СССР
Шрифт:
— Воевал, — кивнул я.
— Тогда ты меня должен понимать!
Поломавшись для виду, я сдался, и мы принялись разрабатывать план побега.
Первым хорошим известием для Губана стало то, что у меня при себе были деньги.
— Кореш, что приходил, принёс, — сообщил я. — Правда, немного, конечно.
— Пока немного, а потом, Жора, у тебя будет столько червонцев, что ты в них купаться станешь, — обрадованно произнёс Губан.
С такой же лёгкостью он мог пообещать мне что угодно, хоть сокровища царя Соломона, куда золото
— Первым делом нужно раздобыть одежду, — продолжил Губан. — Мы с тобой в больничных нарядах далеко не уйдём.
— И что делать? — строя из себя деревенского лопуха, спросил я.
— Понаблюдай за кастеляншей. Вряд ли она сидит у себя безвылазно… Если и вешает замок, двери тут хлипкие, выломать — что высморкаться.
— Рискованно, Витя, — заметил я. — Даже если ничего ломать не придётся, вдруг заметит пропажу? Крик поднимет, шороху наведёт! Давай проще поступим — я ей денег дам, скажу, что есть нужда домой сбегать. У кастелянши зарплата — копейки. Думаю, возьмёт.
Поразмыслив, Губан кивнул.
— Хорошо, дай денег, только немного. Нам не первое время они понадобятся. Потом легче станет.
Я внимательно посмотрел на него.
— Слышь, Витя, а ты хоть немного на своих двоих прошагать сможешь? Хотя бы до выхода из больнички? А то сам понимаешь, как оно выглядеть будет, когда я тебя под микитки из палаты потащу…
— Вряд ли, — признался он. — Тяжёлый я… Потому и к тебе за помощью обратился.
— Да уж, — почесал затылок я. — Ладно, розыск. Есть у меня одна идея. Вытащу тебя отсюда уже завтра.
Как я и предполагал, договориться с кастеляншей оказалось легче лёгкого, кроме одежды я ещё получил «во временное пользование» белый медицинский халат, который был нужен мне для воплощения в жизнь замысла. А вот для всего остального требовалось удачное стечение обстоятельств.
На следующий день, когда мужики в палате снова «рассосались» в курилку, я знаком показал Губану, что пора.
— С богом!
Ещё с прошлого дня у меня была запримечена больничная каталка, стоявшая в коридоре. Я выглянул из палаты — всё нормально, никто к ней ноги не приделал.
Быстро закатил средство транспортировки внутрь, аккуратно, вместе с простынёй переложил Губана на каталку, помог переодеться, накрыл сверху больничным одеялом. Сам тоже быстро облачился в гражданское, накинул халат и вывез каталку снова в коридор.
Момент был подобран как нельзя удачно: постовая медсестра в это время занималась тяжелобольными на другом конце коридора, так что ей было не до нас.
Санитар, везущий больного на каталке, картина для больницы привычная, так что нас не останавливали и не окрикивали. Хорошо, что корпус располагался на первом этаже, так что не пришлось «прыгать» по ступенькам, но один раз понадобилось обратиться за помощью перед тем, как вывезти каталку через чёрный вход.
Вместе с подвернувшимся под руку сознательным гражданином мы преодолели преграду, он услужливо
Трепалов предлагал поставить во дворе кого-то из наших, но я отмёл этот вариант: сотруднику пришлось бы часами там торчать, привлекая ненужное внимание. Нет уж, экспромт наше всё.
Я подрулил к бойкому мужичку в овечьем полушубке и треухе.
— Слышь, дядя, заработать хочешь, а?
Тот смерил меня взглядом.
— Допустим, хочу, племянничек!
Я показал на качалку.
— Помоги родственника вывезти.
— А что такое?
— Да сказали, что в больнице местов для него нет. Пусть дома лечится.
— Сколько дашь?
Я назвал сумму. Мужичок покачал головой.
— Не пойдёт.
— Овёс нынче дорог? — усмехнулся я.
— Нынче всё дорого, только жисть — копейка, — философски заметил мужик.
Торговаться мне было не с руки, поэтому я согласился с озвученной ценой. Извозчик помог погрузить Губана на телегу, урка назвал адрес, и мы потихоньку выехали на улицу.
На противоположной стороне дороги мелькнул знакомый тулупчик Лёни Бахматова. Мой друг и коллега запрыгнул в стоявшую на обочине пролётку, которая медленно затрусила за нами.
Отлично, парни сели нам на хвост и проследят, куда едем.
От Губана можно ждать любого сюрприза — с него станется хлопнуть меня на адресе, как ненужного свидетеля. И тогда ребята потеряли бы наш след.
Где-то через час, когда я успел порядком продрогнуть, телега остановилась перед неказистым двухэтажным строением, похожим на барак. Пролётку с Бахматовым я больше не видел, но, думаю, нас не потеряли. Ребята спрятались где-то поблизости и оттуда присматривают за мной.
Расплатившись с извозчиком, я подхватил Губана, положив его правую руку себе на плечи, и потащил бандита к дверям барака.
Сразу за ними начиналась высокая деревянная лестница, ведущая на второй этаж.
— Поднимайся, — измученным голосом велел Губан.
Весил он прилично, вдобавок еле передвигал ногами, так что пришлось порядком попыхтеть.
Внезапно Губан простонал.
— Ты чего? — испуганно спросил я.
Не хватало, чтобы урка тут кончился.
— Кажется, швы разошлись, — прохрипел Губан.
— Я ведь не хирург. Что — назад в больничку?
— Н-не надо. Сейчас зайдём к нужному человечку, он доктора приведёт, — скрипя зубами, сказал раненый.
— А этот нужный человек, точно дома? Не ушёл никуда?
— Пусть только попробует уйти!
Мы оказались в длинном и тёмном коридоре, продуваемом всеми ветрами. Тут было холодней, чем на улице.
— Сюда, — Губан показал на одну из дверей.
Электрического звонка на ней не было, я стал стучать. Сначала за дверями было тихо, потом послышался какой-то скрип, а за ним последовало шарканье.