Ссыльнопоселенец
Шрифт:
– Ну да, я тоже так думаю. – Марк кивнул. – Так вот, многие живут поиском и сбором древностей. Особых приборов у нас здесь нет, разве простейшие металлоискатели, но среди парней из французской колонии, Мари, много лозоходцев. Эти при помощи простейших рогулек умудряются много чего находить. Даже здесь, где и следов-то почти не осталось.
– А что за артефакты? И куда их девают? – Меня это здорово заинтересовало. У самого есть несколько штук.
Герда сыто зевнула, подошла к нам и легла у моих ног. Положила тяжелую башку на сапог и прикрыла глаза.
– Надо же, голована, – покачал головой повар. – До сих
– Зданий?
– Ниже по течению, примерно в шестистах километрах, находится какой-то старый мегаполис Прошлых. Место жуткое, сам представь, огромный город после нескольких тысячелетий, да еще, похоже, после войны. Туда ходят любители пошариться, но это очень опасно. Очень, в каждой группе потери. Здания от чиха сыплются, улиц нет, сплошь развалины. Учитывая, что с врачами здесь туго, – крайне опасное занятие.
– Зато оплачивается здорово. Фоторамка под тысячу кредитов, год можно жить припеваючи. А флешка вообще восемь принесла! – Федор мечтательно закатил глаза.
– Да ну? Сколько ты отлеживался с переломом? Полгода? И то тебе очень повезло, что перелом закрытый и с вами фельдшер пошел, сумел тебя довезти до врача. И где твои накопления? – Марк усмехнулся. – Авантюры все это. Из каждой группы хоть один там, но останется.
– Не из каждой, – упрямо возразил Федор.
– Ладно, пусть из каждой второй. Один из десяти в землю точно ляжет. На хрен такая арифметика. Да и те, кто остается, с головой дружить перестают. Девки, загулы, опиум. В яму быстро укладываются. – Повар покачал головой. – Ладно, наши через часок появятся, поговоришь с бугром. Он тебе присоветует, что делать, а пока отдыхай, Матвей.
– Хороший совет, – с благодарностью кивнул я. – Нормально отдохнуть никогда не помешает. Тем более в относительно безопасном месте.
– Вроде ты на новичка не похож, – задумчиво произнес Марк, почесав переносицу. – Но вот сразу типа безопасное место… – Тут он глянул на Герду и ошалело уставился на меня. – Голована? Это она определила?
– Ну да, – кивнул я. – Герда способна считывать эмофон у людей. Мы с ней пока только учимся понимать друг друга по-настоящему, но тут она четко передала – люди серьезные, но честные, зла не готовят.
– Ну и ну! – Федор покачал головой. – Слышать – это одно, понять, что это, – совсем другое. Но, Матвей, ты поосторожнее с этим, не трепи кому попало.
– Точно! – подтвердил повар и, кряхтя, нагнулся и потрепал сонную головану по макушке. – Мы-то люди простые, но с понятием, а вот есть здесь и такие, кто родителей на органы продаст. Не забывай – это планета ссыльных.
– Это я помню, сам из таких… – От моей ухмылки Федор отшатнулся.
А повар покачал головой, поглядел на блаженно лежащую на моем сапоге и даже не ворохнувшуюся головану и налил мне еще кофе. Отменный кофе, кстати.
– Кофе привозной? – поинтересовался, с благодарностью взяв кружку.
– Здешний. Растет намного южнее отсюда, одичавшие сады были. Там латиноамериканцы обжились, вот они сюда и гонят его, рис, хлопок, сухофрукты разные. Мы вниз
– Да, а где вы здесь лес-то рубите? Когда подходил, слышал топоры отчетливо, а сейчас едва слыхать, – вспомнил я удивившую меня деталь.
– Тут речушка небольшая чуть выше по течению впадает. По ней сюда бревна сплавляем, собираем плоты. По лесу-то попробуй потаскай хлысты. Лошадей надорвешь и сам замаешься. С каждым годом все выше и выше по течению сплава вверх забираемся, делянки новые разрабатываем. Наверное, скоро придется канавы копать, чтобы до большой воды бревна довести. Сам видишь, строевой лес здесь выбрали.
Это да, я это заметил. Именно здесь следы вырубки были старыми, пни уже почернели. Но как я понял, особо лес не уродовали, брали только те деревья, которые проходили по неведомому мне стандарту.
Через час в лагерь пришла бригада. Семь мужиков разного возраста, уставшие, чумазые. Пара лошадок откровенно деревенского вида, плотные, приземистые. Рабочие, одним словом.
Меня и Герду представили, познакомили. Пока мужики мылись в баньке, повар с Федором быстро накрыли на стол. Точно, мясная похлебка, в которой ложка стоит от количества мяса, гречневая каша со шкварками, свежие лепешки. Я, с разрешения бугра, выставил на стол трофейный бочонок с бренди.
Пока ужинали, было тихо. Просто стук ложек, негромкое чавканье и чамканье. Потом, после окончания, выпили по половинке кружки за знакомство.
– Ну, Матвей, значит, ты через Щучий прошел. Мих Мих в свое время тоже. – Бригадир, Виктор Сергеевич, именно так он представился и так его называли все остальные, кивнул на худощавого паренька. Паренек русский, Мих Мих сокращенно от Михаил Михайлович. В бригаде еще Ник Ник есть, из русских Сергей и Антон, и трое американцев, Генри с Земли, из старых Штатов, а Хик и Нил с колониальных планет.
– Да, – кивнул я. – Решил не злоупотреблять их гостеприимством, свалил пораньше.
– А я за поселком неделю жил, ждал катера. – Мих Мих налил себе кофе. – Купил продуктов и ушел на горушку, на западе от Щучьего.
– Тебе здорово повезло. Там самострел на тропе стоял, какому-то мужику как раз в брюхо прилетело. Из моей партии мужик был. – Я тоже налил себе кофе в наступившей тишине.
– Где это? – несколько севшим голосом спросил побледневший парень.
– Если от поселка, то километрах в нескольких, от трех до пяти, наверное. Дорога в сторону гор, проселок… – Я поставил кружку на стол, поглядел на лица парней и мужиков. А ведь им это совсем не по нутру. – После того как я ушел из Щучьего, там какая-то заваруха началась. Дымы были, что-то горело.
– Хоть кто-то им перца на хвост насыпал, – сплюнул на землю Ник Ник и огреб подзатыльник от проходящего мимо повара. – Да ладно, Марк, я же далеко!
– Вот в следующий раз поварешкой огребешь, далеко. Думай, что делаешь, а то оскотинишься вконец. Мало ли, что нас сюда сослали, в глухомань. Веди себя, как будто ты в Москве или Нью-Йорке, на одном из верхних уровней. И все будет хорошо. – Марк уселся на свое место, покрутил в руках кружку и, дождавшись кивка бригадира, опять взялся за бочонок с бренди. – Давайте за то, что Матвей сюда добрался, и за тех мужиков, что Щучий разворошили. Стереть бы его, да сложно это.