Средство против шарлатана
Шрифт:
Пока она говорила, Юдифь, услышав шум во дворе, вышла из гостиной и перегнулась через балюстраду.
Зейнаб сжала руками решетку.
— Госпожа, они убили Мариету и схватили Юсуфа. — Она разразилась рыданиями.
— Кто там, Рахиль? — крикнула мать. Она поспешила вниз по лестнице с лампой в руке, подол платья шелестел по ступеням.
— А папа? — спросила Рахиль, отпирая ворота. — Он был с Юсуфом? Где папа? — Она сердито отбросила свечу: пламя вспыхнуло и погасло. Ворот отворились. — Заходи быстрее.
Юдифь уже бежала
— Что ты говорила о моем муже, девочка? — спросила она.
— Ее зовут Зейнаб, мама, — сказала Рахиль.
Мать подняла фонарь и посветила в лицо девочке.
— Садись к огню, — произнесла она, качая головой. — И расскажи нам, что случилось.
Зейнаб начала рассказывать. Когда она наконец закончила, Юдифь несколько минут задумчиво молчала.
— Мы пойдем к епископу, — сказала она.
— Я тоже пойду, мама, — перебила Рахиль.
— Ни за что. Мы пойдем вместе, но не одни. — Она поспешила к дверям. — Ибрахим! — властно позвала она.
В ответ с кухни раздалось еле слышное бормотание.
— Иди к господину Эфраиму. Спроси господина Даниила, не сможет ли он нам помочь. И поживее! Нельзя терять времени.
— Даниил, мама?
— Почему бы и нет? Ибрахим должен остаться дома и следить за воротами. Даниил будет рад помочь. А теперь позови Наоми. Пока нас не будет дома, она присмотрит за несчастным ребенком.
— Луп, — упрямо повторил господин Гиллем, — нам надо уходить. Немедленно собери вещи.
— Я не Луп, — ответил слуга. — Лупа, который пресмыкается перед своим господином, больше нет. Это жалкое слепое существо знает, кто я. Ферран, купец, солдат, торговец. Если бы не неудача…
— Вас сгубила не неудача, господин Ферран, — сказал Исаак. — А жадность, вероломство и себялюбие.
— Ты лжешь, еврей, — устало возразил Луп. — Если бы мы победили на Майорке, если бы нас не предали, у меня были бы огромные поместья, богатство и власть, намного превосходящие ваши, господин Исаак. Или моего жалкого брата.
— Ты сошел с ума, Луп, — сказал Гиллем. — Сейчас не время спорить.
— Но они еще могут быть моими, — продолжал Ферран, не обращая внимания на своего спутника. — У меня есть девчонка. Я продам ее одному человеку в Валенсии, которому нравятся такие. Он заплатит достаточно, чтобы я мог отправиться на корабле в Константинополь. Знаешь, сколько принесет одна поездка в Константинополь?
— Луп…
— Ферран!
— Клянусь всеми святыми, ты тратишь время, которого у нас и так нет, на эти глупые мечты! — ожесточенно воскликнул Гиллем. — Луп, Ферран, кто бы ты ни был, давай уходить, иначе нам не удастся спасти свои шкуры, не говоря уж о девчонке или богатствах, которых не существует.
— Приведи девчонку. Сначала я убью этих двоих. А потом того, другого.
— У нас нет времени! — взвизгнул Гиллем.
— Это не займет много времени. — Луп повернулся к Юсуфу, который извивался
Исаак поднялся, тщетно пытаясь помочь, Гиллем держал мальчика на расстоянии вытянутой руки от себя. Луп поднял деревянную статуэтку и с грохотом обрушил ее на Юсуфа.
Но мальчик успел пригнуть голову и прыгнуть в сторону. Статуэтка, скользнув по голове Юсуфа, всей тяжестью обрушилось на левое плечо мальчика. Невыносимая боль пронзила его руку. Юсуф и охнуть не успел, как перед глазами у него все потемнело.
— Это его усмирит, пока я разделаюсь с хозяином, — сказал Луп. — Иди за девчонкой.
Услышав звук падающего тела и жестокие слова Лупа, Исаак повернулся и поднял маленькую, тяжелую скамью. Держа ее сильными руками за край, он сделал шаг вперед и с силой нанес удар в направлении голоса. Скамья попала в его врага, и Исаак тут же отдернул ее. Он услышал, как Луп пошатнулся и выругался, и снова поднял скамью.
— Что это ты делаешь, слепой попрошайка? — воскликнул Луп, легко уклоняясь от скамьи и снова поднимая статуэтку.
Юсуф на мгновение очнулся и открыл один глаз. Плечо пульсировало от невыносимой боли, а левая рука безвольно повисла. Теперь двое мужчин отошли от лестницы, и Луп наступил на маленький, изысканно вытканный ковер.
Этот ковер год назад подарил Мариете бродячий купец, у которого было больше товаров, чем денег. И хотя он казался неуместным в длинном коридоре и представлял собой постоянную угрозу для неустойчивых ног, Мариета высоко ценила его. Ей казалось, что ковер придает дому элегантности, которая скрывает всю омерзительность ее ремесла.
Юсуф подполз поближе. Он протянул руку и ухватил за край ковра. Когда Исаак снова поднял скамью, а Луп поднял лошадку, чтобы ударить врача, мальчик как можно сильнее дернул ковер на себя.
Этого было достаточно, чтобы лишить противника равновесия.
Луп зашатался, попытался выпрямиться и поскользнулся. Падая, схватился за стенной подсвечник, выдернул свечу и с грохотом повалился на пол. Свеча погасла, и все вновь погрузилось во мрак. В это же время снизу раздался голос Гиллема:
— Она исчезла! Я не могу ее найти. Что мне делать?
Привратник епископа оглядел обеих женщин и молодого человека, стоявших на ступенях дворца, и покачал головой.
— Сегодня праздник святого Нарцисса, — негодующе заметил он. — Его Преосвященство ужинает и сегодня вечером не будет никого принимать.
— Послушай, друг, — начал Даниил, стараясь говорить как можно увереннее, — мы…
— Глупости! — резко перебила Юдифь. — Он нас примет. Скажи Его Преосвященству, что ты помешал войти жене врача, его дочери и сопровождающему. Увидишь, что будет. Ты сильно пожалеешь об этом.