Стадия Рождения
Шрифт:
Мама в этот момент держала прихожую, убивая каждого, кто посмеет высунуть нос. И таковых нашлось трое. Первый вылетел вслед за батей, но три медные пули быстро выбили из него всю прыть. Он даже затормозить и развернуться не успел, и со всего разгона врезался в противоположную от двери стену, да так и остался там, выгнувшись мостиком.
Мама успела сделать короткую перебежку и сбила ногой арку Тропера на пол, после чего заняла позицию прямо на нём, используя труп в качестве упора.
Второй попытался атаковать из подъезда и едва мелькнул в дверном
Батя как раз заканчивал спасать товарища. Он прямым ударом ноги снял Тропера с Сани и тут же всадил в пасть врагу аж четыре пули. А последнего замочил сам Ржавый, лупанул по нему из обреза, до которого наконец смог дотянуться.
Оставались лишь двое в нашей с Катюхой комнате, и если одного она снять успела, то второй, судя по всему, решил выбрать меня в качестве жертвы. Это он, конечно, зря, совсем не подумал.
Нет, в целом я понимаю, с чего вдруг такое решение: «Вроде мелкий какой-то шкет, трётся себе в уголочке, прячется, наверняка ещё и от страха трясётся. Ну и какой из него воин?!»
Но сейчас симбионт вовсе не тот, что был в самом начале, и я быстро это доказал ублюдку.
— Не стлеляй! — крикнул я Катюхе, и сам рванул навстречу опасности.
В руке блеснул нож, и как только Тропер распахнул пасть, чтобы проглотить мелкого наглеца, то есть меня, я оттолкнулся и, сложив руки рыбкой, самостоятельно в неё нырнул.
— Сёма! — раздался позади крик матери.
Но я оставался спокоен, мне нужна была кровь и желательно добытая в бою, а потому именно этим я и занялся, с великим, давно забытым чувством азарта.
Нож у бати всегда как бритва, хотя я уже об этом рассказывал. Так вот он без особых проблем вспорол толстый пищевод Тропера.
Ой что началось, когда до него наконец дошло, с чего вдруг еда сама прыгнула ему в пасть. Он, конечно же, её открыл и попытался выковырнуть меня оттуда, схватив за ногу. В первые мгновения я попытался отбиться, а затем просто всадил клинок ему в язык, по самую рукоятку.
Чудище взвыло и сменило тактику поведения. Не то, чтобы это как-то помогло, но попытку я ему засчитал, тем более что она наверняка достаточно забавно выглядела со стороны. Ну ведь не каждый день видишь, как жуткий Тропер пытается убить себя о стену. А таких попыток он совершил аж три штуки.
Симбионт прекрасно отработал и кроме тряски, словно от езды на тракторе по полю, я, в общем, ничего такого и не почувствовал. Ну а затем я продолжил прорезать себе путь наружу в противоположной части от рта, естественно.
Кровь быстро заполняла пасть чудовища, тот отплёвывался, завывал и периодически пытался избавиться от «занозы» в моём лице. Наверняка он уже не раз пожалел о собственном выборе, а я всё резал и резал, пока наконец впереди не мелькнул тусклый просвет.
Самым сложным оказалось пробиться сквозь рёбра. Они у Троперов гораздо крепче человеческих, к тому же складываются каким-то хитрым образом, когда сворачивают
Родители не стреляли, видимо, боялись зацепить меня, а, возможно, и догадались, чем конкретно я там занимаюсь. Не сказать, что спокойно, но они дождались хруста костей, а вместе с тем и меня, полностью перепачканного в зелёной крови. И только после этого контрольным выстрелом в область сердца добили Тропера. А тот, к слову, продолжал трепыхаться, несмотря на разорванную в клочья спину. Окончательно успокоился только после проникновения меди в кровеносную систему.
— Никогда так больше не делай, Семён Викторович! — строгим голосом произнесла мама, и подобный подход к моему имени ничего хорошего не означал.
— Кьёфь, — тем не менее с довольным видом заявил я и лизнул палец.
Результат, конечно, не превзошёл все мои ожидания, да и на вкус она оказалась очень похожей на человеческую. Впрочем, данные пробы я уже снял в самом начале пути и сейчас с недовольным лицом наблюдал, как медленно крутится счётчик, отображающий слияние с симбионтом.
«Девяносто четыре с хвостиком – не совсем то, что я ожидал, но всё лучше, чем с отравленных медью», — подумал я и направился к следующему трупу.
Родители снова рассредоточились по комнатам, в ожидании повторного нападения. Нашумели мы всё же изрядно, хотя опять-таки, повторюсь: «В пределах дневного перехода от границы регулярные звуки перестрелки — норма».
И судя по всему, не только для человека, Троперы тоже к этому привыкли, а потому спустя полчаса на посту остался только отец, а остальные вновь отправились на боковую.
Меня тоже пытались уложить, но разве это возможно? В особенности, когда рядом свежая кровь, а до финала заполнения строки совместимости два процента!
Я наконец добрался до последнего трупа, что выгнулся аркой в прихожей у самой подъездной двери. Вот в неё я и вошёл, словно в душевую кабинку, поднял руку с зажатым в ней отцовским ножом и сделал хороший надрез. Кровь едва показалась в ране мёртвого тела и душа, который я собирался себе устроить, не получилось. Пришлось переходить к плану «Б», а если выражаться предельно просто, то тыкать ножом всюду, в попытке добыть кровь.
«Да твою же в душу мать, через колено и об асфальт! — хотел было взреветь я, но оно вряд ли бы так складно получилось. — Сука! Девяносто девять целых и три десятых процента».
Я готов был сейчас хоть кому угодно горло перерезать, чтобы добыть эти сраные семь десяток, но тыкать ножом в близких так и не решился. А потому в голове созрел совершенно идиотский план.
Ведь Троперы не сразу полезли к нам, нескольких удалось завалить на подходах. Так почему бы не выбраться на улицу, где я наверняка смогу добыть необходимые ресурсы. Батю уговаривать бесполезно, я, скорее, по пятой точке ладонью заработаю, а значит, самое умное решение – это свалить по-тихому.
Ага, сейчас, не за батю эта песня, я даже до дверей добраться не успел, когда позади прозвучало вежливое покашливание.