Сталин и Гитлер. Кто кого обманул
Шрифт:
Подписанный 29 марта 1940 г. в Кракове советско-германский протокол являлся по сути дела дополнением к соглашению о переселении от 16 ноября 1939 г. [346] . Он уточнял ряд пунктов последнего с учетом опыта, накопленного в ходе проведения переселения, модифицировал его первую статью применительно к проблеме беженцев и определял круг лиц, которые в качестве беженцев могли быть пропущены через границу к прежним местам проживания. Все это не имело никакого отношения ни к репрессиям против польских подпольщиков, ни к Катыни.
346
См.: ДВП. Т. ХХП. Кн. 2. Док. № 785-786.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Тайная война
Операция «Утка»
Обстоятельства гибели Л.Д. Троцкого давно привлекают внимание исследователей. Ни для кого не секрет, что Р. Меркадер, нанесший 20 августа 1940 г. смертельный удар альпенштоком вождю IV Интернационала, был не просто фанатиком-одиночкой, а орудием в руках органов госбезопасности СССР [347] .
347
См.: Васецкий НА. Л.Д. Троцкий: Политический портрет // Новая и новейшая история. 1989. № 3. С. 162—163; Волкогонов ДА. Триумф и трагедия: И. В. Сталин: Политический портрет. Кн. II. Ч. 1. С. 80—103; Он же. Троцкий: Политический портрет. М., 1992. Кн. 2; Берия СЛ. Мой отец — Лаврентий Берия. М., 1994. С. 349—350; Судоплатов П.А. Спецоперации: Лубянка и Кремль 1930—1950 годы. М., 1998. С. 102—132.
Вряд ли можно признать убедительной широко распространенную в литературе версию (она нашла наиболее яркое отражение в работах Д.А. Волкогонова), согласно которой Сталин и его окружение еще в середине 20-х годов тайно вынесли Троцкому смертный приговор. По их распоряжению спецслужбы ОГПУ—НКВД с первых дней пребывания Троцкого за границей (выслан из СССР в феврале 1929 г.) вели на него охоту и в августе 1940 г. привели приговор в исполнение.
Эта версия при всей ее, казалось бы, внешней логичности порождает целый ряд вопросов, на которые невозможно дать вразумительный ответ. Предположим, что участь Троцкого была действительно давно предрешена. Но не проще ли было в этом случае устранить его в СССР, инсценировав, к примеру, какой-нибудь «несчастный случай», а не высылать за границу, где ликвидация такой заметной фигуры могла быть сопряжена с проблемами и вызвать международный скандал? Если все же допустить, что устранение Троцкого планировалось провести после того, как он окажется за рубежом, то как тогда объяснить, что это было сделано лишь на двенадцатом году его пребывания в изгнании? Трудно представить, что соответствующим службам могли быть даны неограниченные сроки для выполнения задания. Долготерпение Кремля выглядит и вовсе необъяснимым, если принять во внимание то обстоятельство, что уже с первых дней пребывания Троцкого за границей было ясно, что он ни за что не капитулирует, а будет еще яростнее атаковать Сталина, его окружение и Коминтерн.
С «технической» точки зрения проведение теракта против Троцкого для советских спецслужб, думается, не представляло особой трудности. Первые десять лет пребывания за границей (в Турции, Франции, Норвегии и два первых года жизни в Мексике) Троцкий, как он сам признавал, не имел сколько-нибудь серьезной охраны [348] . Лишь в 1939 г. он укрылся в доме на улице Вены в Койоакане, одном из районов Мехико, который его сторонниками и мексиканской полицией был превращен в настоящую крепость. Однако ни высокая бетонная стена, ни прожектора и сложная система сигнализации, ни взвод охраны его не спасли. Когда потребовалось, его достали и в крепости. И вновь нельзя не задать вопрос: почему Троцкого не трогали, когда устранить его было относительно несложно, а активность начали проявлять тогда, когда условия стали в общем-то неблагоприятными?
