Сталин и Великая Отечественная война

Мартиросян Арсен Беникович

Если же и далее гипотетически рассматривать этот бред фальсификаторов, то в этот «пункт» якобы «предложений» должны были бы войти следующие формулировки: «После подписания и ратификации соответствующего соглашения об установлении линии границы германские войска должны быть отведены за указанную линию советско-германской границы. Отвод германских войск за указанную линию границы осуществить в период с 00 ч. 00 мин. (по такому-то времени) 1 августа до 00 ч. 00 мин. (по такому-то времени) 22 декабря 1942 года под наблюдением смешанной советско-германской комиссии». Вот это хотя бы минимально соответствовало бы элементарной логике политического документа.

Как минимум, если, конечно, оно было бы нужно ему, Сталин изложил бы этот «пункт» именно так. Но ему никогда и в голову-то не пришло бы написать сле-дующую глупость: «германские войска должны отой-ти

на рубежи, обозначенные на схеме № 1», и лишь после этого предлагать установить границу! Глупость потому, что телега тут оказалась впереди лошади. Ибо сначала указывают линию границы, подтверждают ее соответствующим соглашением и его ратификацией и только затем отводят войска, но не на рубежи (ибо это военный термин), а на (за) линию границы!

Кстати, содержание «п. 2», якобы имевшего место «предложения», являет собой прямое свидетельство незнания элементарных основ международного права. Никогда в истории человечества межгосударственные границы не устанавливались (и не устанавливаются) в условиях и тем более на основе только перемирия! Для их установления необходимо заключение Договора о мире или как минимум Соглашения о мире! Только это может быть основой для установления межгосударственной границы! Фальсификаторы же, а вместе с ними и Карпов, решили позабавить весь честной народ тем, что якобы от имени Сталина предложили гитлеровцам отойти на какие-то рубежи, не отдавая при этом, даже хотя бы самим себе, отчета в том, что это чисто военная акция, называемая «развод войск». Но лиха беда начало. Далее, на основе развода войск они предложили установить межгосударственную границу, но при этом и то, и другое умудрились запланировать к осуществлению в условиях уже истекшего перемирия! Ну, стоило ли столь упорно громоздить столь безмозглую конструкцию? Хоть бы вспомнили, например, советско-германский Договор о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г.! А также, что ему предшествовало и как он был оформлен. Быть может, и фальшивка-то получилась бы весомей.

Как можно было не заметить всего этого? Как можно было докатиться до вывода о том, что-де это «сталинские фразы»? Ведь даже самые злобные антисталинисты и то никогда не смели отказывать Сталину в исключительной грамотности и логичности как письменного, так и устного изложений! Это с какого же о бодуна надо было скатиться до вывода, что фантасмагорический бред в виде фразы «германское государство прекратит свое существование на политической карте как таковое» принадлежит перу Сталина?! Тому самому Сталину, который всю войну говорил о том, что «Гитлеры приходят и уходят, а германский народ - остается», а, следовательно, коли есть германский народ - всегда будет и германское государство! Да и кто начинает мирные переговоры с таких глобальных угроз? Хотя бы об этом подумали бы фальфикаторы. Уж если оно и было бы нужно Сталину, то в таком случае он угрожал бы уничтожением самого нацистского режима, а не государства. Что, собственно говоря, он и делал всю войну, о чем и свидетельствует его вышеприведенная фраза!

И в заключение темы - еще об одном важном нюансе. В Советском Союзе никто и никогда не написал бы: «Москва; Кремль 19 февраля 1942 г.». Написали бы так: «Москва, Кремль, 19 февраля 1942 года»! После слова «Москва» должна была бы стоять запятая, а не точка с запятой, после слова «Кремль» - тоже запятая! Испокон веку в Кремле пишут только так!

Завершая тему, еще раз хочу обратить внимание на следующее. Общемировая практика ведения тайных сепаратных переговоров такова, что ни одна из участвующих в них сторон не использует в их процессе какие-либо письменные предписания глав своих государств. То есть формально-то они могут существовать, но никогда и, во-первых, никто их не берет с собой на переговоры и, во-вторых, тем более не показывает их во время переговоров. Причем не столько даже сам документ, сколько сам факт их существования в природе. Тем более этого не делают разведчики. При любых обстоятельствах все держится в памяти и обсуждается устно! На то, собственно говоря, и есть тайные переговоры.

