Сталин и ГРУ

Горбунов Евгений Александрович

Айно Куусинен — сотрудница Коминтерна, перешедшая в 1933 году по рекомендации Иосифа Пятницкого на работу в военную разведку: «Через несколько дней я была у него в кабинете. Берзин был статный красавец, с лицом, будто высеченным из камня. Разговаривая, он постоянно моргал воспаленными глазами. Времени на пустые разговоры не тратил. Узнав, что я работаю в Коминтерне референтом по Скандинавии, Берзин сказал, что дело для меня найдется.

…Он при мне позвонил Пятницкому, спросил, чем я занималась в Коминтерне, положив трубку, сказал, что Пятницкий меня горячо рекомендовал. Берзин спросил, была ли я когда-нибудь на Дальнем Востоке. Я ответила отрицательно. Он предложил мне ехать в Японию. Я согласилась не сразу. Мне ведь не были

знакомы тонкости работы тайных служб, да еще я должна была ехать в совершенно чужую страну. Генерал, конечно, заметил мое замешательство, сказал:

— Не бойтесь. Мы вам разведывательные задания не дадим. В Японии можете устраивать жизнь по своему усмотрению, учите японский и вообще знакомьтесь со страной, Мы будем вас финансировать, отчитываться будете передо мной. Единственное условие: в Японию вы должны ехать надолго…»

Более подробные воспоминания о Берзине оставила разведчица Мария Полякова, работавшая в Разведупре в 1932–1950 годах. На работу в военную разведку ее рекомендовали после пяти лет работы в Коминтерне. Она жила с родителями в Германии, училась там, свободно владела немецким. Это и определило ее дальнейшую судьбу. У Берзина было правило — прежде чем решить судьбу нового сотрудника, встретиться с ним и обстоятельно поговорить. Об этом вспоминали многие, кто стал разведчиком. Мария Полякова не составляла исключения, и первая встреча с руководителем разведки запомнилась ей на всю жизнь. Вот несколько фрагментов из ее воспоминаний:

«…Пропуск был заказан. Прошла мимо дежурного в приемную и вручила свое направление секретарю, милой девушке в военной форме, с большими красивыми глазами. Вскоре меня пригласили в кабинет товарища Берзина. Сердце стучало так громко, что мне казалось, его можно услышать на расстоянии. За большим письменным столом сидел седоватый, но не старый человек. В военной форме. В руках он держал мое направление.

— Ну, садитесь и давайте знакомиться. Меня зовут Павел Иванович. Кое-что я о вас уже знаю, но хотел бы узнать кое-что и от вас лично. Итак, вы дали согласие работать у нас. Понимаете ли вы четко, что вас ждет? Готовы ли вы вступить в ряды РККА? Нам нужен не сотрудник за письменным столом, нам нужен боец Красной Армии, добровольно вступивший в ее ряды, безоговорочно выполняющий приказы командования, строго соблюдающий воинскую дисциплину. А главное — чтобы этот боец был думающий товарищ и умел каждую минуту использовать для учебы, для поисков новых путей в своей работе и, конечно, крепко усвоить нашу науку со всей ее спецификой. Это, дорогой товарищ, краткая преамбула того, что мы от вас хотим. Ну как, не испугались?

И правда, я не испугалась ни его строгого тона, ни строгого, серьезного выражения его глаз, у меня даже стало как-то легче на душе, я поверила ему, почувствовала силу и уверенность. С таким начальником не пропадешь…

— Я вижу, вы не из пугливых, это уже хорошо. Ну, расскажите о себе. Когда были в Германии, сколько, где были, кроме Берлина. Говорите по-немецки, я послушаю ваше произношение. Так, хорошо. Все, что вы мне рассказали, интересно и важно для наших планов. А сейчас поговорим конкретно, что вас ожидает по работе. Я скажу главное, а товарищ, который будет готовить вас в командировку, даст вам и конкретные знания и задания.

