Сталин и заговор в НКВД

Ежов Николай Иванович

Не касаясь ряда объективных фактов, которые в лучшем случае могут кое-чем объяснить плохую работу, я хочу остановиться только на моей персональной вине как руководителя Наркомата. Во-первых, совершенно очевидно, что я не справился с работой такого ответственного Наркомата, не охватил всей суммы сложнейшей разведывательной работы. Вина моя в том, что я вовремя не поставил этот вопрос со всей остротой, по-большевистски, перед ЦК ВКП(б). Во-вторых, вина моя в том, что, видя ряд крупнейших недостатков в работе, больше того, даже критикуя эти недостатки у себя в Наркомате, я одновременно не ставил этих вопросов перед ЦК ВКП(б). Довольствуясь отдельными успехами, замазывая недостатки, барахтаясь один, пытался выправить

дело. Выправлялось туго - тогда нервничал. В-третьих, вина моя в том, что я чисто делячески подходил к расстановке кадров. Во многих случаях, политически не доверяя работнику, затягивал вопрос с его арестом, выжидал, пока подберут другого. По этим же деляческим мотивам во многих работниках ошибся, рекомендовал на ответственные посты, и они разоблачены сейчас как шпионы. В-четвертых, вина моя в том, что я проявил совершенно недопустимую для чекиста беспечность в деле решительной очистки отдела охраны членов ЦК и Политбюро. В особенности эта беспечность непростительна в деле затяжки ареста заговорщиков по Кремлю (Брюханова и др.). В-пятых, вина моя в том, что, сомневаясь в политической честности таких людей, как бывший начальник УНКВД ДВК предатель Люшков и в последнее время наркомвнудел Украинской ССР председатель Успенский, не принял достаточных мер чекистской предупредительности и тем самым дал возможность Люшкову скрыться в Японии и Успенскому пока неизвестно куда, розыски которого продолжаются. Все это, вместе взятое, делает совершенно невозможным мою дальнейшую работу в НКВД. Еще раз прошу освободить меня от работы в Наркомате внутренних дел СССР. Несмотря на все эти большие недостатки и промахи в моей работе, должен сказать, что при повседневном руководстве ЦК НКВД погромил врагов здорово.

Даю большевистское слово и обязательство перед ЦК ВКП(б) и перед тов. Сталиным учесть все эти уроки в своей дальнейшей работе, учесть свои ошибки, исправиться и на любом участке, где ЦК считает необходимым меня использовать, - оправдать доверие ЦК.

Ежов.

Прошу Вас отдать распоряжение не трогать моей старухи-матери. Ей 70 лет. Она ни в чем не повинна. Я последний из четырех детей, которых она потеряла. Это больное, несчастное существо».

Решение политбюро ЦК ВКП(б) об освобождении Н.И. Ежова от работы

«Протокол № 65а от 24 ноября 1938 г.

П. 160. Заявление т. Ежова Н. И.

Рассмотрев заявление тов. Ежова с просьбой об освобождении его от обязанностей наркома внутренних дел СССР и принимая во внимание как мотивы, изложенные в этом заявлении, так и его болезненное состояние, не дающее ему возможности руководить одновременно двумя большими наркоматами, - ЦК ВКП(б) постановляет:

1. Удовлетворить просьбу тов. Ежова об освобождении его от обязанностей народного комиссара внутренних дел СССР.

2. Сохранить за тов. Ежовым должности секретаря ЦК ВКП(б), председателя комиссии партийного контроля и наркома водного транспорта.

Секретарь ЦК И. Сталин».

О поведении жены Ежова

«Народному комиссару внутренних дел Союза ССР Комиссару государственной безопасности первого ранга Тов. Берия

//-- РАПОРТ --//

Согласно вашего приказания о контроле по литеру «Н» писателя Шолохова доношу: в последних числах мая поступило задание о взятии на контроль прибывшего в Москву Шолохова, который с семьей остановился в гостинице «Националь» в 215 номере. Контроль по указанному объекту длился с 3.06. по 11.06.38 г. Копии сводок имеются.

