Сталь и песок. Тетралогия
Шрифт:
Вырвавшись вперед, Милашка выставила бронированное крыло и слегка качаясь на сминаемых шарах буйков, играючи разрушала маячковую привязку, тем самым создавая транспортной службе соседей большую проблему по восстановлению движения автоматических грузовых платформ.
Прекратив стрельбу, разведчики пристроились рядом, почтительно сопровождая каток, смявший уже десятки километров трассы.
На розовое пятно Фобоса, пески угрюмо смотрели, слегка порозовевшими верхушками барханов, казавшихся макушками больших голов, по самые брови
* * *
На кромке горизонта, подмигивало яркое пятнышко. Стремительно вырастая, превратилось в купол не свойственного для царства красных тонов — островок белого сияния. Яркие горошины многочисленных прожекторов, поднятые на тросах зарослей высотных мачт, казались слетевшимися на гульбище светлячками, любовавшихся вздутым панцирем завода.
— Череп, засядешь здесь, — коротко бросил Лохматый. Звуча доверительными нотами, голос уже не напоминал того нервного наемника, который бесился только заслышав о зелени, — …я с Бычком, наведу там шороху, и рванем обратно. Ваша задача, не поджарить нас кода, будете расстреливать погоню. Ну, а там по обстоятельствам.
— Принял, — спокойно отозвался Череп, порхая руками над командными сферами управления. Намечаю маршруты, сделал поправку на рельеф, — Лохматый возвращаясь, за пятьсот метров, прыскайте в стороны.
— Лады, — коротко отозвался командир ночного рейда. Забубнив Бычку указания, голос растаял в потрескивающем помехами эфире.
Выбирая место посадки, словно принюхиваясь на манер собаки, Милашка закружила в выборе места засады. Забравшись на склон, выбрала участок с которой открывался полный вид на прилегающие окрестности.
— Череп я понимаю мой выход? — встрепенулся от дремы Косяк. Рассматривая запищавшие готовностью орудийные накопители, стрелок сканировал местность. Занося в память участки сложного рельефа, переводил их в разряд автоматического подавления, на случаи если там проберется незамеченный противник.
— Твой, твой, — отозвался Дыба. Облегченно расслабив затекшие руки, вздохнул полной грудью. Жадно засопел трубкой минеральной водицы, запустил Милашку на осадное положение. Раскачиваясь при изменениях угла наклона, довольно выдохнул, — …хорошо.
Сливаясь с темнотой, пустыня украсилась еще одним барханом, который можно было разоблачить, только попытавшись не него взобраться, так как доработанная Черепом экранировка излучений выпускала наружу очень маленький фон. На мираж которого ли обратят внимание командиры машин бросившись в погоню за лакомой наживкой.
Ровное сияние заботливым ореолом укутывавшее завод мигнуло чередой коротких замыканий. Следом, потухли прожектора правого обзора и донесся грохот срезанной очередью балки. Заваливаясь на соседей, массивная
Стремительно выскакивая, из впадины с заводом, горбатые букашки укутывались вспышками. Сияние перерастало в ядовито зеленые нити. Витиевато изгибаясь, следы самонаводящихся ракет рыскали по окрестностям, натыкаясь на клыки скал расцветали грохотом и вспыхивали бутонами разрывов.
Пустыня заволновалась от частого грохота. Вспыхивая маленькими солнцами, ракеты раскрашивали барханы, в кровавые оттенки, а солнца плотной стаей вспыхивали барханы следом за метавшимися тенями разведчиков.
— Ты глянь как их берут в оборот! Ох и достанется дядькам, — посочувствовал Косяк. Наблюдая в какой близости вспыхивают разрывы от ярко освещенных боков "Рыси", стрелок вжимался в кресло, словно над ним проносятся опасные всполохи. Напрягаясь до судорог в груди, Косяк мысленно помогал ныряющему Бычку убирать разведчик с траектории рыскающих ракет. Водитель как будто слыша мысленные вопли, вилял меж скалами ужом.
— Череп давай им поможем, — не выдержав, выкрикнул Косяк, — они же сейчас их запекут.
— Сиди спокойно, — постарался ровно ответить Череп, сам еда сдерживал желание отдать команду Дыбе на стремительный рывок, — …не время. Ждем когда проявятся танки.
— Череп, да сейчас же…, — прервался Косяк, завидев полыхнувший борт Бычка.
Разведчик вильнул задом. Угодившая в двигательный отсек ракета с детонировала на первом слое, но так и не сумев проесть броню, только сорвала сегмент, разворотила заднюю часть левого бока. Высветив мгновенной вспышкой внутренности второго слоя броневых пластин, бутон разрыва воспламенил коптящее черным шлейфом пятно изоляционного слоя.
Двигаясь по инерции, разведчик еще пытался набрать скорость, но видимо поврежденная ходовая заклинила рулевые тяги заднего моста. Припадая на заклинавшее колесо, разведчик натужно уползал с поля боя.
— Ну прикрыть-то нужно, они же его в упор сейчас покромсают! — вскричал Косяк, наблюдая приближенную картину боя. Не отрываясь от трагедии, а руки уже порхали над расчетом траектории главного калибра. Рассматривая неторопливо бредущих пехотинцев, начинал закипать, — Череп твою мать, дай хоть шрапнелью жахнуть…
— Нет, — зашипел Череп, понимая состояние друга, сам боролся со здравым смыслом. Выдав себя, они перечеркивали всю авантюру, ради которой носились под ракетами Лохматый с Бычком.
Косяк, чуть не воя, смотрел как расслабившись пехотинцы расставляли комплексы тяжелых ракет. Старшие сестры легких ракетных комплексов, уже могли за раз прорвать все три слоя брони. Но в отличии от легких сестриц тяжелый комплекс требовал усилия нескольких пехотинцев и применялся в основном для добивания обреченной жертвы.