Сталь и песок. Тетралогия

Мороз Игорь

Возле крайнего "утюга" медленно пятясь, отстреливалась тройка "носорогов". Экономными очередями, вспарывая панцирь очередной "горилле" десантники отбивались от наседавших тварей.

– Адмирал, боекомплекты почти на нуле! Надо уходить!

Ворвался в виртконтур голос капитана Шамаева.

Окинув картину боя внимательным взглядом Немезис приказал:

– Уводите катера, капитан!

– Мы ждем только вас!

Судя по рапортам командиров рот, все пленники были уже на борту катеров и сейчас заканчивалась эвакуация остатков десанта. А тварей сдерживали только "колоссы", но киборги без его управления становились неповоротливыми истуканами, что сразу же стали пропускать на

поле тварей. И уже бортовое вооружение "утюгов" сдерживало тварей наравне с "колоссами", а это мешало взлету катера. Нужна краткая передышка, жалкие десятки секунд, но их твари не давали.

Невесело усмехнувшись, Немезис выдал в эфир последний приказ:

– Вниманию пилотам катеров! У вас на борту очень ценный груз и его безопасность превыше всего. Сейчас будет последний шанс беспрепятственного взлета… используйте его. Объявляю десяти секундную готовность ко взлету!

Не слушая возражения офицеров десанта, Немезис отключился от виртконтура связи. Погружаясь в знакомый транс с электронными системами, ощутил сознанием яркие образы последнего десятка "колоссов". Наполняя единую систему решимостью сражаться до конца, но не допустить тварей до катеров, Немезис развернулся к аморфному чудовищу.

В доли секунды погружаясь в транс единения сознания и потоков цифровых данных, человек слился с "колоссами" в единый организм. Минуя сложные цепи логического управления боевыми машинами, Немезис ощутил "колоссы" напрямую, и те отзывались на его усилия!

В едином порыве взметнув клешни с изрыгающими смертоносный шквал орудиями, "колоссы" расширили строй и задвигались в несвойственной для тяжелых машин резкостью. А там где не хватало огневой мощи, пятиметровые истуканы добавляли массой. Давили, топтали и встречали таранный удар очередного монстра бронированным корпусом, и добивали верещавшую тварь мощным притопом. Когда кинетические пушки захлебнулись пустым лязгом холостых хлопков, реакторы выбросили облака перегретых хладагентов, "колоссы" не остановились. Используя, ставшие бесполезными орудийные блоки как булавами, стальные великаны сошлись с тварями в рукопашной схватке…

Но Немезис этого не видел. Он пытался освободиться от шлейфов, которыми сам, так заботливо обматывался и теперь спешил успеть выбраться из бункера. Полной неожиданностью для него оказался факт, для транса не нужно плотный контакт! Достаточно было только ЧУВСТВОВАТЬ раскаленные канаты информационного обмена, и он спешил. Спешил выбраться из бункера в надежде успеть на последний катер.

Но как только створки выпустили его наружу, он понял, что опоздал.

Как только он появился на вершине бункера, казалось вздохнула вся поверхность. В едином порывы ненависти твари бросились к атаку. Оставив без внимания стартующие "утюги", вся живность устремилась к бункеру. Периметр обороны резко сузился, и теперь, в море хаотичных передвижений и бойни, оставалась неподвижной только верхушка стального купола бункера. А вокруг гремел сталь, хруст, рев и скрежет.

Измятые и покореженные "колоссы", с оторванными броневыми плитами и искореженными в хлам огневыми блоками, отбивались скомканными орудиями как стальными булавами. Сея направо и налево смертельные взмахи, остатки его воинства сдерживали рвущихся к бункеру тварей.

Вглядываясь в тысячи оскалов, Немезис пораженно замер. Озарение снизошло внезапно. И все обломки мозаики, логические нестыковки и странности сложились в единую картину.

Матке нужен был только он. Вся остальное только завуалированные приманки, а когда матка "увидела" его в бункере – вся живность костями ложилась, бросалась на возвышенность с одной целью – завалить телами, но не дать ему уйти с места высадки.

И

с каждой минутой кольцо обороны сужалось, и защитников становилось все меньше. Чувство неотвратимого проигрыша и бессмысленности последнего сражения все чаще отдавалась в сознании нотой фальши. Вкрадывалась незаметной мыслишкой о сдаче или активации персонального реактора и ослепительной вспышке, разом решавшей все проблемы. Проигрыш уже был неизбежен. Он сделал все, что мог и это было окончанием всех обязательств. Концом внутренних терзаний, горечам поражений, тяжелого бремени ответственности за судьбы людей, конец пыткам взглядами матерей… И он будет свободен от всего! Свободен от терзающих души мыслей о Филиции. Свободен от разочарования в Ордене. Свободен от всего…

Разгоняя мрак безысходности, покрывший мироощущение липкой паутиной, в сознании за фонтанировал новый источник энергии. Разливаясь горячей волной по ощущениям, он смыл туман, проявил мир резкими очертаниями, деталями, и влился в сознание множеством новых красок.

Встрепенувшись от забурлившей во всем теле энергии, Немезис улыбнулся.

– Ну что же. Давай узнаем друг друга поближе. Сыграем теперь и по твоим правилам…

Необходимо соответствовать образу, в котором придется встречать матку. Ему предстояла схватка другого уровня, поэтому лучше занять как можно боле выгодную позиции.

И Немезис отдался могучему водовороту слияния с остатками стального воинства, и бросил собственное тело еще одним бойцом в гущу кровопролитного, отчаянного, но уже бессмысленного сражения.

ГЛАВА 73

Одиночество и покой. Ровная гладь мироздания оставалась неизменной уже многие десятки и сотни оборотов Вместилища. И последний представитель некогда могущественного разума угасал.

В естественном фоне светила уже давно не наблюдалось всплесков, того важного и необходимого для энергетической формы жизни излучения.

Той мелодии эфирного перелива, что словно инструмент каменщика превращавшей бесформенную массу в гармоничную форму, заставляла буйство силы чистой энергии изменяться. Это плетение грубой силы и тонкой мелодии позволяло энергетической формуле приобретать глубокую структурированность. Внутри которой и зародились первые разумные дети чистой энергии.

Но чем ближе подходил к окончанию его период сдерживания паразита, тем большая апатия овладевала стражем, когда он вслушивался в ритм вселенной. Вместо ожидаемых улучшений, после победы над паразитической формой трехмерного пространства, они получили только общий регресс собственного разумного вида. Вместо очищения тональности эфирной мелодии, позволявшей энергетическим существам принимать многомерную структурность, она только становились беднее и все больше теряла выразительность. И это сказалось на победителях.

Истекал уже третий период окончания его миссии, но вместо смены, он все реже чувствовал всплески родственных разумов, а тех кого он ощущал вблизи уже нельзя было назвать разумными.

Лишенные проявлений многомерности, эти фантомы прежних разумов представали сплошным потоком чистой энергии, который не мог справиться даже с собственной стабильностью, а об проявлении в трехмерном мире и не было речи.

Это приводило разум не в стабильное состояние и все чаще Страж ловил себя на том, что с трудом осознает некоторые моменты собственного бытья. И все чаще ему доставляет удовольствие простое освобождение энергии. Это пугало и говорило только об одном. Вскоре и он превратится в поток частиц, не способный даже на элементарное проявление в трехмерном пространстве.