Вспомните хотя бы блестяще, в том числе и по точности воспроизведения событий, показанные в легендарном фильме «Семнадцать мгновений весны» переговоры между Карлом Вольфом и Алленом Даллесом. Абсолютно никаких бумаг ни с той, ни с другой стороны - все только устно. И советской разведке тогда пришлось изрядно, едва ли не до седьмого пота потрудиться, чтобы представить абсолютно неопровержимые документальные доказательства, разоблачающие сам факт таких переговоров, не говоря уж об их яро антисоветском содержании. Что же до реального существа дела, то исключительно осторожный, блестящий конспиратор с колоссальнейшим опытом подпольной, политической и государственной деятельности, более чем

очень сильный, по признанию современных ученых, доктор философии политологии - Иосиф Виссарионович Сталин ни при каких обстоятельствах даже и не стал бы рассматривать такой, с позволения сказать, «документ». Ибо это означало бы смертельно убойный компромат против него, Сталина, как лидера СССР. Причем именно тот компромат, смертельная убойность которого проявилась бы, прежде всего, в самом Кремле и едва ли не в самом прямом смысле! Потому что скрыть подобное от остальной части советского партийно-политического руководства было бы невозможно, но узнай оно об этом, то в ту же секунду Сталин был бы арестован и расстрелян без суда и следствия! Охотников до такого в его окружении хватало, как, впрочем, и за рубежом. Сталин никогда не страдал склонностью ни к политическому, ни к просто суициду!

Чтобы окончательно прояснить принципиальную позицию Сталина в подобных ситуациях, позволю себе привести один весьма «родственный» по смыслу и внешним признакам пример. В ноябре 1940 г. с официальным визитом Германию посетил ближайший соратник Сталина - Вячеслав Михайлович Молотов. Перед отъездом в Берлин между ними произошла конфиденциальная беседа, во время которой Иосиф Виссарионович обозначил тематическое содержание тезисов для зондажных переговоров Молотова с нацистским руководством Германии, особенно с Гитлером. Все произошло устно, то есть даже в условиях мира Сталин и то не позволил себе что-либо письменно передавать Молотову. Вячеслав Михайлович собственноручно, по памяти, в полузашифрованном виде на небольшом листке бумаги тезисно набросал все, что сказал Сталин. Сейчас этот клочок бумаги пытаются выдать за некие, едва ли не на грани инструкций, указания Сталина Молотову по организации сговора с Гитлером! А это были всего лишь тезисы для зондажа намерений Гитлера, о чем и свидетельствует подробно, приведенная реакция Сталина на доложенные Молотовым на Политбюро результаты его визита. Этот пример приведен для того, чтобы показать, что даже в отношениях с таким ближайшим соратником, как Молотов, к тому же в условиях мира, Сталин и то ничего не передавал в письменном виде!

Теперь о так называемом «рапорте Меркулова» Сталину, якобы фотокопия которого приведена выше. Это фальшивка. Прежде всего, потому, что затронутые в ней вопросы не входили в компетенцию заместителя наркома внутренних дел СССР В.Н. Меркулова! Это уровень только Сталина - Молотова - Берии!

Например, решение о проведении операции разведки НКВД по воздействию на высшее руководство гитлеровской Германии в целях удержания его от попыток применения химического оружия против советских войск принималось только на уровне Сталин - Молотов - Берия. То есть на уровне трех главных и наиболее полновластных членов Государственного Комитета Обороны. По поручению Сталина Берия лично и устно дал инструкции исполнителю этой операции П. А. Судоплатову, о чем следует говорить с агентом нашей разведки - послом царской Болгарии в Москве Стаменовым. И только лично перед Берией Судоплатов отчитался о проделанной работе, причем, судя по всему, именно устно. Берия же, в свою очередь, также устно доложил об этом Сталину. Подчер-киваю, что это общее правило для таких операций раз-ведки, тем более когда решаемые вопросы выходят на уровень высшей мировой политики.

Общее-то оно общее, но прежде всего следует иметь в виду, что на протяжении всей войны Иосиф Виссарионович Сталин никогда и ни при каких обстоятельствах не вступал в какие-либо тайные, в том числе и сепаратные, переговоры с гитлеровцами. Напротив, на протяжении всей войны он безукоризненно честно со-блюдал взятые перед союзниками по антигитлеровской коалиции обязательства о категорической недопусти-мости такого.

Это вам не Уинстон Черчилль, страдавший испокон веку неизлечимой англосаксонской патологией - непрерывно подличать по принципу «один пишем, два кинжала в уме и три змеи за пазухой»! Ибо только У. Черчиллю и ему подобным, как само собой разумеющееся для человека Запада, могло взбрести в голову следующее. Подписать соглашение с СССР, запрещающее даже попытки вступления в тайные сепаратные переговоры с гитлеровцами, и тут же вступить в тайные переговоры с гитлеровцами о разделе территорий и имущества Советского Союза!

Дальнейший анализ столь полюбившейся В.В. Карпову фальшивки приводит к выводу, что ко всему прочему в ней полностью нарушена атрибутика секретной переписки разведки со Сталиным в годы войны. С 30 июня 1941 г. и до Великого 9 мая 1945 г. советская разведка, в данном случае НКВД, направляла свои сообщения Сталину при жестком соблюдении следующих атрибутов особо секретной переписки. По состоянию на 1942 г. это выглядело следующим образом. В верхнем правом углу документа ставился гриф секретности - в данном случае «Сов. секретно» (изредка встречается «Соверш. секретно»). Сразу после грифа секретности указывался номер экземпляра - выглядело это так: