СССР: назад в будущее
Шрифт:
– Вам будет с кем поговорить на эту тему, – сказала Полина, и я понял, что она имела в виду товарища Алксниса. – Кто этот ваш товарищ, который вынес вам гелий?
– Рунов Ким. Учились с ним в медицинском.
– Хорошо. Теперь об янтаре. Где, у кого и с какой целью приобрели?
– Этот янтарь семейная реликвия. Дело в том, что мой отец и дед всю свою жизнь занимались добычей янтаря. Дед добывал его еще в российской империи, а отец всю жизнь прожил в Калининграде. Там самое крупное предприятие по добыче янтаря. Вот там
– То есть янтарь для опытов вам не нужен?
– Нет, конечно!
– И вы не наносили его на тело Петренко?
– Что? Зачем? Какой бред!
– То есть об этой технологии вам ничего неизвестно?
– О какой технологии?
– Нанесение янтаря на тело человека?
– В первый раз слышу. А зачем это? Зачем наносить янтарь на тело?
– Это вы мне скажите.
– Я без понятия.
Полина потянулась к диктофону и нажала на стоп.
– Теперь я могу идти домой? Вы верите, что я никого не убивал? – спросил Мастер.
– Вы никуда не пойдете. Мы знаем, что это вы убили Татьяну Петренко и еще четырнадцать человек. Мы знаем, что это вы извлекли их органы, предположительно, сделали это у себя дома. Какой смысл отпираться, Гаврилов? Факты против вас.
– Я никого не убивал! Никого! Хотите на меня их повесить? Ничего не выйдет! У вас на меня ничего нет. А все потому, что я их не убивал. Не убивал! Признаваться в том, чего не совершал я не намерен. За гелий сажайте. Но убийства на себя брать не буду. Я требую юриста! Мне положен юрист. Больше я не скажу ни слова.
– Будет вам юрист, Гаврилов, – сказала Полина, взяла со стола диктофон и положила в сумочку. – А пока подумайте, что вам лучше оказывать помощь следствию. Так вы хоть и не избежите расстрела, но хотя бы останетесь в памяти людей, как человек, который раскаялся в содеянном. Значит, убивать у вас была смелость, а во всем признаться, когда попались – нет? Дежурный! – крикнула Полина. И когда он появился в проеме двери, сказала: – Мы закончили. Можете уводить.
Когда дежурный увел Мастера, Полина повернулась ко мне в пол-оборота и проговорила:
– Он оказался психологически более крепким, чем я ожидала. Такое ощущение, что имеет большой опыт допросов.
– Привлекался? Не пробивала?
– Пробивала. В том-то и дело, что не привлекался. Все чисто. Работа-дом, работа-дом. Даже грамоты имеет от больницы за добросовестный труд.
Я усмехнулся. А потом мое внимание привлек угол допросной. Где-то на уровне моей головы там было темное пятно, будто бы кому-то вынесли мозги, и кровь впиталась в краску. И это навело меня на одну мысль, которую я тут же озвучил:
– Может на него надавить? Физическая боль делает людей более разговорчивыми…
– Не хотелось бы до этого доводить. Нет, это не наши методы. Будем действовать в рамках закона. Заметил что-нибудь во время допроса? Может, что-то странное в поведении Мастера?
– Нет, ничего не было, –
– Если разобраться, у нас на него толком ничего нет. Только гелий и янтарь. Но это не доказательства. Суд не примет их как доказательства причастности Гаврилова к убийствам. Я тут подумала… слушай, а может у него раздвоение личности? Одна личность не знает, что делает другая.
– Вполне возможно.
– Запрошу психологическую экспертизу.
В разговор вмешалась Эя:
– «До начала побочных эффектов от перемещения один час. Категорически советую вколоть Стим инъекцию или ее альтернативу».
Совсем забыл про побочные эффекты! Надо быстро сворачиваться и возвращаться на квартиру Антона.
– Давай об этом завтра будем думать на свежую голову? Сколько времени?
Полина посмотрела время в телефоне:
– Пол девятого.
Полина пожала плечами:
– Возможно ты и прав. Сумасшедший день. Поговорим с Мастером на свежую голову.
***
Спустя два часа я был на квартире Антона (на съемную ехать не стал, пусть это будет наша тихая гавань, а весь движ пока на квартире Антона. К тому же, угроза того, что в квартиру Антона нагрянет спецназ все меньше и меньше), где меня ждал неприятный сюрприз. Мне было уже и так плохо от побочек, но стало еще хуже, когда я увидел Геворка в кухне в компании двух девиц явно легкого поведения, они распивали портвейн и главный уже изрядно надрался. Я встал в проеме двери и окинул взглядом стол: помимо портвейна и фужеров на нем была сырная и колбасная нарезка. А еще покупной тортик. Я сложил руки на груди и вздохнул.
– А вот наш второй товарищ разведчик! – сказал Геворк и кивнул на меня.
– О, нам второй мальчик не помешает! – обрадовалась блондинка.
Это уже ни в какие ворота! Он, что, растрепал им кто мы есть на самом деле?
Блондинка показала мне глазами на табурет рядом с ней, мол, садись. Я никак на это не отреагировал и встретился взглядом с главным.
– Геворк, отойдем на пару слов? – спросил я.
Главный уставился на меня своими бычьими глазами.
– Давай тут говори. Все свои.
– Нет. Давай отойдем на пару слов.
– Ну ты и упрямый упырь! Девочки, мы ненадолго оставим вас наедине. Секретный разговор.
Мы переместились в комнату, я включил свет, щелкнув выключателем, встали лицом к лицу. Стараясь говорить шепотом, я проговорил:
– Ты с ума сошел? Какого хрена ты их сюда притащил? Какого хрена им все рассказал?
Геворк натянул ухмылку:
– Ну ты и баклан! Ты реально думаешь, что они мне поверили? – дыхнул на меня спиртовой вонью.
– Они же могут настучать на нас! – прошипел я.