СССР: вернуться в детство 5
Шрифт:
За столом меня поджидал гость — дядька с невыразительным лицом. А у двери караулили два санитара. Судя по выправке, тех самых «новеньких».
— Куда её? — неуверенно спросила Маша.
Главный врач, мужчина крупный и уверенный, величественно взмахнул рукой:
— Идите, идите, мы разберёмся, — и мне: — Присаживайся вот сюда, на стульчик.
— Благодарствуйте, — сказала я и присела напротив «гостя», без особого, впрочем, энтузиазма. Мужик был мне абсолютно незнаком. И не был ли он, вообще-то, первопричиной моих злоключений?
— Здравствуйте, — бесцветно сказал тот.
— Здоровей
— Милочка, не стоит так разговаривать со взрослыми, — начал главврач.
— Вы бы сходили, отделения проверили, — любезно предложил ему «гость», — мы сами побеседуем.
— Но как же…
— Идите-идите, — бесцветный покивал, полностью уверенный в том, что возражать ему главврач не посмеет.
Мы остались в кабинете одни, и дядя перестал прикидываться:
— Итак, Ольга Александровна, как давно вы вступили в переговоры с агентами иностранной разведки?
Простите меня, но это было так неожиданно, что у меня совершенно не к месту и не вовремя вырвалось:
— Дядя, ты дурак?
Дядя посмотрел на меня холодно:
— Кто, помимо майора Степанишина, известен вам из посредников между вашим мужем и центральным разведывательным управлением Соединённых Штатов?
Челюсть у меня отвалилась. Что вообще?
— В ваших интересах давать правдивые показания, Ольга Александровна. Как давно ваш муж принял решение перебежать в Соединённые Штаты?
Вот, скажу я вам, очень напрасно я в детстве злорадствовала и смеялась над казачьим атаманом из «Неуловимых мстителей». Который, если помните: «Куда Гриню дели?!»
Глупая я была, маленькая. Ну и атаман был нашим идеологическим врагом. Сильно потом я оценила вот этот (вполне, между прочим, хорошо актёром сыгранный) ужас от потери близкого человека. И прямо сейчас я чувствовала себя именно так.
Куда вы его дели???
В висках застучало. Онемевшие губы смогли выдавить только:
— Что?..
Мужик на мои эмоции среагировал ровно никак.
— Ваш куратор, майор Степанишин, пользуясь возможностями служебного положения, подменил инструкции для сопровождающей группы и экипажа. В результате ваш муж улетел не в Москву, а на восток. Мы проследили его путь до Невельска, но и дальше восстановим, будьте уверены. И ваша дальнейшая судьба в значительной мере будет зависеть от того, будете вы нам помогать — или мешать.
Я медленно встала. Очень хотелось швырнуть ему в башку хрустальный графин со стола, но руки отчего-то сделались ватными. Ещё хотелось ответить ему что-нибудь хлёсткое. Но слова не шли. Слов вообще не осталось. В глазах расплывался растущий серп, собранный из множества переливающихся граней.
Бешено заболела голова.
Опять меня накрыла моя блуждающая мигрень.
Такого сильного приступа у меня в прошлой жизни не было.
Эта мысль была последней картинкой, которую я смогла представить.
А ВОТ И ГРУППА
Та же суббота, 4 июля, 22.10 по времени Калифорнии
— Господин полковник…
— Да?!
— Найдена группа сопровождения, — помощник положил на стол лист с распечатанным отчётом. — Вот фотографии.
С минуту стояла тишина
— Всё четверо?..
— Именно так, сэр.
—
— Подробная экспертиза будет завтра, но по предварительной оценке ему порвали сонную артерию, ударив чем-то вроде толстой отвёртки.
Значит, всё-таки чужая группа.
— На той стоянке?..
— … где нашли машину, по шоссе от места ликвидации группы и до Даннигана, а так же по всей пятой линии идут поисковые работы. Магазины, заправки, кафе. К сожалению, значительная часть сотрудников, работавших в тот день, успели уйти домой. В том числе непосредственно в Даннигане. Четверых ещё ищут.
Пальцы непроизвольно проскребли по столешнице.
— Хорошо. Идите.
ПО ПЯТОЙ ЛИНИИ*
*Линиями в США называют
в том числе крупные многополосные трассы,
проходящие через несколько штатов
с севера на юг или с запада на восток.
Вовка. Где-то на Вестсайдском шоссе.
Отключился я часов на шесть. Проснулся как от толчка. Машина не двигалась. Малькнула паническая мысль: не проверка ли? Выглянул, слегка отвернув край занавески — и чуть от облегчения не высказался на радостном матерном. Всего-навсего большая стоянка! Тут же одёрнул себя: тихо, Вова, ты ж «немой». Молчи в тряпочку и не отсвечивай.
По лежанке похлопали снизу. Я отодвинул шторку, выглянул. Дядька предлагал пожрать, используя громкие слова и выразительные международные жесты. А что, пожрать — идея здравая. Да и туалет, наверное, в местной забегаловке найдётся.
Кроме сияющей фонарями кафешки, на стоянке (или как оно тут называется?) был ещё круглосуточный магазин, но я прикинул, что закупаться долгоиграющими продуктами не стоит — я же, типа, почти до дома доехал, подозрительно будет. Просто поел. Кофе здесь было ещё хуже, чем в прошлой забегаловке — даже на запах, воняло горелым. Поэтому я решительно присвоил ему средний род и взял местного лимонада. Трясти меня окончательно перестало — и тут дошло, что жара стоит, просто атас, а я в ветровке. И не снимешь же — пистолет куда? Одна радость, едем на север. Хотя, в это время года там тоже должно быть жарко.
Что характерно, б о льшая часть фур со стоянки разъезжаться не собиралась. Видать, постоянное место для ночёвки. Опять же, если едут они без сменщика…
Мой водитель тоже устроился спать, а я — всё, выспался, привет. Лежал, таращился в потолок кабины, прикидывал варианты. Интересно, кроме Вашингтона и Оттавы есть в больших городах США и Канады советские посольства или представительства? Вообще ничего об этом не помню. И как вы предл о жите выяснить этот вопрос, не привлекая внимание широкой общественности? Это вам не девяностые, когда русские переезжали в «град на холме» целыми районами… Да даже и знал бы я адрес посольства, соваться туда откровенно очково. Где гарантия, что как раз там не сидят продажные твари, которые устроили переброску «ценного языка» (в лице меня)? Вляпаешься так — и следов не останется. Рассчитывать, что кто-то второй раз совершит столь же удачные проколы… наивно, так скажем.