Срочно нужен герцог (Срочно разыскивается герцог)
Шрифт:
— Ах вот, значит, как! Оказывается, я не склонен принимать обдуманные и взвешенные решения? В таком случае скажи на милость: кому из нас двоих пришло в голову сделать предложение женщине, с которой ты ни разу не встречался лично?
Ну вот. Разговор снова зашел о ней.
— Причины, по которым я решил не откладывать дело в долгий ящик, и мое скоропалительное предложение мисс Милбери к нашей беседе не имеют никакого отношения, — недовольно пробурчал Колдер.
«Да? Как жаль!» — с досадой подумала Феба, горя желанием
— Полагаю, если бы ты ответил на этот вопрос честно, возможно, нам пришлось бы решить это где-нибудь в другом месте или… драться на дуэли.
Феба похолодела от ужаса. О Боже! Что она натворила? Вбила клин между родными братьями!
Или только обострила вражду и соперничество, которые существовали между ними задолго до ее появления в этом доме, возможно, годами? Может быть, Феба — только очередной повод для сведения счетов между братьями?
— Ты снова пил? — спросил Колдер покровительственным тоном, стараясь скрыть тревогу.
Рейф тяжело вздохнул. Феба, замерев, ждала и молила Бога о том, чтобы дело не приняло серьезный оборот.
— По правде говоря, нет, — более непринужденным тоном ответил Рейф. — И капли в рот не брал с тех пор, как здесь появились дамы.
Феба услышала удаляющиеся шаги Рейфа.
— Хотя несколько минут твоего братского участия в моей судьбе возбудили во мне огромное желание напиться до беспамятства! — оглянувшись, крикнул он Колдеру.
Шаги стихли, и в коридоре наступила тишина. Феба не знала, здесь ли Брукхевен или уже ушел, и боялась приоткрыть дверь, чтобы посмотреть.
И в этот момент услышала, как Колдер пробормотал себе под нос:
— Провались ты пропадом, проклятый дом! Иди ко всем чертям!
Услышав такое святотатство, Феба в ужасе округлила глаза. Ее потрясли не сами слова — она слыхала и более грязные ругательства, а тот факт, что они слетели с языка скупого на эмоции, холодного и сдержанного маркиза Брукхевена, слывшего святошей.
Оказывается, она была не единственной, в ком лорд Рейфел Марбрук вызывал сильные эмоции — пусть и совершенно противоположные тем, что испытывала она.
Затем Феба услышала, как Брукхевен направился прочь, шагая по коридору с несвойственной ему поспешностью.
Продолжая стоять в кромешной темноте, Феба чувствовала себя так, словно пелена неожиданно упала у нее с глаз.
Она только что видела здесь двух жадных и голодных псов, которые кружили вокруг нее, словно вокруг вожделенной косточки, и каждый из псов непременно хотел ее заполучить.
Глава 30
Марбрук чувствовал, что больше не в силах это выносить. Было очевидно, что Феба избегает его. Впрочем, это к лучшему.
Но
День, проведенный без нее, казался ему адом. Марбрук испытывал такую сильную душевную муку, что это его пугало. Без Фебы он чувствовал странную пустоту в душе. И ничего не мог с этим поделать. Ситуация была безвыходная. Ничего другого не оставалось, как покинуть этот дом. Он должен немедленно уехать. Наверняка Колдер будет спрашивать его о причинах столь поспешного отъезда. Поэтому нужно поскорее придумать что-то убедительное.
Когда Рейф вошел в кабинет брата, тот, одетый по-дорожному, стоял у стола и собирал какие-то бумаги, складывая их в кожаную папку.
— Куда-то собираешься?
Колдер, не отрываясь от своего занятия, взглянул на брата, а потом снова склонился над столом.
— Да. На фабрике был ночью пожар. Нужно срочно оценить размер ущерба.
Рейф скрестил руки на груди. Он считал, что непомерное увлечение брата делами фабрики отвлекает его и мешает заниматься усадьбой, которая требовала к себе внимания.
— Разве у тебя нет работников, у которых есть свои работники, в чьи обязанности входит следить за всем этим вместо тебя?
Колдер усмехнулся и закрыл папку.
— Конечно, есть. Но поехать лично и решить все на месте гораздо эффективнее и быстрее.
— А как же Фе… мисс Милбери?
— А при чем здесь мисс Милбери? Мои дела ее не касаются.
«Да, мой дорогой братец. Ты ни за что не подпустишь Фебу к себе по-настоящему. То же самое было и с Мелиндой. Неудивительно, что бедняжка чувствовала себя несчастной и нашла утешение в романе на стороне. Неблагодарный! У тебя есть настоящее сокровище: прелестная невеста, у тебя есть все — но ты не ценишь этого!»
Однако Рейф не осмелился высказать это вслух. Сам же Колдер никогда не вспоминал Мелинду. Никогда.
— А разве вы с мисс Милбери не собирались сегодня куда-нибудь?
Колдер, который, сунув папку под мышку, в этот момент уже направлялся к двери, на мгнбвение остановился.
— Проклятие! Театр!
Он снова вернулся к столу и, обмакнув пера в чернила, торопливым почерком написал записку и, свернув листок вдвое, небрежно сунул Рейфу. А сам поспешил к выходу.
— Позаботься, чтобы это попало ей, в руки. Я спешу. Лошадь уже запрягли.
Рейф взял записку, а Колдер торопливо вышел из кабинета.
«Конечно. Нельзя заставлять ждать лошадь. А все остальное подождет».
Рейф не удержался и прочитал записку.
«Моя дорогая мисс Милбери, сожалею, но я не могу выполнить свое обещание.
Брукхевен».
Хороший и заботливый брат позаботится о том, чтобы записка была доставлена по назначению. А потом сядет на ближайший корабль и отплывет далеко-далеко, за тридевять земель. Потому что он хороший брат.
Рейф скомкал записку и сунул ее в карман.