Сталин и разведка накануне войны
Шрифт:
В апреле 1922 г. Советская Россия и Веймарская Германия подписали знаменитый Рапалльский договор, положивший конец вражде периода Первой мировой войны, но здорово взбесивший весь Запад, особенно Англию. А в конце того же года было провозглашено создание Союза Советских Социалистических Республик. Проще говоря, было провозглашено возрождение хотя и территориально в слегка урезанном виде, но принципиально отстоявшей свою целостность и неделимость, буквально до острых коликов в животе и оскомины в скулах ненавистной Западу России. Что еще более его взбесило, особенно ту же Англию. И Запад, прежде всего Англия, этот проклятый PERFIDIOUS ALBION — Коварный Альбион, не замедлил отреагировать.
В
И в том же 1922 г. в Германии появляется «план Гофмана», автором которого был тот самый германский генерал Макс Гофман, который еще в конце 1917 г. — начале 1918 г. вел в Брест-Литовске переговоры с советской делегацией. Генеральная идея этого плана состояла в том, что в целях уничтожения едва только родившегося Советского Союза, а на самом-то деле ради уничтожения возродившейся в новом обличье, но по-прежнему столь ненавистной Западу России прежде враждовавшие между собой государства Запада должны объединиться и напасть на СССР консолидированными силами!
Хорошенько побитый в Первой мировой войне, но так и не остывший от неумеренно агрессивного и тем более неуместного боевого пыла генерал назидательно вещал: «Ни одна из европейских держав не может уступить другой преимущественное влияние на будущую Россию. Таким образом, решение задачи возможно только путем объединения крупных европейских государств, особенно Франции, Англии и Германии. Эти объединенные державы должны путем совместной интервенции свергнуть Советскую власть и экономически восстановить Россию в интересах английских, французских и немецких экономических сил. При всем этом было бы ценно финансовое и экономическое участие Соединенных Штатов Америки»{58}. Ради этого Гофман настойчиво предлагал создание объединенной армии, в которой Германия имела бы 600–700 тысяч солдат. То есть в 6–7 раз больше, чем было разрешено Германии условиями Версальского так называемого мирного договора 1919 г.
Парадоксально, но факт, что в исторически жесткой логической взаимосвязи появлению этого плана предшествовала в самом конце 1921 г. публикация в Мюнхене ныне малоизвестной брошюры «Путь к хозяйственному спасению» (Германии, естественно). «В ней говорилось, что выходом для преодоления экономических трудностей послевоенной Германии является экспансия против Советской страны. Автор брошюры утверждал, что на востоке “открыта дорога для немецкого расширения, для немецкого могущества, для немецкой расчетливости”. Автором брошюры был А. Гельфанд, писавший под псевдонимом Парвус. Тот самый Парвус, которого и поныне называют не иначе как «купец
«План Гофмана» был замечен, услышан и детально рассмотрен. И не только на Западе, но и в Москве, где его, естественно, не одобрили. Москва тут же перешла в контрнаступление, настойчиво предлагая детально обсудить идею всеобщего разоружения, прежде всего в Европе, и одновременно предприняла попытки наладить нормальные дипломатические и торговые отношения с Западом. Запад же недолго размышлял и в октябре 1925 г. ответил подписанием пресловутых Локарнских соглашений, суть которых сводилась к пакту о ненападении между Западом и Германией. То есть была гарантирована, да и то относительно, безопасность западных границ Германии, но оставлен открытым вопрос о ее восточных границах. Локарнские соглашения вообще стряпались откровенно против СССР. Хотя их «творцы» и называли его Россией.
Непосредственная предыстория Локарнских соглашений такова. Глава дипломатического ведомства главного «смотрящего» по организации «второй» (на самом же деле пятой) по счету в XX столетии и ориентированной против России Второй мировой войны — министр иностранных дел Великобритании Остин Чемберлен еще 20 февраля 1925 г. под грифом «секретно» направил ряду западных коллег меморандум, имевший название «Британская политика в отношении европейской ситуации». Именно с этого меморандума и началось непосредственное движение к пресловутым Локарнским соглашения 1925 г., к этому «Мюнхену-1», потому что именно тогда на свободу был выпущен «дух войны», сиречь «дух» Второй мировой войны.
Как и аналогичные по духу и смыслу договоренности накануне Первой мировой войной, еще в проекте Локарнские соглашения создавали видимость безопасности западных границ Германии — в тот момент буржуазно-демократической Веймарской республики, — но полностью оставляли нерешенным вопрос о ее восточных границах. Точно так же впоследствии будет проделано и во время «Мюнхена-2» образца 1938 г. Именно это обстоятельство и открывало дорогу войне Германии за пересмотр ее восточных границ, которые преднамеренно и злоумышленно были жестоко оскоплены еще Версальским «мирным» договором.
В части, касающейся России, в меморандуме говорилось: «Россия. Европа теперь разделена на три главных элемента, а именно: победители, побежденные и Россия. Русская проблема, которая остается острейшей постоянной опасностью, может быть поставлена только как проблема; невозможно предвидеть, какие последствия для будущей стабилизации Европы будет иметь развал России. Верно, с одной стороны, что чувство неуверенности, которое испытывает организация новой Западной Европы, в немалой степени вызвано исчезновением России как державы, ответственной перед концертом европейских государств.
С другой стороны, русская проблема является для настоящего момента скорее азиатской, чем европейской; завтра Россия может снова решительно фигурировать как фактор в балансе континентальных сил, но сегодня она, как грозовая туча на восточном горизонте Европы — угрожающая, непонятная, но теперь еще и обособленная. Россия не является поэтому фактором стабильности; она предстает в действительности наиболее опасной из всех неожиданностей, неизвестностей и независимо от России, а может быть даже из-за России, должна создаваться “политика безопасности”»{59}.