Срочно требуется муж!
Шрифт:
В пятницу с утра в офис доставили наконец официальное приглашение в круиз. Тот самый, по матери, которая река и издалека долго.
Г-жу Ольгу Ланскую с нетерпением ждали на борту белого парохода, к ее услугам была каюта люкс, мини-бар, ол инклюзив, бла-бла-бла-бла-бла… Все это было бы не так плохо, но душу кольнуло неприятным воспоминанием официальное «приглашена с супругом».
К полудню выяснилось, что простым покалыванием не отделаться. Секретарша Катя принесла письмо в дорогом конверте из рисовой бумаги и, почему-то пряча глаза, сказала, что на имейл пришли новые сообщения. Ольга рассеянно покивала и отпустила секретаршу, но та ушла не сразу. Остановилась у дверей и вдруг выпалила:
— Вы не берите в голову,
Ольга подняла недоумевающий взгляд, секретарша испуганно охнула и вылетела за дверь. Ольга вернулась к конверту.
Это было полуофициальное письмо от тех самых деловых партнеров, которые, собственно, и затеяли эту историю с круизом. Помимо традиционных, ничего не значащих комплиментов и многочисленных заверений в том, что ее, Ольгин, приезд страшно всех обрадует, в письме сообщалось — тоже вполне традиционно, — что, конечно, надо чаще встречаться, это главное, но ведь и пользы от круиза будет немало, потому как именно там можно подписать страшно выгодные соглашения, потусоваться, а заодно — как хорошо, что есть такой понятный, по-человечески душевный повод! — отпраздновать официальную помолвку нашей дорогой и любимой Элеоноры Константиновны Бабешко с Петром Васильевичем Збарским! Целуем, ждем, твои партнеры. Дата, подписи.
Абзац.
До нее даже не сразу дошло, до идиотки. Зато когда дошло — накрыло по полной программе. И в пустой, противно звенящей голове билась назойливой осенней мухой одна, совершенно неуместная и дурацкая мысль: «Ну точно же! Збарский! Збарский его фамилия. Петр Васильевич Збарский».
Тихий, скромный, безобидный ее Петечка. И главная Ольгина противница и конкурентка, акула бизнеса Элеонора Константиновна Бабешко. Жених — и невеста.
Полный абзац.
И холодная, сильная, целеустремленная, как стальной клинок, Ольга Ланская сломалась. Прорыдала три дня, впервые в жизни не пошла на работу просто так, напилась — правда, абсолютно неумело, вермутом, поэтому никакого забытья не вышло, зато долго тошнило.
Потом — это уже в понедельник ближе к вечеру — опухшая, непричесанная, в растерзанном халатике и с узкими щелочками вместо глаз, Ольга бросилась к компьютеру сочинять приличный повод для отказа от поездки. Выходила какая-то глупость, и она в тоске полезла в почту, а там накопилось столько, что она чуть не взвыла от ужаса.
В курсе были абсолютно все. И все, как один, осуждали Элеонору и выражали солидарность с Ольгиной секретаршей в отношении подлеца Петечки — очень, стало быть, хорошо, Ольга Алексанна, что вы так быстро раскусили этого кошмарного афериста. Пусть теперь дура Элеонора — на самом деле мы все очень любим нашу Элеонорочку! — тратит на него свои деньги, а Он за это пусть мучается. В смысле, спит с ней. Не приведи нам, Господи…
Такие вот письма поддержки от коллег и товарищей.
И главное, хоть бы одна женщина была в списке адресатов! Нет, исключительно мужики. Самое удивительное, что в некоторых письмах совершенно явственно чувствовался проснувшийся азарт охотника — ведь брошенная Ольга автоматически переходила в разряд богатых невест. Поэтому даже кое-кто из совсем уж непримиримых противников и конкурентов, более того, уже давно и счастливо женатый — как, скажем, упоминавшийся уже Бэзил Белорыбкин, — недвусмысленно намекал: эх, Ольга, столько лет с тобой рядом молча страдает мужик — всем мужикам мужик, ого-го, а не мужик… Может, одумаешься?
