Сталь, пар и магия

Перумов Ник

Вся семья была в сборе.

Мама полулежала в кресле, а Фанни негромко читала ей вслух какой-то мелодраматический роман. У папы в кабинете весело стучала, пыхтела и фыркала паровая пишущая машинка; совсем недавно ушёл папин пациент, вышедший в отставку по ранению молодой офицер-механик.

Молли

прислушивалась к их разговору. В конце концов, визит в Пушечный клуб только завтра, «правдивые сведения», кои сам лорд Спенсер велел ей добавлять к «донесениям», не помешают.

– Слышали о бедняге Листере, доктор? Да, да, о Крейге Листере, он был лейтенантом в пятом егерском батальоне?

– Я слышал, он пропал без вести, Пол. – У папы в кабинете зазвякали инструменты. – Прошу вас, посидите смирно… расслабьтесь… так, антисептик…

– Ну да, пропал без вести, доктор. Но как пропал?

– Не знаю, Пол. Я не так близко знавал пятый батальон, это ведь уотерширцы?

– Да, доктор Джон, они самые. На днях ко мне в мастерскую зашло их трое, выбирали новое снаряжение – говорят, весенняя кампания вот-вот начнётся…

Молли навострила уши.

Весенняя кампания? Вот-вот начнётся? Ка-ак интересно…

– М-м? – Папин тон был тоном настоящего доктора, обязанного поддерживать приятную беседу с пациентом, могущим заплатить за услуги. – Кампания? Весенняя? Вы так думаете?

– Да, доктор, но я сейчас не про это! Они мне рассказали про Листера… как он пропал…

– Значит, он не пропал без вести, получается?

– В том-то и дело, доктор! Один из егерей, Майкл Корс, купил у меня левое наручье с выстреливающимся шипом и выкидной нож, да и говорит, этак странно на меня глядя, – мол, не хотел бы я, чтобы мне таким голову отрезали,

как бедолаге Крейгу. Я говорю, мол, он же пропал! А они мне все сразу: да ничего он не пропал! Голову ему отрезали! Я удивился, понятное дело, потому что тогда он и впрямь не «пропал», а «пал в бою», совсем другая статья, и родне пенсия. Неужели, думаю, скрысятничали наши полковники, позарились на вдовьи фартинги? А Корс мне и говорит – сам, мол, видел, попали Листеру в грудь из чего-то вроде дробовика, крупной сечкой, разворотило всего, не жилец был парень. Хотел он – Корс то есть – его вытащить… или, по крайней мере, мне сказал, что хотел. И тут – представляете, доктор? – откуда ни возьмись, старуха страшная из мглы – а там туман был – выступила, медведь с одной стороны, волк с другой…

Молли вся обратилась в слух.

– Надо же, – голос папы по-прежнему являл вежливую заинтересованность, – мне доводилось слышать сказки об этих якобы магических зверях. А третьей, медведицы…

– По прозвищу Седая? Нет, доктор, не было. Была старуха, жуткая, по словам Корса, такая страшная, что он, простите, доктор Джон, наделал в штаны. И вот якобы эта старуха поглядела на беднягу Листера и вдруг крикнула на нашем языке: «Он мне годится! Заберу себе его голову!»

– Солдатские истории обычно занимательны, Пол, но имеют мало общего с реальностью.

– Я, доктор Джон, знавал этого малого, Корса, ещё в пору лейтенантом действительной службы. Серьёзный парень, просто так заливать не станет. В общем, сказал он, что своими глазами видел, как ведьма варваров достала из-за пояса нож… и отрезала Листеру башку, пока он был ещё жив.