Стаф III: Отблески в зеркалах

Владимиров Денис

— Глянь влево! — довольно усмехнулся тот, а на морде застыло выражение предвкушения.

Я после слов наставника, явно проявляющего к моей персоне слишком много внимания, выглянул пусть и не обомлел, но удивился изрядно. В первую очередь собственному слепошарию. Как мог просмотреть такую гигантскую штукенцию? Величиной, наверное, с Эйфелеву башню конструкция торчала и нависала над всем вокруг, полностью белоснежная, чем-то повторяющая контуры французского чуда света. Примечательным был и, будто огромный факел, венчающим этот монумент. Язык пламени походил на те, которые горели на вышках, где сжигали сопутствующие газы.

А так ничего особенного.

Но как я мог просмотреть такую махину?

— Удивляешься? Все удивляются! — заявил

Никодим, потянулся, зевнул широко и даже пасть ладонью не прикрыл, — Это Великая Свеча, Стаф, никто не знает почему, несмотря на ее гигантские размеры — четыреста шестьдесят четыре метра, не считая восемнадцатиметрового факела, она хорошо видна именно отсюда и именно в эти утренние часы. Участок длиной около километра, и все — больше ниоткуда не рассмотришь. Непосредственно, чтобы это чудо воочию рассмотреть, нужно идти в Мертвый город. Горит она всегда, даже во время Приливов. К подножию башни лучше не соваться, локации там богатые, но в тех местах часто промышляют демоны. И расположена она, если по прямой — то от этого места на расстоянии около двухсот километров. Так что… — пояснил все наставник, разрешая множество вопросов, но тот не закончил речь. А задумавшись, вдруг внимательно посмотрел на меня, — Кстати, о птичках, там развалины огромного города, практически не изучены. Да, многие сталкеры побывали внутри, еще больше осталось навечно — мертвыми стражами, но поговаривают, о несметных богатствах. Очень ценятся оттуда любые вещички. У тебя, щуп имеется, поэтому копать можно не методом тыка, а строго по науке. Археология! И еще, теневых монстров хоть отбавляй и черные шеки тебе, и вся призрачная линейка. Успевай, вылавливай.

Ага-ага.

Но промолчал. Явно ведь надсмехался, урод. Клоун в кепке.

— Но как? — вклинился Быкан, вопрос волновал по-видимому многих, голоса остальных товарищей затихли.

— Магия!

— На все один ответ: магия, магия… — пробурчал кто-то из глубины фургона.

— Именно так! Магия! А теперь, господа и дамы, попрошу минутку вашего внимания… и, конечно, тишины! — дурашливости в голосе было намного больше, чем серьезности, но замолчали дружно.

Несмотря на «дружелюбную» атмосферу плети никто не хотел отведать, а наши наставники на нее не скупились. Действовали без оглядки, пощады и жалости.

1-2

— 2 -

Деревянный дракон вместе с четырьмя трансами, будто попал в мясорубку, а затем в тазик или кастрюлю с прокрученным мясом закинули гранату. И полетели клочки по закоулочкам. Кровь у представителей непонятной, но коренной цивилизации, как и у странного и чуждого даже глазу ездового животного, оказалась вполне красной, пусть и темно.

Федор же злился,

Я сразу почувствовал, как маг, едва заметив километрах в трех от нас в распадке между холмами эту процессию, потянулся к энергетическим потокам чистого крио. Ощущение ровно такое же, когда подобный финт проделывал Джоре на постоялом дворе. Короткие волосы на голове зашевелились от незримых огромных сил, которые концентрировались в человеческом теле. Затем Пламенный, вскинув руку вперед и вверх, сжал кулак с плотоядным выражением на поросячьей морде. И пространство рядом с карликами в щупальцах огромного существа, будто сжалось в одну точку. Перемололо даже траву, а после Федор резко растопырил пальцы. И последовал взрыв или еще что-то, но ошметки обитателей экстерналки разбросало по горам и весям на несколько десятков метров, если не сотен.

Дикий кабан удовлетворенно хмыкнул.

— Зачем? — спросил я, стараясь, чтобы голос звучал безразлично.

А так, жуть брала, рядом со мной находилась живая орудийная система, может даже сопоставимая с «Солнцепеками» — тяжелыми огнеметными системами, которые видел на параде. И тот факт, что эта машина локального Апокалипсиса была разумной, делал ситуацию еще страшнее.

