Сталь и пепел. Русский прорыв

Львов Вадим

— Слушай, а что там с этим делом? Про волков каких-то?

Блинов сел нормально и пристально посмотрел в лицо Сальникову. Сразу видно, что тема для него болезненная.

— Ничего. Сухо, как в старом колодце. Аккуратно проверяем своих сотрудников. Заодно твоих и ляховских.

Президент Руси ждал их не в Кремле. Кремль Стрелец вообще не переносил: он ему напоминал ставку хана или султана в захваченной стране. Багрово-кирпичные стены, вопиющая роскошь и позолота, неуловимый запах тлена прошедших веков, длинные коридоры, покрытые ковровыми дорожками. Еще некрополь с похороненными государственными деятелями под носом. Затхлая, гнетущая

атмосфера, мешающая работать. В Кремле глава государства находился не больше двух неполных дней в неделю. Остальное время работал в резиденции в Горках-9. Именно там был настоящий центр управления страной, оснащенный по последнему слову техники. Свежий воздух, сосновый бор, дышится свободно, и голова соображает быстрее. С началом войны Стрелец постоянно находился там или посещал наездами ЦКП Вооруженных сил. Все остальное решалось в Горках-9.

Если без пробок, то за двадцать пять минут из центра Москвы до загородной резиденции Стрельца долететь можно. Президент встретил их на террасе, увитой диким виноградом. На столе ноутбук, несколько пластиковых папок с бумагами и огромная чашка черного чая. У ног пристроился кобель немецкой овчарки Браун, высунув между клыками розовый язык и недружелюбно смотрящий на вошедших. Помимо злобного, но дисциплинированного Брауна и его хозяина на террасе находился генерал-лейтенант Ляхов, шеф ССБ. Понятное дело, он их опередил, гнида.

Разговор вышел тяжелый. Стрелец после гибели родственника был явно не в духе, к чему прибавилась неясная обстановка на фронтах. Орать он не стал, но дал ровно две недели, чтобы найти концы преступления. Под занавес разговора последовало ожидаемое:

— Сальников, возьми дело Кесслера под свой контроль. У Ляхова с Блиновым своих дел выше крыши, так что возьмись ты. Любую помощь они тебе предоставят. Ладно, мне пора. Сейчас на похороны, потом в Генштаб. Все, разбегаемся. Сальников, две недели сроку, не больше.

Уже сидя в машине, выезжающей на Рублево-Успенское шоссе, министр услышал звонок мобильного телефон. Что за черт? Кто-то из близких… Но звонил почему-то Осипов.

— Коля, ты скажи, Стрельченко-то на похороны Кесслера собирается?

— Собирается. Ты чего на мобильник-то звонишь? Спецсвязи, что ли, нет?

— А где похороны, не секрет?

— На Востряковском… Да что за черт?..

— А вы не поняли, господин министр? — холодно спросил Осипов, тут же перейдя на сухой, официальный тон. — Вот вам и цель покушения на Кесслера. Выманить Стрельца. Он сам приедет к месту своего убийства.

— Вашу мать! — заорал Сальников. Все точно. Картинка прояснилась, последний элемент головоломки найден.

Бомбардировщик-невидимка В-2 AV-16 «Дух Гавайев» проскочил в небольшой зазор в невидимом куполе противовоздушной обороны, образовавшийся в результате одновременного выхода из строя трех РЛС первого командования ВВС и ПВО, дублирующих друг друга на одном направлении. Позже этим плотно займется военная контрразведка и прокуратура, но сейчас это никакого значения не имело. А имели значение шестнадцать малозаметных крылатых ракет JASSM, выпущенные бомбардировщиком по небольшой кавалькаде машин представительского класса, несущихся по Боровскому шоссе в направлении МКАДа. Ракет должно было хватить на уничтожение целой механизированной бригады, но в этом случае экономить не следовало и требовалось бить наверняка.

Сальников примчался к месту ЧП спустя несколько минут после атаки, даже пыль от взрывов осесть толком не успела. Зрелище было жуткое, словно ядерная война прокатилась по одному из районов Подмосковья, остановившись у

кольцевой автодороги. С первого взгляда стало понятно, что целый кусок шоссе, километров в семь, просто сметен с лица земли.

Если Стрелец был здесь, то от него ничего не осталось. Ничего…

— Где Ляхов? — Первый вопрос к бойцу ССБ, стоящему в оцеплении.

— Не знаю, господин министр, — прогудел боец. — Мы из госохраны, генералу Бубнову подчиняемся. У нас задача была в оцеплении вдоль Боровского шоссе встать. Наших там много погибло.

— А кто, черт побери, знает?

— Не могу знать.

— Николай Иванович, надо отсюда уходить. Срочно. — Начальник личной охраны министра крепко схватил его за руку. Когда Сальников резко ее выдернул, добавил: — Может быть повторный взрыв. Так часто террористы делают.

А вот это верно. Но что же делать? Надо немедленно встретиться с Блиновым и Седельниковым… обсудить открывшиеся перспективы… Да и еще пригласить Усольцева. В конце концов, сейчас война идет, и Генштаб формально главнее всех. Но это формально. А по факту в столице и окрестностях армейских частей мало. Не считая полка охраны в Теплом Стане, слушателей академий, нескольких отдельных батальонов. Ерунда, а не силы. Есть еще целая вторая гвардейская механизированная Таманская бригада, но это относится к ведомству Ляхова. Куда же он запропастился, страж престола, преторианец проклятый? Может, того — в кортеже Стрельца был? Тогда одной проблемой меньше.

Уже прыгнув в машину, мчавшуюся в центр Москвы, он услышал еще одну новость.

— Николай Иванович, бронетехника в Москву идет. Со стороны Минского шоссе.

— Чья техника, говорите точнее.

— Судя по всему, таманцы.

Ляхов… Ляхов, сучье семя! Вот он, гад, и нарисовался. Ах, Стрелец, изменило тебе знаменитое волчье чутье. Пригрел у себя тварь под боком.

— Срочно Генштаб! Усольцев?! Ты уже в курсе? Не знаю подробностей, знаю одно: Стрельца больше нет, и у нас здесь мятеж. Таманская бригада на Москву прет. Знаю, что приказа не давал. Это ССБ мутит — поднимай своих, блокируйте центр…

Только сейчас министр сообразил, что одно из основных направлений деятельности Службы специальной безопасности — электронная разведка, радиоперехват и криптография. Они любые коды и шифры щелкают как орешки. Ляхов читает их переговоры как открытую книгу. Получается, связи у них нет.

Навстречу его «Мерседесу», завывая сиренами, выскочили мощные «Уралы-муромцы» [67] из московского ОМОП, собираясь перекрывать Кутузовский проспект. Молодец глава московской полиции, быстро соображает. Знает сам, без подсказок, что надо основные магистрали перекрывать.

67

«Урал-муромец» — бронированный автомобиль «Касспир-6», созданный в ЮАР на колесной базе автомобиля «Урал». На Руси производится по лицензии на Муромском тепловозостроительном заводе.

— Тормозим! — приказал он водителю, и три машины кортежа стали притормаживать.

— Опасно, Николай Иванович! — закричал начальник охраны, но министр его уже не слушал, направляясь в сторону полицейских, споро выставляющих свои тупорылые машины поперек общего движения.

Его узнали. Командовал подразделением майор, которого Сальников награждал несколько месяцев назад именным оружием.

— Господин министр…

— У тебя мобильный работает? — ошарашил Сальников вопросом бравого усача в синем берете с эмблемой ОМОП и темных «стрелковых» очках.