Срочная доставка
Шрифт:
На следующий день, после полудня, они вышли из Бесплодного Края в узкую, но постепенно становившуюся шире зеленую долину, и обнаружили там прозрачный ручей. Чем дальше шли они по берегу ручья, тем шире становилась долина, и линия гребня гористого Бесплодного Края отодвигалась все дальше, пока не превратилась в белую полоску на горизонте и совсем исчезла.
Перед заходом они наткнулись еще на один ручей, побольше первого. Ручей бежал с запада на восток. И там, где два ручья сливались в речку, путешественники обнаружили таверну.
21
Отворив
– Ага, вот и вы, – поспешно сказала она. – Вы меня застали врасплох. Пришли раньше, чем я предполагала.
Она остановилась перед ними, все еще вытирая руки о фартук, прищурилась, разглядывая. Потом поправила локон, выбившийся из прически и попадавший на глаза.
– Ай! Ай! – негромко воскликнула она, словно чему-то удивившись. – Вас четверо! В городе вы потеряли двоих. Вот эти люди расстались с четырьмя спутниками. А некоторые компании вообще пропадали в этом городе, полностью.
Какой-то незначительный шум заставил Лансинга повернуть голову. В самом дальнем, противоположном очагу, конце комнаты сидели за отдельным столиком игроки в карты. Шум, как понял Лансинг, был тихим похлопыванием карт о стол. Игроки не обратили ни малейшего внимания на вошедшую компанию.
Он кивнул в сторону играющих.
– Когда они пришли?
– Прошлым вечером, – сказала женщина. – Вошли, направились к столику и уселись. И с тех пор играют.
Двое, сидевшие перед очагом, поднялись со стульев и направились через комнату к вошедшим. Впереди шла женщина, блондинка, высокая, гибкая, напоминающая Лансингу королеву. По пятам следовал мужчина, напоминающий коммивояжера-продавца, пытавшегося однажды всучить Лансингу весьма сомнительных достоинств кожаный бумажник.
Женщина протянула Мэри руку.
– Меня зовут Мелисса. Но я не человек, хотя очень похожа. Я марионетка.
Дальнейших объяснений не последовало, но она пожала руки всем четверым.
– Йоргенсон, – представился мужчина. – Чрезвычайно рад познакомиться. Мы оба, должен признаться, весьма напуганы. Сидим здесь уже несколько дней, пытаемся убедить друг друга, что нужно продолжить наш путь. Хотя путешествие и представляется бессмысленным, мы, вольно или невольно, обречены на него.
– Я вполне разделяю ваши чувства, – сказал Лансинг. – Все мы, я думаю, испытали подобные мысли, каждый в свое время.
– Давайте вернемся к огню, – предложил Йоргенсон. – У нас есть бутыль, но мы были не в состоянии с ней справиться. Очевидно, вы нам поможете?..
– С удовольствием, – сказал Лансинг. – Спасибо за предложение.
Женщина в клетчатом фартуке, очевидно, хозяйка таверны, куда-то исчезла. Игроки в карты не обращали внимания на окружавший их мир.
Когда все расселись у огня, получили стаканы и стаканы были наполнены, Йоргенсон сказал:
– А теперь, думаю, мы должны лучше познакомиться
Лансинг попробовал содержимое стакана и нашел его превосходным, сделав еще один глоток.
– Как я вам уже сказала, – сообщила Мелисса, – я – кукла. Я не совсем сама понимаю, что это такое, но предполагаю, что это имитация человека. Не совсем понимаю, правда, зачем нужна имитация людей. Там – где меня больше нет – таких, как я, было немного. Мы жили в городе совершенства, в пределе комфорта и удобств. И мы жили превосходно, хотя наши жизни не имели смысла и цели, что иногда вызывало у нас легкую подавленность. Нас там было совсем немного, и вероятно, что все они были куклами, но я боялась спрашивать. Боялась – а вдруг я окажусь единственной среди настоящих людей? И это было бы ужасно.
– Многие годы, – продолжал Йоргенсон, – я ищу одно определенное время и место. Однажды я побывал там, а потом, невольно, проскользнул в другое время. И с тех самых пор, как я ни старался, я не мог туда вернуться! Вдруг по какой-то причине путь туда для меня закрыт? Если это так, то почему?
– Если вы хорошо помните это место, – сказала Мэри, – то это поможет вам найти его. Если вы его хорошо знаете…
– О, время и место я знаю прекрасно! Это двадцатые годы, так называемые «Ревущие двадцатые»! Хотя я помню их совсем тихими, ничего ревущего по крайней мере, в том месте и в тот год, где побывал я. Мир и тишина, словно в бесконечный летний день. Мир не достиг циничного усложнения, характерного для последующих десятилетий. По-моему, это был – 1926 год, месяц – август. Место – сонный городок на морском побережье, на восточном побережье. Массачусетс или Делавар, а может, Мэриленд.
– Все эти названия ничего мне не говорят, – пожаловалась Мелисса. – Вы мне говорили – Северная Америка. Но я не знаю, что это такое. Я знаю только наш город. Величественные здания, масса маленьких механических сервов, поддерживающих все наши нужды. Но никаких названий, даже для нашего города. Зачем нам они были нужны?! У нас был город и ничего больше нам не требовалось, мы никуда не хотели идти – если, собственно, было куда идти.
– Нас было шестеро, – сказал Йоргенсон, – когда мы попали в этот мир.
– Нас тоже было шестеро, – подтвердила Мэри. – Наверное, такие группы всегда состоят из шести. Но какой в этом смысл?
– Я понятия не имею, – сказал Йоргенсон. – Я знал только нашу группу, а теперь еще вашу.
– А в городе у нас был также идиот, – сказала Мелисса. – Дурачок, шут. Вечно шутки шутил. Иногда даже терял чувство меры, надо сказать. Еще у нас был шулер из Миссисипи. Я раньше не спрашивала, чтобы не показать свое невежество. Но теперь хочу спросить. Может, кто-нибудь скажет мне, что такое Миссисипи?