыка и мыка придется. Что-то она помнит, но не все же!