Сталь и песок. Тетралогия
Шрифт:
– Жестоко, – после минутной паузы отозвался Крафт. Взяв остывшую чашу, с остро пахнущим тонизирующим напитком, задумчиво покрутил ее в руках, – но ведь там есть довольно талантливые управленцы, если бы все были сплошными, как вы говорите, с отклонениями, то человечество мы бы не достигло таких высот. Или я не прав?
– Все дело в равновесии, – устало отозвался Немезис, чувствуя как в сознании расползается ватная усталость, – любое действо порождает противодействие. Ничего не происходит без ответной реакции. Если рассматривать современную ситуацию. За последние
Крафт поднял руки.
– Сдаюсь. Оставим глобальные вопросы. И вернемся к нашим колонистам. Например почему в Совет не вошла та же Фрида Мангельштейн? Очень деятельная женщина…
– Очень,- повторил Немезис, чувствуя как диалог с Крафтом отдаляется словно разговор происходит в другой комнате, – Основной критерий наших руководителей – это наличие половозрелых детей, взрослых, уже создавших семьи. А почти у всех членов совета есть и внуки…
– Внуки? – растеряно переспросил Крафт, – а дети то здесь причем!?
Усмехнувшись не пониманию очевидного, Немезис с усилием ответил:
– Вы меня удивляете. Как же может человек, не создавший семьи и не вырастивший психически и физически нормальное потомство, указывать, как жить целой колонии?
ГЛАВА 42
Накативший мрак проникал во все тело, заволакивал непроглядной пеленой сознание, от чего мысли становились все путанее и тяжелее. Каждая мысль давалась с усилием, и только мысль зарождалась, рядом вспыхивал яркие образы, и все что далось с таким трудом тут же растворялось в ярких цветах каких то событий.
Незнакомая комната, и яростный взгляд собеседника. Незнакомая речь резала слух непривычными звуками, и нарастая лавиной заполнила сознание бессмысленной тарабарщиной. Пытаясь понять где он находится и что говорит ему это человек, Немезис напряг сознание, и только ему показалось что он стал улавливать суть, как образ смылся словно от порыва ветра и удаляясь рваными лоскутками втянулся в чудовищную стену вихря, все больше и больше набирающего темп.
С невероятным усилием воли Немезис смог осознать себя как личность. По кусочкам ощущений, по мелькавшим обрывкам мыслей, он наконец-то смог выстроить ощущение собственного я. Пытаясь понять что с ним происходит он осмотрелся.
Пребывая в центре чудовищного торнадо, вихревыми потоками способного смять его словно бумажную фигурку, Немезис поежился. Словно получив определение, вихрь стал приобретать подробности, обрастать звуками и все чаще окрашиваться разрядами наэлектризованного воздуха.
– Этого не может быть!
– поморщившись от громового раската собственного голоса, Немезис задрал голову, и едва сдержал восхищенный возглас.
Над головой сияло солнце обрамленное легкой дымкой облаков, что переливаясь всеми цветами радуги, купались в море света.
– Море? – растеряно произнес вслух Немезис.
Он никогда не видел моря, откуда это значение?
Пытаясь
Подняв руки, Немезис непонимающе усмотрел на чистую кожу. И не следа от имплантантов, словно их и никогда не было. Ощупывая голое тело, Немезис осознал самый страшный кошмар.
Один на один с непонятной стихией и лишенный всех достижений Ордена. Волна паники зародилась в глубине сознания и нарастая лавиной грозила затопить страхом все закаулки сознания. Словно чувствуя слабость человека, торнадо взял новую ноту оглушительного рева, и праздная победу обрушил на человечишку шквал…
Легкие разрывало от желания вдохнуть свежего воздуха. Смрад разъедал глаза, и рвал горло приступами кашля. Тело ломали удары ветра, еще немного и Немезис рухнет на колени, отдастся во власть вихря. Ведь он ничего не сможет противопоставить буйству первозданной стихии.
– Нет!
Крик словно придал сил. Чувствуя, как на смену липкой и противной грязи паники приходит желание бороться и вырваться из трясины первобытного страха, Немезис собрал тело в пружину. Напрягая каждую мышцу до звона, и собирая остатки сил по капле, воин медленно поднимался с колен.
Открыв глаза, увидел, как к плотно сжатым кулакам стекаются серебряные нити. Опутывая побелевшие от напряжения пальцы серебряные струны проникали в тело иглами, и не причиняя боли продолжали опутывать тело стальной кольчугой. Уже все тело было пронизано сотней, тысячами струн и казалось что его измученное тело превратилось в стального ежа, острыми иглами грозившего проткнуть гигантский вихрь.
Прислушиваясь к новым ощущениям, и чувствуя как шквал вихревых ударов слабеет, а вой все больше походит на рев испуганного животного, вдруг ощутившего вместо приятной плоти жертвы вкус стальных игл.
Немезис взмахнул рукой. Подчиняясь движению руки ожили миллионы струн. Моментально вздыбившись и ослепительно засияв, ослепительные иглы с высоковольтным треском вгрызлись в ближайшую стену. Пуская корни, тут же разрастались в мелкие ячейки, а затем, в пульсирующую сеть, что всасывала мрак и превращая в поток мощи придавала хозяину еще больше сил.
Немезис усмехнулся. Чувствуя каждую клеточку, тут же откликавшуюся на малейшее усилие, и едва сдерживая переполнявшую телу мощь, воин глубоко вздохнул и вскинул руки, в одной секунде выплескивая из себя всю энергию струн…
– Не самое изящное решение, но на первый раз, весьма не дурно, – шелестящий голос коснулся сознания, и по телу пробежал холодок узнавания.
Открыв глаза, Немезис резко поднялся и едва не рухнул. Измученное тело отказало хозяину, и сейчас великан беспомощно валялся на жесткой траве, ощущая каждый стебелек метровыми шипами.
– Еще не понял…
Проскользнувшая ирония не обидела, только прибавила Немезису желания поскорее оказаться перед Создателем в более надлежащем виде. С усилием, едва не теряя сознание, Немезис все-таки сел.