И Павел Иванович объяснил, что благодаря ряду моих данных и хорошему знанию немецкого языка я выбрана для нелегальной работы за рубежом, в Германии. Он просто и доходчиво изложил суть этой работы, кратко рассказал об обстановке в стране, перечислив основные трудности, обратил мое внимание на особенности жизни и деятельности под чужим именем. Более подробно он остановился на контактах с людьми, объяснил, с какими их категориями придется работать, кому из них отдавать предпочтение для сотрудничества, сказал, что нужно стремиться искать симпатизирующих нашей стране немцев и друзей среди них.

Я описываю предельно кратко

нашу первую беседу, но она произвела на меня тогда большое впечатление. Я запомнила ее на всю жизнь, хотя прошло с тех пор более полувека! И я помню, что тогда ощутила главное: я сделаю все, чтобы оправдать доверие этого человека. Я как-то поверила в свои возможности принести пользу этому важному делу. Павел Иванович излагал свои мысли так просто и доходчиво, что я все сразу понимала и чувствовала в себе растущий интерес к этой работе. Не раз, будучи за рубежом в трудное время (а это был год прихода к власти Гитлера), я вспоминала советы Павла Ивановича, его указания и никогда не позволяла себе отступать от них. Мне кажется, именно поэтому моя первая нелегальная командировка прошла благополучно и многому меня научила».

В 34-м она вернулась из Германии, где два года проработала помощником нелегального резидента. И через полтора года после возвращения состоялась их вторая встреча, во время которой она напомнила Берзину его обещание отпустить ее на учебу в институт, но Берзину пришлось отказать молодой разведчице. Со времени их первой встречи прошло более трех лет, и обстановка в Германии резко изменилась.

— Да, это точно, я обещал, — ответил Павел Иванович, — но разве ты сама не понимаешь, после того, что там видела, пережила и узнала… Обстановка резко ухудшилась, войны не избежать, она в планах Гитлера, и наш долг неотступно следить за его намерениями и знать их! А учиться можешь пойти по нашей линии, у нас новая хорошая школа, а через год поедешь опять, мы не можем отказаться от полученного тобой опыта работы в сложных условиях. Короче, я не вижу возможности выполнить свое обещание…

На этом мы расстались, Должна сказать, что после этой беседы у меня никогда больше не возникало сомнений в правильности моего пути в жизни, и решение отдать всю свою жизнь разведке осталось со мной навсегда. Ровно через год я готовилась к новой командировке — предстояла самостоятельная работа (резидентом) в сопредельной с Германией стране (Швейцарии). Задача та же. Мой начальник Оскар Стигга сам готовил меня. Накануне отъезда мы пошли, опять ночью, на прощальную беседу с Павлом Ивановичем. Проверив мои документы, Павел Иванович дал мне несколько полезных советов по стране моего будущего пребывания, обратив внимание на особенности оперативной обстановки в ней. Мы простились, и я даже представить себе не могла, что навсегда!»

Мария Полякова была рядовым сотрудником военной разведки в небольших чинах (в 1936 г. — старший лейтенант) и с небольшим опытом разведывательной работы за рубежом — два года помощником резидента в Германии. С деятельностью Берзина на посту начальника Управления она познакомилась только в 1937–1946 годах, когда уже работала в центральном аппарате и могла знакомиться с делами по разведывательным операциям, которые разрабатывались под руководством Берзина. И здесь она давала уже более зрелые оценки деятельности руководителя военной разведки:

«Работая в оперативном аппарате Управления с 1937 по 1946 год (потом ушла на преподавательскую работу), я по-настоящему поняла, кем был Берзин для нашей военной разведки. Все многочисленные дела, которые прошли через мои руки за эти годы, свидетельствуют, как он, кирпичик к кирпичику, создавал ее организацию. Ведь хорошую агентурную сеть быстро создать нельзя, для этого требуются иногда годы. Изобретательность, настойчивость, умение работать с людьми, партийное чутье и неиссякаемая энергия помогали Берзину быть не просто начальником, а настоящим творцом и руководителем высокого класса. Берзин сам подбирал и готовил кадры, способные выполнять его замыслы. Дела резидентур, созданных до 1937 года, как правило, несут следы его пристального внимания к их жизни и работе. Организации под руководством Рихарда Зорге, Шандора Радо, Ильзы Штебе и ряд других являются классическими в истории разведок, они до конца выполнили свой долг во время войны…