Средневековая история. Тетралогия
Шрифт:
Им с мамой никогда не надоедала такая игра.
И фармакология в институте просто углубила и расширила знания девушки. Хорошо так. Качественно. Но и народные рецепты Аля не забывала. И приезжая домой, ходила вместе с матерью в лес за корой, травой и плодами. И с удовольствием работала на семейном огороде. Почему бы нет?
Аля трезво оценивала себя. Она неплохой хирург. И не самый худший фармацевт. Одна из лучших на курсе. Причем, не за счет оценок, а за счет знаний и золотых рук… Руки!!!
О,
У медика должен быть дар. Талант. А если его нету?
Пусть душа в этом теле поменялась, но что, если оно будет совершенно бесчувственным? Кто-то может подобрать раз услышанную мелодию, кто-то лишен слуха. Кто-то из медсестер делает укол быстрее и легче, чем комар кусает, а от чьих-то «легких ручек» людям попу со шкаф разносит. В том мире у Али были просто золотые пальцы. Не дай бог, если эти руки окажутся слишком тяжелыми!
Вот где страх-то!
Итак. Медицина. Определенные познания в сельском хозяйстве. Что еще?
В своем родном теле Аля была прекрасной спортсменкой. Во многих видах спорта. Хорошо стреляла. Водила все, что движется. В этом мире ей не могло пригодиться ни то, ни другое. Стрельбе из лука она как-то не обучалась. А водить здесь можно было только гужевой транспорт. То есть опять в минус.
В плюс могли пойти две вещи. Первая — Аля, как и все дети, обожала в свое время игру в ножички. И метала их вполне прилично. Да и вообще ножом владела очень даже на уровне. Хирург, как-никак. Самая страшная профессия, каждый день — нож поднимать на живых людей.
Вторая — ее тренировки. Но опять-таки. Школа армейского рукопашного боя — страшная штука, если все наработано, поставлено и тело натренировано надлежащим образом. А если нет!?
Какие тут навыки боя — с этой… подушкой диванной!!!
Аля готова была шипеть от злости. Но… выбора не было. И она в очередной раз обещала себе увеличить нагрузки. Уже сегодня. И отлично понимала, что пока это невозможно. Новое тело надо было приводить в форму постепенно. Иначе получишь кучу болячек.
Марта привычно бубнила. Аля прислушивалась.
Хорошо было уже то, что Иртон — считался местным захолустьем. До ближайшего города тут было дней двадцать пути. До столицы — больше пятидесяти. Это внушало надежду на весьма редкие визиты дражайшего супруга. И чем реже, тем лучше. Никакой любви и жалости Аля к этому типу заранее не испытывала — и с удовольствием устроила бы ему несчастный случай. Из разряда: «сижу я, это, чищу картошку фамильным кынджалом, а тут мой муж рядом споткнулся пятнадцать раз…». И вообще? Как можно относиться к мерзавцу, который женился на несчастной толстушке по расчету, засунул ее в глухомань, у которой единственное достоинство, что она фамильная, а так — ноль!
Мало того, этот тяп-осеменитель здесь и появлялся-то
Хотя… дитя своего времени.
Если кто не знает, у трубадура была прекрасная дама — одна штука. И куча баб — штук с тысячу. А понятие «верность» они вообще знали только в теории. Как и рыцари.
Что там еще про Иртон?
Аля навострила ушки. Карты она в библиотеке не нашла. А знать, где живешь, хотелось.
Иртон был захолустьем не просто так. Большая река Ирта служила северной границей Иртона с баронством Донтер. С юга и востока был Брокленд. Благо, отец Лилиан был человеком хозяйственным и скупал землю. По принципу «все детям и внукам достанется». Но вариант «добраться до дома и пожаловаться отцу» новоиспеченная Лилиан даже не рассматривала. Скажет он ей что-нибудь такое, что только они с дочкой знают — тут обман и раскроется. И будет кошмар.
С запада — сосновый лес на несколько дней пути и море. На редкость неудобное. И не слишком судоходное. Рифы, мели… То еще фамильное гнездо.
Как тут жить — было совершенно неясно. Почему не использовалось море — тоже. Могли бы хоть пару рыбацких поселков на берегу поставить.
Одним словом — Аля пока слишком мало знала. А действовать надо было. Хоть как-то.
Нужен бизнес-план. Может, и зря она не экономист? А то ведь может сидеть на золоте, но не подозревать, как его использовать!
Ладно. Разберемся.
Важно другое. Она может делать в своих владениях, что пожелает. Главное — не слишком зарываться. И никто ее не остановит.
Почему так?
Потому что она — жена графа Иртон. То есть — его продолжение. Собственные мысли бабам здесь не полагаются, так что ее воля — это его воля. И никто в этом не усомнится. Только надо знать меру.
А этому ее хорошо учили. Медикам чувство меры — главное. Иначе угробишь пациента.
М-да. Надо будет дома взять лист бумаги, выписать все, что она знает, подвести бонусы и составить программу на ближайшее время. Обязательно.
С этими мыслями она и подъехала к деревне.
Деревню можно было описать одним словом.
Ни-ще-та.
Грязная «улица» посередине деревни. Дети, тощие, с любопытным и в то же время опасливым взглядом, какой бывает у бездомных собак: «пнут или не пнут и чего мне ожидать от этого человека?». Все — в серых рубахах до колен. У кого-то длиннее, у кого-то короче. Грязные лохмы сострижены коротко, «под горшок».
Такие же грязные собаки и кошки. Тощие — аж ребра видно. Господи, жить возле леса и вот так…