Шрифт:
Эксперт-криминалист капитан милиции Валерий Войцов был известен как классный специалист даже в областном УВД. Он знал все мыслимые и немыслимые марки отечественного и зарубежного оружия и при необходимости мог дать технический контроль любому гладкому либо нарезному стволу. С боеприпасами, правда, работал без особой охоты, но всё равно безошибочно устанавливал по стреляным гильзам тип оружия и его отличительные черты. Ну и сам стрелял отменно: из обоймы «пээма» — пистолета Макарова, — где в полной восемь патронов, шестью-семью рвал десятку…
Той январской ночью Валерий приехал с дежурства почти
Не тут-то было! Уже через час капитана разбудил нетерпеливый, настойчивый звонок в дверь. На пороге стоял знакомый старшина-водитель из дежурной части управления милиции города.
— Одевайся, быстро! — выпалил старшина. — В кабаке «Золотой улей» скандал с дракой вышел, вызвали патрульных, а один новорусский, убегая, гранату через себя кинул…
— Она что, взорвалась? — не понял Войцов. — Убило кого?
— Пока нет, потому как не взорвалась. Так в снегу и лежит. В общем, давай в темпе! Зафотографировать надо и отпечатки пальцев снять. Этого-то, которого граната, патрульный всё равно достал, скрутил, в камере отдыхает.
— Да ты чё?! — попытался откреститься эксперт. — Тут не я, тут сапёры нужны. Какая, к лешему, фотография, какие «пальцы»! Она ж долбануть может в любой момент.
— Вот и я о том же, — гнул свою линию старшина. — Разряжать надо срочно. Она ж ведь возле автостоянки упала, через час-два с неё транспорт косяком пойдёт. Не дай бог… Там пока рядом с гранатой бойца для охраны выставили.
— Ну вы и идиоты, — сказал и сплюнул Валерий. — Особенно тот, кто согласился свою смерть караулить…
Войцов умылся, оделся и вместе с водителем вышел на тридцатиградусный мороз. Дежурный УАЗик капризничал, еле-еле с рукоятки запустили двигатель. Весь путь до места ЧП занял меньше десяти минут.
Невдалеке от группы людей, одетых в милицейскую форму, и вправду мёрз постовой в грязно-белом полушубке, валенках и с автоматом, дулом вниз, через плечо.
— Привет, Аника-воин, — поздоровался эксперт. — Ну и где тут наш боеприпас?
— А вон… — легкомысленно ткнул пальцем в сторону от тротуара парень.
Войцов прорезал темноту зимней ночи узким лучом фонаря: в снегу, наполовину утонув в нём, на пузатом ребристом боку лежала «эфка» — ручная осколочная граната Ф-1, в просторечии — лимонка. Зелёная, стало быть, боевая; учебная граната этой системы была бы выкрашена в чёрный цвет. С выдернутой чекой. И с примёрзшим к запалу, не отлетевшим в сторону рычагом, удерживающим ударник на боевом взводе.
Мгновенно зафиксировав все эти детали в сознании, капитан спокойно поинтересовался у постового:
— Слышь, воин… Ты хоть понимаешь, что она уже тыщу раз рвануть могла? А у этой гранаты разлёт осколков до двухсот метров — от тебя бы одни валенки остались.
— Дык ведь того… Приказали же… — растерялся постовой.
— Ладно, — вздохнув, подвёл итог диалогу эксперт, — вали от
Валерий снял меховые перчатки. Обрадовавшийся мороз тут же вцепился в пальцы. Присев, Войцов бережно взялся за лимонку правой рукой — так, чтобы примёрзший рычаг ненароком не сорвался в сторону. Обнял гранату покрепче, вытянул из снега и зашагал от автостоянки, с которой уже кто-то из «ранних пташек» выруливал на дорогу.
Метрах в трёхстах к северу виднелась коробка недостроенного промздания. Туда и направился эксперт, внимательно глядя под ноги и сжимая гранату в ладони, прижатой к груди. Другой ладонью он подстраховывал «эфку» сверху. Пальцы всё больше и больше дубели…
Возле недостроя капитан встал поудобнее, чтобы можно было, в случае чего, сразу швырнуть лимонку в оконный проём, а самому укрыться за кирпичной стеной. Это если, конечно, удастся услышать щелчок разбиваемого ударником капсюля. А если не удастся… собирать будут по кусочкам. И попытался выкрутить запал. Черта с два! Наглухо прихватило.
Что делать дальше? Эксперт не знал. Может, просто сорвать рычаг и зашвырнуть своенравный боеприпас куда бог пошлёт? А ну, опять не взорвётся? Жди утра и потом расстреливай? Как упадёт, а то и стрелок не попадёт…
Вконец замёрзшие пальцы на гранате стали уставать. Валерий гнал от себя захватывающий сознание панический страх.
«Попробовать отогреть гадюку… Может, тогда строну?..»
Минут десять эксперт стоял с гранатой, прижатой к встревоженному, убыстрившему ритм сердцу, а далеко в небе горели безразличные к людским судьбам величественные звёзды. Войцов хорошо различал среди них ковш Большой Медведицы, но вот научиться читать всю карту звёздного неба за тридцать шесть прожитых лет как-то не сподобился. Совсем нек-стати пришла в голову мысль, что разлетись он, капитан милиции, сей момент на кровавые куски, звёзды будут всё так же беспристрастно взирать на суету людскую…
Пошёл! Пошёл, стронулся с места запал! Пошёл!!!
Воспрянувший духом эксперт осторожно выкрутил его, отсоединил от корпуса гранаты, обмотал рычаг добытым из кармана скотчем и взялся за колпачок взрывателя. Чуть пошевелил, а тот возьми да сразу и отделись: запал оказался учебным.
Войцов выматерился: от души и в бога душу. Потом поднял со снега обронённое колесо липкой ленты, рассовал по карманам части лимонки и быстрым шагом направился к коллегам, переживавшим за эксперта в УАЗиках. Только сейчас капитан милиции по-настоящему ощутил, насколько промёрз и, не исключено, отморозил кончики пальцев. Для баллиста это почти такая же трагедия, как и для профессионального пианиста…
Валерия, по его просьбе, отвезли в городское управление милиции. Там, за своим рабочим столом, капитан подробно рассмотрел трофей. Корпус гранаты действительно был аккуратно выкрашен зеленой краской, которую — надо полагать, с помощью пульверизатора — осторожно нанесли поверх чёрной, а внутрь, вместо тола, напихали земли. Обязательная же у небоевых гранат дырочка внизу корпуса была залеплена полиамидной смолой. Словом, боеприпас оказался учебным со всех сторон: что внутри, что снаружи. Зато мысли о бренности бытия Войцова посетили настоящие.