348
Троцкий Л Д. Дневники и письма / Под ред. Ю.Г. Фелыитинского. Предисловие А А Авторханова. М., 1994. С. 149.
К сказанному следует добавить еще одно соображение. Если верить документам, преданным огласке в последние годы, Троцкий долгое время, по крайней мере с 1933 г., находился «под колпаком» ОГПУ-НКВД. В его собственном окружении и окружении его сына Л.Л. Седова постоянно находились агенты советской разведки, благодаря которым Москва была в курсе того, где конкретно находится Троцкий, кто и как его охраняет, что он делает и даже что он намерен в ближайшем будущем предпринять и опубликовать [349] . При наличии такой информации проведение «акции» не представляло проблемы. Тем не менее до 1940 г. ничего не предпринималось.
349
См.: Васецкий НА. Троцкий в третьей эмиграции // Кентавр: истори- ко-политологический журнал. М., 1992. Сентябрь—октябрь. С. 91; Волкого- новДА. Троцкий: Политический портрет. Кн. 2. С. 133 и сл.; Судоплатов П.А. Указ. соч. С. 108,117—118,126—127.
Ответ на все эти вопросы заключается, по-видимому, в том, что до 1939 г., а скорее всего даже до января 1940 г., никаких решений о физическом устранении Троцкого принято не было и никаких распоряжений на этот счет советские спецслужбы не получали. Легенда о смертном приговоре, вынесенном еще в середине 20-х годов, вышедшая из-под пера Троцкого [350] , ничего общего с тем, что было на самом деле, не имеет. В равной степени представляется не соответствующей действительности и модификация этой версии, появившейся в российской литературе, согласно которой распоряжение «огреть по голове» Троцкого Сталин якобы отдал в 1931 г., а руководители НКВД Г.Г. Ягода, Н.И. Ежов и многие их сотрудники поплатились жизнью не в последнюю очередь за то, что не смогли выполнить эту волю вождя [351] .
350
Троцкий Л.Д. Преступления Сталина / Под ред. Ю.Г. Фелыитинского. М., 1994. С. 56—57.
351
Волкогонов Д.А.
Читатель, знакомый с трудами Троцкого, возразит: как же быть с теми случаями, когда жизни изгнанника в 30-е годы действительно угрожала опасность? Ведь сам Троцкий однозначно оценивал имевшие место инциденты как дело рук Кремля.
Оставим эти оценки на совести их автора, который в пылу политической борьбы готов был возложить ответственность за все, что случалось с ним, и вообще за все, что происходило в мире, на Сталина, Коминтерн и их агентов. Как будто не было ни белогвардейских организаций, у которых к Троцкому еще со времен гражданской войны в России был особый счет, ни испанских республиканцев, горевших жаждой мести Троцкому и его окружению за стоившее огромных жертв восстание в тылу республиканских войск в Барселоне, которое ПОУМ, организация «троцкистской ориентации», подняла в мае 1937 г.
Напомним о трех наиболее известных «покушениях советских спецслужб» на Троцкого в 30-е годы.
Осенью 1931 г., когда Троцкий пребывал на территории Турции, против него действительно замышлялся теракт. Но планировался он не агентами ГПУ, а белогвардейской организацией под руководством генерала А.В. Туркула, того самого, который во главе казачьей бригады будет впоследствии воевать в рядах вермахта против СССР. Советскому правитель- ству стало известно о подготовке покушения. Казалось бы, если в Москве Троцкому был вынесен смертный приговор, то стоило ли мешать его приведению в исполнение, тем более что это могло быть сделано чужими руками. Однако руководство СССР предало планы белогвардейцев огласке и тем самым спасло Троцкому жизнь. А что же Троцкий? Он ухитрился представить случившееся как плод коварной политики Кремля. «ГПУ способно одной рукой подталкивать белогвардейцев к покушению, через своих агентов-провокаторов, а другой рукой разоблачить их, на всякий случай, через органы Коминтерна» [352] , — заявил он. Разъяснять ключевой «аргумент» этого, прямо скажем, абсурдного объяснения происшедшего, выраженный в словах «на всякий случай», Троцкий не счел необходимым.
