Сталин и Великая Отечественная война
Шрифт:
Однако когда в Англию прилетел Р. Гесс, сама эта политика «дальнего прицела» оказалась под угрозой. Более того, как ни парадоксально, под угрозой оказалась не столько даже сама политика «дальнего прицела», сколько, в преломлении этой политики, жизненно важные интересы безопасности СССР - отчетливо замаячила угроза англо-германского сговора. Ведь подученные в свое время К. Хаусхофером Гитлер и Гесс, «вникнув» в суть особых тревог Англии, нагло предложили ей мир на сверхпочетных условиях. В п. 1 привезенного Гессом меморандума под названием «Основы соглашения» Англии предлагалось следующее: «1. Чтобы воспрепятствовать возникновению новых войн, между державами оси [51] и Англией должнобыть проведено разграничение сфер интересов. Сферой интересов стран оси должна быть Европа, сферой интересов Англии - ее империя».
По сути дела, это был повтор условий, предложенных Англии Гессом и Риббентропом еще летом 1940 г., о чем Сталину было известно. Искушение
Налицо были факторы, способные при определенных обстоятельствах склонить прогермански настроенные влиятельные силы Англии и даже того же Черчилля к более благоприятному восприятию и рассмотрению привезенных Гессом предложений Берлина. В том числе и в плане организации какой-либо стратегической игры антисоветского, антироссийского характера, вплоть до хотя бы устного сговора с Гитлером.Черчилль-то еще в апреле направил советскому правительству меморандум, в котором прямо указал, что Великобритания вовсе не заинтересована в сохранении Советского Союза в неприкосновенности. Тем более что было видно, что сам факт прилета Гесса означал полное согласие Берлина с главным условием Лондона - немедленно порвать Договор о ненападении с СССР. А ведь особо жестко это условие было выдвинуто Англией тогда, когда премьером был уже Черчилль.
Сталин все это знал, понимал и помнил. Ему прекрасно было известно, что творилось и обсуждалось на переговорах с Гессом, так как все их содержание записывалось знаменитым Кимом Филби на магнитную ленту и немедленно отсылалось в Москву (в сопровождении ряда других документов по той же теме). Правда, некоторое время Филби подчеркивал в своей информации, что «до мирных переговоров дело пока не дошло. Однако по мере развития войны Гесс может стать узлом интриги, направленной на заключение компромиссного мира, и может оказаться полезным и для "партии мира" в Англии, и для Гитлера». Выдающийся советский разведчик был абсолютно прав в своем прогнозе.
Однако 9 июня 1941 г. переговоры с Гессом достигли «миттельшпиля». В них включился лорд-канцлер и член кабинета Черчилля Джон Саймон, который еще за 6 с лишним лет до этого, в бытность министром иностранных дел Великобритании, на берлинских переговорах в марте 1935 г. гарантировал Гитлеру «зеленый свет» в случае его разбоя на Востоке. 10 июня о факте подключения Дж. Саймона к переговорам и о содержании его беседы с Гессом стало известно Сталину (в том числе и наряду с содержанием привезенного Гессом меморандума). Тревога Сталина достигла в этот момент наивысшего накала: Великобритания была менее чем в полушаге оттого, чтобы ради сохранения империи клюнуть на берлинскую наживку и за счет достижения компромиссного мира с Гитлером дать «добро» на его агрессию против СССР. Что, кстати говоря, она и сделала. Тревога тем более понятная, если учесть, что к этому моменту Сталин располагал точными данными о том, что Гесс сообщил британскому правительству, что нападение на СССР Германия осуществит 22 июня. Судя по всему, это был «козырной туз» Гесса на переговорах: мол, соглашайтесь на наши условия, нападение и так уже назначено!
В это же время советская разведка отслеживала неофициальный визит специального представителя президента США - генерала Уильяма Донована, прибывшего в Англию по приглашению личного друга Черчилля - Уильяма Стивенсона, главы Британского координационного центра безопасности в Нью-Йорке.
6 июня 1941 г. глава британской политической (дипломатической) разведки Реджинальд Липер пригласил У. Донована в Британский центр расшифровки германских военных сообщений в Блечли, где и заявил ему: «…Премьер-министр поручил мне раскрыть вам тайну, известную г-ну Черчиллю и начальникам штабов вот уже несколько недель. Он разрешил мне сказать вам, и только вам, с тем, чтобы мы могли скоординировать наши планы, - Гитлер нападет на Советскую Россию. Вторжение ожидается в середине июня, вероятно, 22 июня, через две недели и два дня». По состоянию на 6 июня такая информация не могла пройти по каналам Блечли. Директива об утверждении 22 июня датой нападения была подписана в вермахте только 10 июня, а, следовательно, все, что сказал Р. Липер, основывалось на данных Гесса. Попросту говоря, бритты напустили туману У. Донован тут же отбил телеграмму Рузвельту. В ней он сообщал: «Если бы англичане переслали в Кремль перехваченные германские важные приказы, Сталин, быть может, уяснил бы истинное положение вещей. Однако англичане считают аппарат Блечли совершенно секретным. Они используют перехваченную ими информацию в собственных целях». Будущий основатель Управления стратегических служб, а затем и ЦРУ напрасно беспокоился за Сталина. Как раз именно с помощью аппарата Блечли и МИ-6 он и уяснил-таки себе истинное положение вещей, потому как вся великолепная
Именно в этот момент Сталин и решил сделать Западу антигитлеровскую «прививку», то есть соответствующим образом вмешаться, чтобы Вашингтон и Лондон не скоординировали свои планы вопреки интересам Москвы, да еще и на предложенной Гессом (Гитлером) стезе. Дело в том, что с января 1937 г. Сталин абсолютно точно знал, что США выступят на стороне СССР только в одном-единственном случае - «если СССР окажется под угрозой германских, чисто империалистических, т.е. территориальных, стремлений, тогда должны будут вмешаться европейские государства, и Америка станет на их сторону». Такова была позиция Рузвельта.
