Срочно требуется жених. Смертных просьба не беспокоиться

Казакова Екатерина

Пока Пупсик лихорадочно соображал, кто всё же перед ним - проверяющий или нет, Чернушка наконец то решила, где она будет столоваться ближайший год. Заметив ее радостную улыбку, напоминающую волчий оскал, ректор схватился за сердце. Так демонстрировать свои зубы мог только представитель контролирующих органов. Он уже практически созрел к даче взятки, когда в кабинет зашла иллюзия секретаря (на самом деле секретарём ректора был тот самый фикус в уголке кабинета, но в связи с отсутствием ног ему пришлось изучить магию иллюзий, получив степень магистра) и протянула ему личные дела дебоширок.

– Какого Вечного Света ты сидишь?
– заорал ректор, когда до него дошло,

что его рабочее место нахально занято обычной студенткой.

Чернушка заинтригованно подняла брови и прислушалась к своим ощущениям: на неё впервые повысили голос. Надо сказать, крик разгневанного старика не произвел никакого впечатления. Кто с младенчества привык засыпать под рев голодного дракона, тот не реагирует на вопли униженных и оскорбленных! Другой вопрос, что ей вообще не понравилось, когда на неё кричат. Она уже приготовилась снести голову горлопану, но в голове раздался ехидный голос братца:

– И помни, ты женщина и веди себя соответственно!

Поэтому, когда в очередной раз ее спросили, как она осмеливается сидеть, Чернушка сделала попытку смущенно покраснеть, и едва сдерживая рычание, процедила:

– Дама имеет право сидеть при мужчине.

Её эскападу поддержала валькирия:

– Клянусь молотом Тора, пора кого-то научить уважению к женщинам!

– Да, но сейчас вы не дамы, а провинившаяся студентки, разнесшие целый класс, покалечившие своих подруг и доведшие до нервного срыва одного из старейших и наиболее уважаемых преподавателей!
– топнув ногой, Пупсик решил показать кто тут главный.

Согнав Чернушку с законного места, он целый час изволил гневаться на нерадивых учениц. Вся прочувственная речь (которая не произвела на девушек никакого впечатления) сводилась к одному - cо дня основания Академии ни разу не происходило столь печального инцидента. Далее Пупсик прошёлся по родителям и окружению Тьмы и Бруньки, попытался воззвать к их совести и увидеть на лицах раскаянье, но осознав, что его просто не понимают, окончательно озверел.

– С сегодняшнего дня вы обе будете посещать нашего психолога, и пока мэтр Фрео Зигмунди не скажет мне, что вы справились со своей немотивированной агрессией, будете посещать сеансы индивидуальной терапии!

Отважная воительница, услышав незнакомое слово, спала с лица. Чернушка независимо хмыкнула, выпустивший пар ректор, подошел к зачинщице поединка, послюнявив, приложил указательный палец, к родинке на её щеке и засюсюкал:

– Какое миленькое трупное пятнышко, просто шарман! Жаль, что цвет лица совсем не благородный землисто-серый, а так бы копия зомбяшечка!

От такой фамильярности ногти впились в ладони, на языке завертелись слова самых страшных проклятий, но Тьма оставалась бесстрастной, терпела и продолжала улыбаться. Когда извращенец, мурлыкая "Твой дивный парфюм напоминает мне запах гниения", перебрался обнюхивать красную от бешенства Брунгильду, Чернушка изобрела новый вид казни. (Между прочим, достижение! Попробуйте сами с таким послужным списком придумать что-то новое в заезженной вдоль и поперёк теме) Жаль что опробовать этот способ можно будет только через год...

С трудом вырвавшись из цепких лапок Пупсика, девушки, снеся дверь, отправились на поиски своих знакомцев. Пришло время обеда, и надо было что-то делать.