352
Троцкий Л.Д. Преступления Сталина. С. 57—58.
5 августа 1936 г. на квартиру Троцкого в Норвегии совершили налет квислингисты. Убийство Троцкого в их планы не входило, да это было и невозможно, поскольку Троцкий находился в отъезде. Налетчики рассчитывали добыть материалы, которые позволили бы им скомпрометировать правительство норвежских лейбористов, разрешившее Троцкому пребывание в стране. В Норвегии в это время шла острая предвыборная борьба и «карта Троцкого» активно разыгрывалась правыми силами. Не исключено также, что норвежские фашисты действовали по указке из Берлина. Имеются убедительные документальные подтверждения того, что копия единственного изъятого налетчиками документа (письма Троцкого французским единомышленникам) была сразу же передана в германскую миссию в Осло, а оттуда прямиком переправлена на Вильгельмштрассе [353] . Хотя норвежские власти, расследовавшие данный инцидент, ясно заявили, что говорить о причастности к нему Москвы нет никаких оснований, Троцкий настойчиво повторял, что налетчики рассчитывали учинить над ним расправу, что случившееся — дело рук ГПУ и, может быть, даже плод сотрудничества последнего с гестапо [354] .
353
Politisches Archiv des Auswartigen Amts: Pol. V. Staatsmanner RuGland. Trotzki (R 104372), Bl. 196854 ff. (Далее: PA AA).
354
Троцкий Л Д. Преступления Сталина. С. 29 и сл.
Нельзя не отметить, что устраивать такую шумную «выемку» корреспонденции из квартиры Троцкого для советских спецслужб не имело никакого смысла. В период пребывания
Троцкого в Норвегии они имели возможность, используя агентурные каналы, знакомиться со всей его текущей перепиской.
Наконец, третий случай. В 1938 г. у ограды дома Троцкого в Койоакане (тогда он еще проживал на улице Лондона) прогремел взрыв. Незадолго до этого к воротам подходил посыльный с подарком для хозяев. Охране он показался подозрительным, и его не впустили. Троцкий не сомневался, что впоследствии взорвался именно этот «подарок», и заявил, что это была попытка покушения на его жизнь, организованная Москвой [355] . Но зададим вопрос: даже если действительно посыльный пытался внести в дом Троцкого бомбу, то почему после того, как сделать это не удалось, она была взорвана у ограды? Ведь было ясно, что Троцкий не пострадает, что его охрана после взрыва будет только усилена, и в следующий раз организовать покушение будет значительно сложнее. Взрыв в Койоакане походил не на покушение, а скорее на предостережение, адресованное не только, а, может быть, даже не столько Троцкому, сколько правительству Мексики. Известно, что мексиканские коммунисты настойчиво добивались высылки Троцкого из страны. Отчаявшись повлиять на позицию правительства Л. Карденаса с помощью петиций и демонстраций, некоторые горячие головы вполне могли решиться на этот крайний шаг в надежде дать понять, что вопрос стоит весьма остро и его решение не терпит отлагательства. Настроения, царившие в те дни в среде мексиканских коммунистов, многие из которых только что вернулись с фронтов Гражданской войны в Испании и были потрясены событиями в Барселоне, ярко отражены в воспоминаниях знаменитого мексиканского художника Д.А. Сикейроса, который принимал самое непосредственное участие в борьбе против Троцкого в 1938-1940 гг. [356]
355
См.: Васецкий НА. Л.Д. Троцкий: Политический портрет. С. 162.
356
См.: Сикейрос ДА. Меня называли лихим полковником: Воспоминания / Пер. с исп. М., 1986. С. 217—226.