Между тем на момент возникновения у Кремля потребности в Сообщении ТАСС как в спецакции у нашей разведки (НКГБ) появились еще и данные из Госдепартамента США о предложении начать тайные мирные переговоры между Германией и Англией при американском посредничестве. Было очевидно, что некоторые влиятельные силы в США, прежде всего «изоляционисты», были явно не в восторге в связи с заключением между СССР и Японией Договора о нейтралитете от 13 апреля 1941 года. Они полагали, что тем самым резко усилилась угроза американским интересам на Дальнем Востоке (собственно говоря, в том числе и для этого тоже Сталин и добивался подписания этого Договора, чтобы вынудить США повернуться лицом к Москве). Не менее очевидно было и то, что Великобритания активно стремится сыграть на этом обстоятельстве. Но в то же время от влиятельных лиц из ближайшего окружения Рузвельта, прежде всего от министра финансов Генри Моргентау и его единомышленников, Москва стала получать ясные сигналы о том, что администрация Рузвельта склоняется к тому, чтобы видеть в лице Москвы реального союзника в борьбе с нацизмом. В свою очередь это совпадало и с мнением Кремля, также склонявшегося к мысли о необходимости поиска наиболее реальных и эффективных союзников в неизбежно предстоящей войне с Германией. Вот этой-то ситуацией со всеми ее нюансами Сталин и решил воспользоваться в интересах Советского Союза. В этом вся суть преимущественной англосаксонской ориентации Сообщения ТАСС. Все свое искусство геополитика, политика и государственного деятеля Сталин бросил на весы, чтобы, не унижаясь и не унижая достоинства представляемого им государства, заранее заручиться согласием США, а под их нажимом - и Великобритании, на установление союзнических отношений в случае нападения Германии на СССР.
Именно поэтому всеми особенностями содержания текста Сообщения ясно и четко было показано, что, во-первых, в Москве абсолютно точно знают, что процессом стравливания Берлина и Москвы в своих узкокорыстных целях из-за кулис «дирижирует» именно Великобритания. Вот откуда эти самые нападки антибританского характера в тексте Сообщения! Во-вторых, что Москва не вступала и, более того, не намерена вступать ни в какие новые переговоры с Германией, ложью о чем, собственно говоря, и прикрывалась Англия, ведя переговоры с Гессом, но при этом «втирая очки» Вашингтону. Хотя в то же время из текста Сообщения вытекало, что Москва как бы и не захлопывала двери к диалогу с Берлином, что следует расценивать как определенную угрозу Западу с намеком на то, что пора бы и одуматься. В-третьих, что Москва знает о содержании переговоров с Гессом - именно из-за этого-то бедолаге С. Криппсу, британскому послу в Москве, так сильно и «досталось» прямо в преамбуле Сообщения, потому как Криппса вызвали в Лондон как раз накануне «миттельшпиля» в переговорах с эмиссаром Гитлера, то есть для уточнения ситуации с СССР. Именно этим и обусловлен пассаж о том, что «еще до приезда английского посла Г. Криппса в Лондон, особенно же после его приезда…», коим Сталин прикрывал свое знание о содержании переговоров с Гессом, свалив все на голову Криппса. Но послы-то, как известно, политику не вершат, это прерогатива руководства государств, а послы только осуществляют дипломатическое оформление политики верхов. Кстати, в Лондоне все прекрасно поняли. После нажима США, с сообщением о нападении Германии Черчилль приказал направить к Майскому именно Криппса. Тем самым Лондон как бы «отмывал» своего посла в глазах Сталина, хотя по всем международным правилам такое сообщение обязан был сделать министр иностранных дел (в крайнем случае его заместитель) и с обязательной оговоркой, что действует по прямому указанию своего правительства. Американцы, например, именно так сообщили сведения своей разведки послу Уманскому. Но что поделаешь, Англия есть Англия.
В-четвертых, что СССР, выражаясь в терминах самого Рузвельта, «находится под непосредственной угрозой германских, чисто империалистических, т.е. территориальных, стремлений», что войска Германии сосредоточены у границ СССР и ждут приказа о нападении. В-пятых, что если произойдет разрыв Договора о ненападении между СССР и Германией, то только по вине Германии, так как СССР не давал для этого никакого повода. Ко всему прочему, Сталин заранее пригвоздил Германию именно за вероломное расторжение Договора, ибо уже не сомневался, что все произойдет именно так. Одновременно была предупреждена и Япония.