***

Вся дружная компания во главе с Химкой, сидела в комнате девушек и методично шмонала так еще и не разобранные чемоданы и баулы в поисках завалящейся корочки хлеба. Путем изысканий (сначала в мужской комнате, а затем здесь) были обнаружены: детские пинеточки Грома засунутые неизвестным пока ещё не покойником в карман парадного

камзола; боксерская капа, потерянная Мамукой ещё в прошлом году; портрет бесовки в кружевном чепчике, смутивший неокрепший мозг Лапы почти полтысячелетия тому назад; любый плюшевый мишка Ларки, про которого она думала, что забыла дома; эльфо-троллий разговорник Софы, давно числившийся в числе сгоревших вещей; талисман-артефакт - чешуйку прапрабабушки Пэрлы, безуспешно разыскиваемую ее семьей уже более двух веков; записку "Химка, сволочь, руки прочь от моего барахла!". Ангел, поддавшись было общему настрою, сунулся вытряхнуть свою сумку, но потом здраво рассудил, что пить второй день подряд да еще к тому же и без закуски не может даже его закаленный в боях с Зеленым Змием организм.

Дверь хлопнула, и в комнату ворвались две фурии.

– Что вы здесь делаете?!
– возмутилась... Блэк. Да, именно Блэк, раз уж все остались живы.

– У тебя пожрать есть?
– без особой надежды спросил Химка. Неожиданно его поддержал утробным рычанием желудок Чернушки.

– Нет, - ответила подруга. Смотревшая на неё с надеждой компания печально вздохнула. Тьма торжествующе улыбнулась.
– Но я знаю, где есть!

Она осмотрела присутствующих и задумалась. Ангел - друг, его нельзя не брать. Соседки - курицы, но не особо вредные и даже поддаются дрессировке. Химкины новые приятели... Чернушка задержалась взглядом на дроу. После ректора даже он казался не вредным и даже где-то симпатичным. Лесбиянка? Тьма представила её сожженной заживо и улыбнулась, посаженной на кол и мечтательно вздохнула, медленно перемолотой в гигантской мясорубке, начиная с ног, и судорожно сглотнула слюну, голодной... Нет, она вовсе не такое чудовище, как пытаются врать адепты братца. Стало быть, придётся брать всех.

Тьма открыла портал, выглядевший в её исполнении как пятно мрака, и кивнула всем:

– Два раза никого приглашать не буду!

Предвкушая пиршество, народ ломанулся в портал. Чернушка шагнула последней, и свидетельство нарушения распорядков Академии бесследно исчезло.

***

Они оказались в мрачном подземелье. Ни зги не было видно, только пахло сыростью, мышиным помётом и копчёным окороком. Химка огляделся (зрение ангелов куда совершенней, чем у смертных), узнал место и обречённо зажмурился.

Глава 10

Чернушка щелчком пальцев зажгла свет, и под сводами огромного подвала, забитого под завязку съестными припасами, раздался голодной рев желудков, которым вторила капель, падающей на пол слюны. И было с чего. Компания оказалась в высококалорийном раю на земле. С закопчённых балок гирляндами свисали сосиски, сардельки и колбасы. Вдоль стен стройными рядами стояли крынки с молоком, сливками, сметаной и творогом, перемежающиеся огромными кругами сыров. На крючьях свисали готовые к употреблению окорока, копчёная рыба и птица. Полки ломились от солений, варений, корзин с хлебом, овощей и фруктов. Отдельной строкой стоит отметить бочки с вином, пивом и коньяком.

– Так, мальчики-девочки, - жизнерадостно объявила Тьма, - соблюдения санитарных норм не обещаю, но всё съедобно. Более того: вкусно.

С этими словами она повесила над головой светляк (дроу, уже адаптировавшийся к привычным условиям, приглушённо выругался) и подошла к ближайшей полке. Ухватив аппетитную даже на вид копчёную свиную ножку (за фигуру Чернушка не боялась, а жуткое слово "холестерин" слышала, но так и не поняла, о чём речь) и оторвав от болтающейся связки, пару головок чеснока, Тьма удобно расположилась на мешках с каким-то овощным содержимым.