Срочно в номер (сборник)
Шрифт:
Он шел медленно, и сразу было видно, что он кого-то ждет, или прогуливается, или просто тянет время. В это время в этом месте люди обычно мчатся целеустремленно за конкретными и простыми вещами: купить или продать. Время фланирования еще не настало.
Я осторожно посмотрела влево, потом вправо и усмехнулась про себя, подумав, что шпиона с болтающимся на шее автоматом и свисающими сзади стропами парашюта нигде не видно.
Повернувшись и посмотрев на Кислицына, я увидела, что замеченный мною молодой человек подошел
Я подняла фотоаппарат. Кислицын не подал руки молодому человеку, а, наоборот, свою правую засунул в карман пальто, немного отклонился назад и, как мне показалось, начал что-то резко говорить своему собеседнику. Молодой человек слушал, немного наклонив голову вперед, ничем не выдавая своего отношения к происходящему. В отличие от Кислицына, он казался поразительно спокойным, даже равнодушным.
Я сделала несколько кадров, и тут произошло что-то непонятное: Кислицын вздрогнул и начал заваливаться назад. Молодой человек спокойно вынул из кармана куртки левую руку, подхватил из рук Кислицына портфель, ни намеком не демонстрируя желания поддержать его.
Я нервно продолжала щелкать, понимая, что происходит что-то страшное.
Кислицын, раскинув руки, упал на спину.
Сквозь объектив я видела Сергея Ивановича, метнувшегося от фонтана к Кислицыну, и зафиксировала это, а затем перевела фотоаппарат на уходящего с портфелем молодого человека.
Патлатый юноша, сделав от упавшего Кислицына шаг в сторону и влево, враз оказался затесавшимся в толпу и встал за столб со светофором.
Обходя столб с дальней от меня стороны, он быстро осмотрелся по сторонам, и в какое-то мгновение мне показалось, что наши взгляды встретились. Я сделала еще пару кадров, радуясь, что фотографии получатся такие замечательные, и вдруг поняла, что этот парень смотрит прямо на меня.
Я опустила фотоаппарат. Между нами было шагов пять-семь, и это расстояние мне показалось ужасно маленьким.
Засунув фотоаппарат в сумочку, я почувствовала, что находиться в этом месте и в это время немножко вредно для здоровья.
Молодой человек обогнул полукругом столб и с помощью этого маневра оказался совсем близко, идя ко мне быстрым решительным шагом.
Я в растерянности оглянулась и не заметила рядом с собою Виктора. Получалось, что я оказалась один на один с матерым убийцей. В том, что это убийца, я теперь не сомневалась.
Отступив на шаг назад, я только теперь увидела Виктора, который был уже впереди меня и неуловимым движением приблизился к патлатому парню. Но тот был настороже.
Виктор поднял руку, но парень оказался быстрее. Он толкнул проходящую мимо девушку, та с визгом повисла на Викторе, и тут парень, прыгнув, нанес ему сильнейший удар по шее ребром ладони.
Виктор упал. Девушка – на него.
Последний бастион моей обороны пал в одну секунду, и приходилось применять самый надежный метод спасения: организованное, но безоглядное
Подхватив свою сумочку, я самым позорным образом бросилась бежать, но не к машине, стоящей за углом, потому что не надеялась, что успею в нее запрыгнуть и завести мотор, а к дороге, находящейся рядом в двух шагах.
В самом худшем случае я намеревалась буквально броситься наперерез машинам, перебежать на противоположную сторону и там затеряться среди пешеходов. В самом лучшем случае я рассчитывала попасть в твердые и надежные руки какого-нибудь сержанта милиции, выслушать внушение и уплатить, черт с ним, штраф.
Прекрасно понимая, что шпиону нужна была не я, а пленка в фотоаппарате, на которой зафиксировано убийство Кислицына, я потому и помчалась через дорогу, не обращая внимания на резкие сигналы и визг тормозов. Перебежав на другую сторону, я ступила на бордюр, буквально осыпанная пожеланиями всяческих неприятностей на мою бедную голову.
Милиционера нигде не было, и, отбежав еще несколько шагов, я оглянулась назад, не увидев за собой преследователя.
Не доверяя своим глазам, я прошла почти квартал до большого косметического салона и только здесь остановилась, переведя дух.
Встав около двери салона, я осмотрелась по сторонам, вытягивая шею и стараясь разглядеть не только вблизи проходивших людей, но и тех, что шли за ними.
Патлатого убийцы не было видно.
Я начала успокаиваться, вынула из сумочки пачку сигарет и тут чья-то рука схватила меня сзади за плечо. Взвизгнув, как перепуганный котенок, я отпрыгнула в сторону, едва не свалив лоток с книгами.
Испугавшая меня Маринка стояла, поддерживая сумку с камерой на плече, и укоризненно качала головой.
– Ты что, с ума сошла? – крикнула она. – Дурой сделаешь с такими шутками!
Я промолчала, хотя на такую аппетитную фразу и у меня было что ответить. Я спросила о другом:
– Где он?
– Кто «он»? – прищурилась Маринка, но тут же сообразила. – А, тот парень? Он удрал куда-то… а к Кислицыну твоему «Скорую» вызвали.
– Что с ним? – спросила я, все еще продолжая осторожно оглядываться по сторонам, но уже более успокоенная. Когда со мною рядом оказалась Маринка, я почувствовала себя гораздо смелее: Маринка хоть всегда заорать может.
– Не знаю, – пожала плечами Маринка, – пойдем спросим.
И мы с ней направились обратно к рынку.
– Ты так быстро ломанулась, что я тебя даже потеряла из вида, – начала трещать она, не в силах сдержать свои впечатления.
– Ты все сняла? – спросила я у нее, ощупывая фотоаппарат, словно сомневаясь в его существовании.
– Все-все! Почти целый фильм получился. Документальный, – похвасталась Маринка. – Я и небо сняла, и часы на рынке, и деревья…
– Что-что? – остановилась я, словно столкнулась с невидимой стеной. – Какие еще деревья? Чем ты занималась?