Средство от одиночества
Шрифт:
Ей захотелось побольше узнать о Конноре, его семье, интересах и привычках. Неделя — срок небольшой, но вдруг она вздумает согласиться на его предложение. Тогда неделя растянется в несколько месяцев. В этом случае лучше узнать поближе человека, с которым живешь в одном доме.
Алекс положила руку на живот и вдруг почувствовала, как шевельнулся ребенок. Еще несколько месяцев назад она не собиралась рожать детей и уж тем более воспитывать их в одиночку. Однако, ощутив сейчас внутри себя новую жизнь, она поняла, что очень хочет стать хорошей матерью.
Она посмотрела в окно грузовика на пробегавшие мимо дома. Да, испытательный срок — наилучшее решение.
Свернув с шоссе и проехав минут десять по грунтовой дороге, они остановились возле белого двухэтажного дома с синими ставнями. Поблизости не виднелось ни одного соседского дома, лишь различные хозяйственные постройки. Будучи горожанкой, Алекс понятия не имела, для чего они предназначены. Неподалеку стояли и два трактора, такие огромные, что вряд ли в них влезешь без приставной лестницы.
— Вот мы и приехали, — проговорил Коннор, нарушая молчание.
— Какое большое у тебя ранчо. — Алекс открыла дверцу грузовика и спрыгнула на землю. — И неба такого огромного никогда не видела. С городским не сравнишь.
— Посмотри сюда. — Он улыбнулся и указал ей пальцем на запад. Алекс проследила взглядом за его рукой и ахнула от удивления, увидев знакомый силуэт Скалистых гор.
— Потрясающий вид!
— Благодаря им я не чувствую себя одиноким, — пробормотал Коннор, и Алекс отметила оттенок грусти в его голосе. Похоже, он действительно одинок, однако она не решилась его о чем-либо расспрашивать. У нее еще будет время, когда-нибудь обязательно сыщется подходящий повод.
Он подхватил ее рюкзак и направился к дому. Сняв обувь у входа, она проследовала за ним по лестнице в большую, уютную кухню.
— Ты голодна? Мы должны поесть. — Он положил рюкзак в старое деревянное кресло-качалку и повернулся к Алекс. Было заметно, что он напряжен. Алекс догадалась, что теперь и он считает сложившуюся ситуацию странной и неудобной для себя.
— Я бы с удовольствием съела сэндвич.
Коннор достал из холодильника мясо, сыр, хлеб и приправы и, извиняясь, предложил Алекс самой сделать себе сэндвич, ибо не знал ее предпочтений.
— Разве тебе можно есть горчицу? — Он уставился на нее с таким ужасом в глазах, будто эта приправа могла свести ее в могилу.
Алекс фыркнула от смеха и смущенно посмотрела на него. Коннор рассмеялся.
— Ты посмотри на себя в зеркало! — выдохнула она. — Какими же пугливыми становятся мужчины рядом с беременными женщинами!
Поставив банку с горчицей на буфет, он хитро улыбнулся.
— Скажи, а тебе так же неловко, как и мне?
— Не то слово. Невероятно.
— А мне так хочется, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома.
— Я тоже этого хочу. И поверь, мне многого не нужно, только кровать и еда. Я не привыкла бездельничать, поэтому стану во всем помогать тебе.
— Работа на ферме тебе не подходит.
— Но я не собираюсь сидеть без
— Знаю, — перебил он ее, — однако на ферме ты работать не будешь. Если хочешь, можешь возиться в саду за домом. Я не желаю, чтобы ты скучала, но и делать из тебя служанку не намерен. Впрочем... если ты, конечно, не против, я, признаться, был бы счастлив, если бы ты взяла на себя готовку.
Возможность такого выбора обрадовала Алекс.
— Если честно, у меня не слишком большой опыт ведения домашнего хозяйства. — Она покачала головой. — Но я быстро учусь.
Подойдя к столу, она принялась готовить себе сэндвич из мяса индейки, сыра, салата и перца.
— Что ж, договорились. Извини, но мне пора бежать. Я доем свой сэндвич по дороге на ферму. Я с удовольствием помог бы тебе устроиться, однако мне нужно срочно проверить пару своих телят. Если с ними, не дай бог, что-нибудь случилось в мое отсутствие, придется вызывать ветеринара из санэпидемстанции. Ты справишься одна?
Он посмотрел на нее таким извиняющимся взглядом, что Алекс не смогла на него рассердиться. Не мог же он в самом деле безотлучно исполнять при ней роль радушного хозяина!
— Я прекрасно устроюсь сама, так что беги. — Она улыбнулась и махнула рукой, прогоняя его. — Оставшись в доме, ты только станешь изводить себя мыслями об этих телятах.
— Слава богу, что ты поняла меня. — Он посмотрел на нее с нескрываемым облегчением. — Я счастлив, что ты согласилась пожить здесь, и уверяю тебя: ты не пожалеешь об этом.
Алекс проводила его до входной двери.
— Твоя комната находится на верхнем этаже. Как поднимешься — дверь направо. На кровати лежит постельное белье.
— Я большая девочка и справлюсь сама.
— Я вернусь примерно в шесть вечера.
— Коннор, тебе вовсе не обязательно отчитываться передо мной, когда ты вернешься. — Она рассмеялась.
Коннор благодарно улыбнулся ей и ушел. Дом без него сразу опустел и стал безмолвным.
Алекс вернулась на кухню и съела сэндвич, запив его молоком. Так и не наевшись, она заглянула в буфет и нашла там пакет с овсяным печеньем. Взяв пару печений, она набросила на плечо рюкзак и отправилась в свою комнату.
На верхней площадке лестницы Алекс свернула, как ей и было сказано, направо и остановилась перед двумя дверьми. Открыв одну из них, она попала в комнату Коннора. Его кровать была застелена коричневым покрывалом, и в комнате чувствовался запах мужского одеколона. Не удержавшись от соблазна, Алекс положила рюкзак на пол и подошла к комоду, наверху которого возвышалась чаша, наполненная различными винтиками и булавками. Около чаши стояла фотография в рамке, на которой был запечатлен Коннор примерно двадцати лет, а также похожий на него темноволосый мальчик и невысокая, стройная, черноволосая смеющаяся женщина. В руках женщина держала золотой кубок, а справа от нее явно стоял отец Коннора — высокий сильный мужчина, — держа на поводу черную корову.