Срочно разыскивается герцог
Шрифт:
Время остановилось. Свет превратился в серую мглу. Даже воздух в ее легких казался ледяным.
Феба тупо осознала, что она пересекла комнату и невидящим взглядом уставилась в окно. Она была здесь, опираясь о стекло рукой, не затянутой в перчатку – и все же ей казалось, что она странным образом плывет в воздухе, сверху разглядывая двух несчастных людей в тишине потерявших последнюю надежду.
Колдер глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
– Феба, – произнес он с грубоватой мягкостью в голосе. –
Феба прижалась лбом к прохладному стеклу окна и наблюдала за тем, как весенний дождь просачивается сквозь ее боль.
– Разве это возможно? – Серый день вовсе не был угрожающим, он всего лишь подтверждал ее настроение. – Может ли любовь пропасть впустую? Разве акт любви не имеет какой-то ценности, сам по себе?
– Сейчас ты отправилась в место, незнакомое мне. – Колдер прислонился к гигантскому столу, вытянув длинные ноги перед собой. – Я не философ. Я не раздумываю над предназначением своего существования. Я уже знаю свое место в этом мире.
Феба закрыла глаза.
– Тогда вы счастливый человек, лорд Брукхейвен. Я очень надеюсь на то, что появится кто-то, кто стряхнет вас с этого самодовольного маленького дерева.
Маркиз рассмеялся мрачным, похожим на лай смехом.
– Боюсь, что потребуется армия, чтобы снять меня с него.
– Армия… или стрела. Я думаю, любовь рано или поздно наносит удар каждому – или, по крайней мере, она должна это делать, если в мире есть хоть какая-то справедливость.
– Теперь ты ожесточилась?
Феба открыла глаза и невидящим взглядом уставилась в туманное пространство.
– Нет. Я… я просто расстроена – и возможно, немного разозлилась – но не ожесточилась. – Пока нет. Станет ли она такой однажды? Она сможет простить Рейфа за то, что он преследовал ее и за то, что бросил ее, но сможет ли она когда-нибудь простить его, если поступки этого мужчины навсегда превратят ее сердце в бесчувственный камень?
Вероятно, нет.
– Ты не удивлен. Я чувствую это. Что ты утаил от меня?
Колдер прислонился к краю своего стола.
– Я предпочитаю не говорить об этом.
Феба обернулась и спокойно посмотрела на него.
– Мы с тобой были честны друг с другом с тех пор, как ты приехал за мной в «Синий гусь». Не отказывайся от этого сейчас.
Колдер изучал ковер.
– Когда Рейф уехал с тобой, он взял несколько вещей… но он оставил свое кольцо с печаткой на туалетном столике. Так как он редко снимает его, то я должен понимать этот жест как знак того, что он не имел намерения возвращаться к своей семье или к себе домой.
Вот как.
Девушка еще раз вдохнула ледяной воздух, который обжег ее грудь.
– Я сейчас же отправляюсь паковать вещи. Полагаю, пришло время
Обратно в свою бдительную тюрьму. Обратно к бесконечному наблюдению, которое сейчас удвоится. В этот раз Феба не была настолько осмотрительна. Ее смехотворная ложь в гостинице легко может быть разоблачена, если кто-то возьмет на себя такой труд. Возможно, если она исчезнет сейчас, то о ней забудут к тому времени, когда появятся слухи о том, что лорд Марбрук сбежал из Лондона неизвестно куда.
Колдер тоже выпрямился.
– Мисс Милбери… Феба… Я не могу не ощущать себя частично ответственным за все это.
Феба посмотрела на него с хмурым удивлением.
– Милорд, вы были всего лишь благородной жертвой…
Колдер слегка покраснел.
– Не такой благородной. Я знал… – Он откашлялся, затем присоединился к ней у окна. Потом он немного неловко взял ее за руку. – Я знал, когда отправил свое предложение твоей тете, что Рейф хочет тебя для себя. Думаю, я даже знал, что ты предпочитаешь его.
Она уставилась на маркиза.
– Но почему? Я не дурнушка, но и не настоящая красавица. Я понимаю… по крайней мере, я думала, что понимаю, почему Рейф выбрал меня… но почему ты это сделал?
Он пожал плечами. Было странно видеть колеблющимся этого мужчину, обычно такого уверенного в себе.
– Полагаю, знания того, что он хотел тебя, было достаточно, чтобы я тоже заинтересовался тобой… поначалу. Сейчас…
– Понимаю. Итак, тот из вас, кто получил бы меня в конце… был бы провозглашен лучшим из вас двоих, так что ли?
Колдер выглядел очень смущенным.
– Я… я думаю что, да, так все начиналось. По крайней мере, для меня.
Девушка подняла вверх руку.
– Избавь меня от дальнейшего унижения. Это снисходительно с твоей стороны. Мы оба вели себя отвратительно.
Он посмотрел ей в глаза.
– Да. – Затем сделал вдох. – Боюсь, что Рейф всегда пробуждал во мне дьявола.
Феба начала высвобождать руку.
– Наши дьяволы подвластны только нам, милорд. Мы сажаем их в клетку или выпускаем их оттуда по нашей собственной воле.
Колдер не отпускал ее.
– Феба, тебе не нужно возвращаться в Торнхолд.
Она позволила своей руке остаться в его ладони. Какое это имеет значение?
– Да, мне нужно это сделать. Скоро газеты, печатающие сплетни, сойдут с ума. Я не желаю столкнуться с этим здесь, в Лондоне.
– Есть решение. – Он ослабил свою хватку, скользнув пальцами глубже, интимнее между ее пальцев. Феба наблюдала за тем, как их руки переплетаются, без особого интереса.
Колдер улыбнулся, или выражение его лица было самым близким к улыбке из всех, которые она имела возможность наблюдать.