Что придет в голову наставнику через пять минут? Кто-нибудь знает?

Вот и я не знал.

— Просто не люблю их.

Противные, мерзкие, копошатся чего-то, засаду могут приготовить, на упреждение сработал, — последовательно пояснил тот в своей обычной манере.

А у меня мысли в голове, точнее, поправка на новые обстоятельства. Вот так идешь или едешь, занимаешься делами, никого не трогаешь, думаешь о чем-то хорошем, а тут прилет. И такой… хана всему и всем! Без раненых. И не потому что ты где-то и кому-то перешел дорогу, а всего лишь мордой лица не удался и оказался в зоне уверенного поражения. Хотя, может, что-то другое крылось за действиями учителя? Он ведь балдокрут еще тот.

Поневоле поежился.

Простота нравов иногда поражала. На Тракте такой беспредел по отношению к людям вряд ли практиковался. Вывод последовал однозначный, пока на него не выбрался, следовало ходить везде с опаской и оглядкой. Иначе… Вон фарш.

Это я выбрался из фургона, так как куриное квохтанье одногруппников вновь начало откровенно бесить. А их мечты, озвучиваемые во всеуслышание, раздражать. Все сводилось к простому — вот хапнем или найдем нечто, и сразу разбогатеем, вот прокачаемся люто и бешено. Вот, вот, вот… И каждый думал, что именно ему улыбнется Фортуна белозубо. Пример перед глазами, когда с утра нам в штат ввели шесть человек — остатки от группы в тридцать, а сейчас от них осталось всего трое, — никому ничего не говорил. Как и умерший в номере от воздействия маунаха неизвестный бойцовский пес; пингвин Бара-Бек — ни дна ему, ни покрышки; уголовник, которого пришиб я за сапоги или из-за сапог. Затем и Сойер превратился в пепел. Мало?

Так толи еще будет.

Стал и точкой притяжения завистливых взглядов, а также вопроса к небесам о справедливости бытия и наставников. На каждом из товарищей гораздо бы лучше смотрелись мои вещи, как и найдено им более рациональное применение. О тактике, стратегии, и другой тысяче необходимых вопросов никто не думал. Даже не озадачивался. По крайней мере, вслух. За исключением, как я понимал, Зюгермана с сотоварищами к каким прибился один весьма скользкий тип из «второго» фургона, Быкана и хитрого влюбленного зека. Последние тихо перешептывались со своими половинками, а также друг с другом. Не вникал в их речи, не напрягался и не прислушивался. Они решили действовать сообща в предстоящем разграблении пустого города.

Другой центр силы — Рыжий и Гарпия, к ним примкнули уголовники-одиночки, оставшиеся без хозяина после гибели главаря в прошлой локации и местная проституция. Хотя может просто изголодавшиеся по мужской ласке девки-бандитки. Итого семь человек. Остальные организовали сборную солянку.

Лишь я оставался, как и прежде один.

Инструктаж получился информативным. Никодим, завладев общим вниманием, толкнул длинную речь, его постоянно перебивали, задавали вопросы. Отчего тот хоть и злился, но отвечал вполне развернуто. Если убрать всю лирику, то оказалось, что нам вновь очень крупно «повезло». Имелась возможность, а учитывая норму за смену — сданных на шестьдесят тысяч марок ценностей (это столько должен был получить каждый собиратель за добычу, именно от ее объема и задавалась конечная сумма), то можно было полностью за рейд расплатиться за установку магги. Еще и на жизнь осталось бы и на совершенствование самих себя.

Впрочем, никто никого сразу долг отдавать «Северу» не заставлял. Наставник честно предупредил о лимите в пятьдесят тысяч, после которого остальные средства автоматически уходили на погашение кредита. И продемонстрировал альтернативный вариант — карточку, очень похожую на банковскую. Такие использовались в «наличных» расчетах, предназначение — в первую очередь для торговых операций с «дикими» поселениями. И с теми, у кого магоинтерфейс не был установлен. Номинал: сто, пятьдесят и десять тысяч марок. Меньшие суммы не рассматривались. Или такие билеты не выпускались. Что интересно, имелась возможность в любой момент «перегнать» с карты марки на индивидуальный счет, после чего их носитель самоуничтожался. Рассыпался прахом.