Читая эти послания, удивительные по силе страсти, красоте и вычурности стиля, а также по неграмотности изложения, Ольга даже плакать перестала на время, искренне пораженная таким количеством идиотов, существующих в природе. Нет, они вполне имели право хотеть на ней жениться, но так искренне рассчитывать на свой безоговорочный успех могут только идиоты…
Потом
Иногда — хотя и редко — бизнес-сообщество перестает напоминать аквариум с пираньями и превращается в некое сюрреалистическое подобие пионерлагеря. Сюрреализм заключается в том, что большинство пионеров — лысые и пузатые дядьки с гипертонией и почечными коликами, но в остальном совпадение — девяносто девять процентов.
Только в пионерлагере немыслимо не сорваться ночью «за территорию», раз все пошли. И ты знаешь, что влетит и что ничего интересного «за территорией» нет — но идешь потому что иначе нельзя. Или, к примеру, если пообещать в запальчивости, что на прощальном костре точно поцелуешь при всех Витька, Тоху, Андрея, Макса (Маринку, Таньку, Ленку, Юльку…) из соседнего отряда, а в последний момент сказаться больной (больным) и не прийти на костер… Нет, это в принципе — немыслимо. Даже если действительно заболеешь.
Какой бы повод не ездить в круиз Ольга ни придумала — это будет однозначно и единогласно воспринято всеми как позорная слабость. После этого ее сожрут в течение полугода — никто не уважает противника, однажды опозорившегося при всех.
Она бездумно листала свою старую записную книжку, пока не наткнулась на короткую запись: «ЛЯЛЯ». И подумала: «Это судьба».
Лялька Бескозыркина была подругой Ольги уже почти двадцать лет. Они познакомились при поступлении в институт, сразу почувствовали симпатию друг к другу и долгое время переживали, что их развели по разным группам. Только потом, по прошествии многих лет, Ольга поняла, как это было удачно сделано. Иначе она могла бы уже к концу обучения свихнуться от обилия информации, которой Ляля с ней наверняка бы делилась, не закрывая рта.
Нет, Ляля была прекрасным человеком, но обладала одним серьезнейшим недостатком: у нее был чересчур пытливый ум. Займись она квантовой механикой или проблемой выделения генома человека, все Нобелевские премии уехали бы в Россию еще при Советской власти, потому что такие несложные задачки Ляля щелкала бы, как орехи.
Однако Лялю в гораздо большей степени занимали человеческие судьбы, причем человек для этого выбирался произвольно. С кем заговорит Ляля в троллейбусе — ту судьбу и исследует. В результате Ляля знала абсолютно все — про всех своих подруг, их родственников, знакомых родственников и родственников знакомых родственников, и почти все — про большую часть остального населения столицы. Как этот колоссальный объем удерживался в ее голове, непонятно, но на каждую жизненную ситуацию у Ляли находился пример из жизни вполне конкретного человека.
Второй яркой особенностью Лялиной натуры, напрямую связанной с первой, были ее матримониальные устремления.
Ляля по жизни была напрочь лишена деловых способностей, зато на мужиков производила гипнотическое воздействие. Побыв с полчаса под обстрелом Лялиных вопросов и пленясь совершенно искренней заинтересованностью, горящей в Лялиных глазах, они как-то сразу млели, слабели и сами собой оказывались в Лялиной квартире, а потом и в постели.
Сама Ляля в своих любимых разочаровывалась очень быстро, но это не мешало ей каждый раз надеяться, что уж теперь-то это навсегда! Таким образом, к тридцати пяти годам Ляля побывала замужем официально четыре раза, а так, вообще, раз двадцать. Вполне естественно, что в кругу своих подруг Ляля считалась признанным экспертом по половому вопросу.