Срочно требуется лох
Шрифт:
Но Терентич стоял на своем. Он не привык менять своих убеждений, какими бы глупыми они ни казались для посторонних.
— А почему бы не нарисовать так, как есть в жизни? Один к одному. Слышал такое слово — реализм?
Серега возмущенно отмахнулся.
— Один к одному тебе сделают в любом фотоателье за тридцать рублей. Я же тебе не фото на паспорт делаю, а живописный портрет! Чувствуешь разницу?
Терентич скептически смотрел на свое изображение.
— А чего ж тогда у меня взгляд такой же тупой, как на паспорте?
Серега перестал ухмыляться и недоуменно уставился на свое творение.
— Разве?
Терентич
— Эх, Серега! Химик ты, а не художник. Все, я спать пошел.
И он побрел в свою комнату.
Глава 4
Всю ночь Илья ворочался в постели, пытаясь заснуть, но так и не мог. Он обдумывал сложившуюся ситуацию и искал выход, но выход не находился. Первое, что приходило на ум, это обратиться в соответствующие органы. Местное отделение ментуры соответствующим назвать было трудно. Вряд ли местные менты будут серьезно копать это дело. Это не убийство, не квартирная кража, не мордобой. Подумаешь, какого-то лоха, который даже не проживает в их районе, обули кидалы. Не надо было щелкать клювом, а надо было лучше смотреть, чего тебе подсовывают. Они только посмеются над ним и позавидуют ловким пройдохам. Да ему и предъявить-то особенно нечего. Ну, описать их приметы он опишет, назовет их фамилии, если поднапрячь память, вспомнит и номер фединого «ниссана». Что еще? Да ничего. Скорее всего, фамилии и номер тачки такие же липовые, как и их фирмы. Не дураки же они совсем фигурировать в этой афере под своими настоящими фамилиями. Странная фамилия — Колобродов. Придуманная какая-то. Таких фамилий не бывает. Да и Петелин не лучше! Единственная надежда на ментовскую контору. Не исключено, что эти голубчики уже как-то засветились и оставили свои координаты. Кто-то ему рассказывал, что в ментуре есть специальные альбомы с фотографиями постоянных клиентов, чтобы показывать их пострадавшим.
Обнадежившись этим, Илья переключился на страдания по поводу своей незавидной судьбы, которая в последнее время отвешивает ему всевозможные оплеухи. Наконец, где-то под утро, часам к шести, он все же заснул с мыслью о том, что бизнес и обман — это одно и то же.
Ни свет, ни заря раздался звонок в дверь. И тут же повторился. Он был настойчив и требовал немедленного ответа. Илья спрыгнул с постели, натянул штаны и побежал в прихожую. Папаня, разгоряченный и взмыленный, ввалился в квартиру и сходу закричал, пугая Ленку, которая слышала его крики сквозь сон.
— Пошли его доставать! Этого толстого! — орал отец командным голосом, которым он когда-то, наверное, будил казарму. — Пока он не проснулся и не очухался! Возьмем его тепленького и заставим раскошелиться на полную катушку!
— Ты чего в такую рань? — недовольно проворчал Илья. — Я всю ночь не спал. Заснул под утро, а ты…
— Одевайся и вперед! — гаркнул отец. — Найдем мерзавца и к стенке! Он нам под страхом смерти все что угодно отдаст!
— Где ты его найдешь, интересно? — вздохнул Илья. — Я тебе уже сто раз повторял, что не знаю, где он обитает! Не знаю!
Отец стал ходить по коридору чуть ли не строевым шагом, добрался до спальни, и Марине пришлось скоренько залезть под одеяло. Когда Терентич вернулся обратно в прихожую, она вылезла из постели, накинула халат и проскользнула
— А что тогда! Сидеть сложа руки? — Распаляясь все больше и больше, Терентич шагал по коридору, пока не появился на кухне. — Я так не могу! Я сейчас пойду и…
— Куда вы предлагаете идти, Николай Терентич? — уточнила Марина, разогревая пластмассовый чайник и включая плиту. — Не нужно вам никуда ходить! Это Илья должен идти в милицию! Пускай органы разбираются!
— Я сам себе органы! — со всей ответственностью заявил отец. — И если возьмусь за дело, никакая милиция мне не указ.
— В милиции я уже был, — буркнул Илья. — Знаешь, что мне сказали? Что надо было смотреть, чего подсовывают. Мол, так тебе и надо. Сам виноват.
— Узнаю, где он живет, и… — никак не мог успокоиться отец. — Таких ему наваляю, будет у меня кровью харкать!
— Где узнаешь? — уточнил Илья, присаживаясь на табуретку.
— Где-нибудь! И сам с ним разберусь! Я этого бандюгу выведу на чистую воду!
— Не надо никого выводить, умоляю, — попросил Илья. — Не хватало ещё тебя в это дело впутывать! С твоим больным сердцем. Еще случится чего-нибудь. И вообще, по-моему, тебе лучше уехать к себе домой, чтобы тут не мешаться.
Терентич перестал ходить по кухне и со злостью посмотрел на Илью. Илья почувствовал себя последним мерзавцем и вжал голову в плечи. Отец пробуравил его взглядом, понял, что сын осознал всю меру своей вины, и продолжил:
— Значит, я тебе мешаю! Так! Вот спасибо! Да ты без меня шагу ступить не можешь, чтобы в яму не провалиться! Мне уехать! Сейчас! Когда такие дела творятся! Я не буду дома отсиживаться, раз война началась!
Из своей комнаты выскочила заспанная Ленка. На ней были одни узенькие трусики, и её маленькие груди уже приготовились торчать вперед. Она была зла, как черт. Ее разбудили в самый приятный период сна, когда хочется понежиться в постели. Поэтому было глубоко наплевать на свой вид.
— Слушайте, вы чего разорались? Уехать — не уехать! Опять ты, дед, шумишь! Ты когда-нибудь успокоишься! Поспать ребенку не дают!
Илья подошел к ней, развернул спиной и дал увесистого шлепка. Ленка закричала. Марина стала защищать дочь, стараясь вырвать её из лап озверевшего отца. Терентич тоже вмешался в конфликт и оттащил возмущенного сына подальше. Так их и растаскивали в разные стороны, пока они кричали друг на друга.
— А ты вообще поедешь с дедушкой в деревню, чтобы тут не отсвечивать! — кричал Илья, вырываясь из плотных объятий отца.
— Ага, разбежался! — кричала дочь, вырываясь из рук матери. — Буду я гнить в какой-то вонючей деревне!
Наконец, вырвалась и скрылась в своей комнате, обиженно хлопнув дверью.
— Не бей ребенка! — пустилась в крик Марина, хватая в руку сковородку. — Сам вляпался, и нечего срывать зло на других!
— Твой ребенок скоро притащит с улицы своего ребенка! — крикнул в ответ Илья. — Посмотрела бы, с кем она гуляет!
— Что! С кем это ещё она гуляет? — опешила Марина.
— С кем не надо гуляет! — крикнул Илья. — С этим длинным охламоном Витькой. Затащит её в кусты, сделает свое черное дело и поминай, как звали!