Средневековые замок, город, деревня и их обитатели
Шрифт:
Наш барон, получив приглашение, посылает вызов одному из баронов-соседей, и между ними начинаются переговоры об условиях, на которых состоится борьба. Останавливаются на том, что победитель получит коня и шлем побежденного, а в придачу некоторую сумму денег. Подобным образом поступают и другие лица, получившие приглашение участвовать в предстоящем турнире. Так возникают соперничающие стороны. Вызовы посылаются не только от одного рыцаря другому — о схватках договариваются целые группы рыцарей. Большинство рыцарей искали на турнирах славу, но были и такие, для которых турнир был предметом спекуляции: например, они брали побежденного в плен и отпускали лишь за большой выкуп, забирали, а потом продавали его оружие.
У каждого на турнире своя цель. Пожилые рыцари вспоминают былое и хотят снова пережить забытые, казалось, эмоции; молодые мечтают показать свою удаль и изведать еще не изведанное; богатые — показать свой блеск, свои богатства; бедные — улучшить свое материальное положение. Иной бедный рыцарь, чтобы приобрести себе приличное вооружение, в котором можно было бы без опасения появиться на турнире, берет в долг у знакомого еврея. Он надеется разбогатеть и заплатить как долг, так и немалые проценты.
Среди женщин также царит необычайное оживление. Они в ожидании турнира вынимают из сундуков свои лучшие одежды. Одновременно с турниром рыцарским, конечно, будет происходить турнир другого рода: кто кого перещеголяет нарядами? Жены, сестры, невесты — все они стремятся туда же, на благословенный турнир.
Между тем на месте предстоящего турнира идет большая работа. Рабочие приготовляют места. Распорядители проверяют и пересматривают списки приглашенных. Хватит ли всем места в гостиницах, в частных домах провинциального города? Конечно, нет. Народу, похоже, съедется куда больше, чем предполагалось сначала. Что ж, поместятся и в палатках… И действительно, вскоре окрестности города пестрят от разноцветных шатров. И большинству гостей это не представляется неудобством — совсем напротив! Ведь это так весело — пожить в палатке среди поля после житья среди мрачных, холодных замковых стен! Городские мастера — оружейники, кузнецы, кожевники — завалены работой. Готовятся к турниру и торговцы: на лугу устанавливаются столы со съестными припасами и напитками. Тут же располагаются в своих палатках жонглеры, а также шуты всякого рода — бродячий люд Средневековья. Между разноцветными палатками снуют оруженосцы. Всюду — флаги, раскрашенные щиты и гербы. Картина пестрая, полная разнообразия и жизни!
Арена турнира представляет собой обширное продолговатое пространство, длина его на четверть больше ширины. По одной стороне этого пространства устроены деревянные сиденья для дам, знатных зрителей и судей. Постройки эти сделаны наскоро, но все же не без затей; так, посредине возвышаются две башни, разделенные на ложи. Все эти места обвешаны коврами и флагами. Здесь находится помост для музыкантов. Остальные стороны арены огорожены двумя рядами раскрашенных, а кое-где и позолоченных деревянных барьеров. Проход между ними разрешен только тем, кто следит за порядком; за барьерами места для народа.
Завтра — турнир. Весь городок расцвечен флагами. Из открытых окон доносятся смех, говор, песни. Где-то танцуют. Пригородное поле представляет необычайно живую картину. Сегодня, накануне официального открытия турнира, уже произошло несколько поединков, а также состоялось состязание между оруженосцами. Двое наиболее отличившихся будут удостоены рыцарского звания. Их посвящение в рыцари придаст еще больше блеска грядущему празднику.
Ночь пронослась незаметно, и вот уже местный священник служит вместе с другими духовными лицами, прибывшими на турнир, торжественную мессу. Любое дело следует начинать с благословения Божьего. В первое время церковь восставала против турниров [11] , но, не сумев уничтожить их совсем, позже переменила тактику и много содействовала изменению их характера. Ведь поначалу они были настоящими кровавыми битвами.
11
Папские буллы грозили участникам турниров отлучением от церкви, а убитым на них — лишением христианского погребения.
Участие в турнире считалось привилегией благородного происхождения; поэтому не всякий рыцарь допускался к нему, точно так же, как не всякий атлет допускался в античной Греции к участию в Олимпийских играх. Дама, обиженная каким-либо рыцарем, могла пожаловаться на него до начала турнира; специальные судьи рассматривали жалобу и, если находили ее основательной, не допускали рыцаря к состязанию, что становилось для него, конечно, большим позором. Если же дама прощала рыцаря, что обыкновенно и случалось, он возвращал себе утраченное право участвовать в турнире.
В Германии существовали особые правила, по которым не допускались к турнирам рыцари, совершившие что-либо предосудительное против императора, изменившие своим сеньорам и сюзеренам, оскорбившие дам или девиц, уличенные в клятвопреступлении, в ограблении церковного имущества, в убийстве, в нарушении святости брака и отдававшие деньги в рост ради незаконных процентов. В них был параграф, на основании которого к участию в турнире допускался только тот рыцарь, отец, дед и прадед которого были людьми свободными. Поэтому местность, предназначаемая для турнира, пестрела обыкновенно гербами, свидетельствующими о древности рыцарских родов.
Едва окончилась месса, как герольды немедленно приступили к делу. Прежде всего следовало разделить все прибывшее рыцарство на две партии и соблюсти при этом требования справедливости. Старались главным образом, чтобы и на той, и на другой стороне было по возможности одинаковое количество рыцарей и чтобы опытные бойцы разделились примерно поровну. Затем партии выстроились рядами одна против другой. По бокам их расположились жонглеры, без которых не обходилось ни одно торжество; заняли свои места и судьи турнира вместе с почетным судьей.
Роль почетного судьи особенно интересна. Он служил как бы посредником между присутствующими дамами и участвующими в турнире рыцарями. После его избрания к нему подходили судьи турнира в сопровождении двух красивейших дам и вручали ему головное дамское украшение (чепец или наколку), которое он привязывал к своему копью и не снимал в продолжение всего турнира. Если во время боя дамы замечали, что кто-либо из участников в турнире слишком ослабевал, они поручали почетному судье вступиться за него. Дамский посредник опускал на такого рыцаря оригинальное украшение своего копья, и никто уже не осмеливался этого рыцаря тронуть.
После клятвы участников турнира в том, что они не будут прибегать к запрещенным уловкам, не будут бить рыцаря, потерявшего шлем, и т. п., все замерли в ожидании сигнала к схватке. Вместе со своими рыцарями здесь же находятся и оруженосцы. И вот устроитель турнира подает сигнал. Рыцари в полном вооружении, головы их покрыты шлемами; в их руках длинные копья, но без острия на конце. Во весь карьер несутся они друг на друга с копьями наперевес. У каждого — одна и та же цель; ударом копья сшибить своего противника с седла. Но это нужно сделать очень ловко, не задевая ни самого седла, ни ноги противника — в противном случае победитель лишается награды. Нередко копья ломаются вдребезги. Иной раз, пропустив удар, рыцарь падает с коня навзничь. Бывали случаи, когда подобные падения причиняли моментальную смерть.