Срок приговоренных
Шрифт:
В общем, Алена отнеслась к моему сообщению довольно спокойно, возможно, слишком спокойно, и это меня немного обидело. Может, она действительно считала, что я обязан помочь ей? Во всяком случае, трубку я положил уже с испорченным настроением, но ей ничего не сказал.
Вечером я поехал и забрал Игоря. Узнав о его болезни, я совершенно изменил свое отношение к нему. Теперь он казался мне совсем другим — более взрослым, более мудрым, даже более красивым. Я, правда, не знал, как общаться с сыном. Сводить в кино или в парк? Мне казалось, что это глупо. Я решил, что мы съездим к Виталику. В конце концов, парню всегда полезно пообщаться с умным
Правда, квартирка у него маленькая, двухкомнатная, но зато вся забита книгами, уже в прихожей висят книжные полки. Виталику я позвонил и предупредил, что мы приедем к нему. Он молодец, не поленился и купил какое-то мудреное печенье. Я ему не стал ничего говорить, просто сказал, что приеду к нему со своим сыном. Мне было интересно, как они станут общаться.
Потом, вспоминая этот вечер, я понял, что неосознанно сделал самый правильный ход. Они и раньше знали друг друга, но почти не общались. Однако Виталик, общаясь с мальчиком, как-то сразу нашел верный тон. Он просто отнесся к нему как к равному, как к одному из моих друзей. Сначала мы вместе пили кофе, потом играли в шахматы, — причем мы играли вдвоем с Игорем против Виталика и, конечно, проиграли, хотя сражались изо всех сил. Это тоже было в стиле Виталика. Он никому не делал послаблений, не играл в поддавки. Игра всерьез — его жизненный принцип. Вот мы и продули.
Потом мы снова пили кофе, а Игорь осматривал библиотеку Виталика. И даже отобрал несколько книг, которые ему показались интересными. Я специально посмотрел, какие книги ему приглянулись. Вы не поверите, но это был Тойнби. «Цивилизация перед судом истории». Представляете, что читает мальчик его возраста? Вторая книга была «Опыты» Монтеня. А третья — фантастика Хаббарда. При виде последней Виталик чуть поморщился, и я это заметил. Но зачем же тогда он сам держит эту книгу у себя дома? А вот Монтень и Тойнби меня поразили. Недостижимые имена. Космос, в котором я никогда не побываю. Когда Игорь взял эти книги, я подумал о том, что из парня, возможно, что-нибудь получится. Видимо, также подумал и Виталик. У него был такой довольный вид, словно это его сын выбрал такие книги. Уже в машине Игорь сказал мне:
— У тебя хороший друг.
— Знаю, — кивнул я. — Мы знакомы уже сто лет.
— Он играл на выигрыш, — сказал сын, и я понял, что Игорю это понравилось.
И в этот момент зазвонил мой мобильный телефон.
— Слушаю, — сказал я. И услышал голос своего сотрудника:
— Леонид Александрович, у нас ЧП. Просят срочно приехать.
— Что случилось?
— Только что передали. Убит Семен Алексеевич.
В следующее мгновение я чуть не врезался в стоявшую у светофора машину. Затормозил свою «девятку» так, что на меня все обернулись. Посмотрел на Игоря. Потом спрашиваю своего сотрудника:
— Как это случилось?
— Так вы приедете? — ответил тот вопросом на вопрос; видимо, в отличие от меня понимал, что такие разговоры не ведут
— Да-да, конечно. Сейчас. Прямо сейчас и приеду.
Я развернулся. Развернулся так резко, что все сидевшие в соседних автомобилях приняли меня за сумасшедшего. Я даже слышал, как некоторые из них что-то орали мне вслед. Я же дал газ, даже на несколько секунд забыл про Игоря. Потом опомнился. Взглянул на сына. И тут же вспомнил про деньги. И про Семена Алексеевича. Но про наш вечерний разговор думать не хотелось.
— Игорь, — негромко сказал я, — ты уж извини, я тебя у метро высажу. У меня на работе срочное дело.
— Все понял, — кивнул сын. — Не беспокойся. Доберусь сам. Можешь остановить у следующего светофора. Оттуда недалеко до станции метро.
— Идет. — Я прибавил газу. — Только книги не потеряй.
У светофора я остановился. Игорь вылез и помахал мне на прощание. В этот момент я даже о нем думал меньше, чем о Семене Алексеевиче. Что могло случиться? Как убили? Кому он мог помешать? Может, попал в автомобильную аварию?
Автокатастрофы — наш бич. Мы привыкли носиться по городу на диких скоростях, не обращаем внимания на светофоры и сотрудников ГАИ. Нас не останавливали, а если даже мы тормозили, отпускали тут же. С сотрудниками службы охраны никто не желает связываться. Тем более что у многих из нас имелись специальные удостоверения, запрещавшие инспекторам ГАИ досматривать наши автомобили. Мы привыкали носиться на предельных скоростях; и как следствие — чаще других попадали в аварии. Но у Семена Алексеевича была служебная машина и довольно опытный водитель.
В общем, гадал я недолго. Вошел в кабинет и почти сразу узнал, что никакой автомобильной аварии не было. Произошло обычное заказное убийство. Семен Алексеевич вошел в свой подъезд, и неизвестный выстрелил три раза. В грудь и в лицо. А потом произвел контрольный выстрел в голову. Значит, Семен Алексеевич успел повернуться и увидеть своего убийцу. Это я понял сразу.
Старших офицеров, которых удалось вызвать, собрали через пятнадцать минут у начальника службы охраны. Таким мрачным я его никогда не видел.
— Если журналисты что-нибудь узнают, голову всем оторву, — заявил он. — Труп уже увезли, там дежурят наши сотрудники. Я говорил с людьми из ФСБ, они формируют специальную группу для расследования совместно с нашей службой и работниками прокуратуры. От нас в группу расследования войдут… — Начальник немного помолчал, потом сказал: — Подполковник Литвинов.
Услышав свою фамилию, я вздрогнул. Откровенно говоря, не ожидал, что назначат меня. С другой стороны — вполне логично. Первый заместитель Семена Алексеевича должен был занять его место в отделе. Я являлся офицером в отделе, все знали, что мы дружили с покойным, более того: я всегда считал себя его учеником. Именно поэтому было логично, что меня прикомандировали к группе, которой предстояло вести расследование. Я поднялся.
— От всех остальных дел мы вас освобождаем, — сообщил начальник службы охраны. — Я сегодня доложу, что расследование уже начали. Нужно добиться максимального результата в кратчайшие сроки. Главное — выяснить мотивы убийства. Никаких коммерческих интересов, насколько я знаю, у Семена Алексеевича никогда не было. Значит, что-то другое? Если это связано с нашей работой, то почему убирают именно его? Какой секретной информацией он располагал? В общем, Литвинов, постарайтесь все выяснить. Даю вам в помощь двух наших лучших офицеров. Есть вопросы?