Примерно в середине августа Шолохов снова прибыл в Москву и остановился в той же гостинице. Так как было приказание в свободное от работы время включаться самостоятельно в номера гостиницы и при наличии интересного разговора принимать необходимые меры, стенографистка Королева включилась в номер Шолохова и, узнавши его по голосу, сообщила мне, нужно

ли контролировать. Я сейчас же об этом доложил Алехину, который и распорядился продолжать контроль. Оценив инициативу Королевой, он распорядился премировать ее, о чем был составлен проект приказа. На второй день заступила на дежурство стенографистка Юревич, застенографировав пребывание жены тов. Ежова у Шолохова.

Контроль за номером Шолохова продолжался еще свыше десяти дней, вплоть до его отъезда, и во время контроля была зафиксирована интимная связь Шолохова с женой тов. Ежова.

Зам начальника первого отделения 2-го специального отдела НКВД лейтенант госбезопасности Кузьмин.

12 декабря 1938 года».

О родственниках Ежова

«30 января 1939 г. № 471/6 ЦК ВКП(б) - товарищу СТАЛИНУ

В НКВД СССР от члена ВКП(б), сотрудника УНКВД по Московской области тов. ШАБУЛИНА Михаила Ивановича поступило заявление о том, что ему известно о террористических высказываниях ЕЖОВА Ивана

Ивановича - брата бывшего наркома внутренних дел СССР.

Нами было проведено расследование по этому заявлению и допрошены заявитель ШАБУЛИН, свидетельница СОКОЛОВА (ЛОГИНОВА) Александра Ивановна (беспартийная, работница-паяльщица) и свидетельница ГЖОВА Зинаида Васильевна (жена И.И. ГЖОВА, беспартийная, делопроизводитель домоуправления дома № 14, по Народной улице).

Свидетель ШАБУЛИН М.И. на допросе от 14 января с.г. показал:

– Его знакомая Иванова Зинаида Васильевна несколько лет тому назад вышла замуж за ЕЖОВА Ивана Ивановича - родного брата тов. Н.И.ЕЖОВА.

Летом 1937 года в отсутствие ШАБУЛИНА к нему на квартиру явилась другая его знакомая, ЛОГИНОВА Александра, работница, жена члена партии - управделами Пролетарского райсовета, и сообщила, что ее подруга ИВАНОВА (ЕЖОВА) Зинаида передавала о террористических настроениях своего мужа ЕЖОВА Ивана Ивановича. Последний говорил жене, что «теперь будет работать в НКВД и что ему легко будет пробраться и совершить убийство тов. СТАЛИНА».

ШАБУЛИН далее показал, что на другой же день он подал рапорт на имя Начальника ДТО ГУГБ НКВД Дзержинской железной дороги КАМЕНСКОГО (ныне арестован), который, в свою очередь, докладывал рапорт бывшему начальнику Транспортного Отдела ГУГБ НКВД ВОЛКОВУ (также арестован).

Свидетельница СОКОЛОВА (ЛОГИНОВА) А.И. на допросе от 15 января с.г. показала:

– Однажды, в середине 1937 года, ИВАНОВА-ЕЖОВА Зинаида в разговоре с ЛОГИНОВОЙ заявила о том, что ее муж - ЕЖОВ Иван в компании высказывает свою озлобленность к партии, говоря, что при первой возможности совершит террористический акт против тов. СТАЛИНА.

Свидетельница ЕЖОВА З.В. на допросе от 15 января с.г. показала:

Ее муж - ЕЖОВ Иван без конца пьянствовал, развратничал, неоднократно задерживался милицией, однажды за то, что в пьяном виде проломил голову милиционеру, но каждый раз его отпускали, выяснив его близкое родство с б. наркомом внутренних дел тов. Н.И. ЕЖОВЫМ.

ЕЖОВ Иван в разное время от НКВД получил четыре комнаты с обстановкой, которую тотчас же распродавал, а комнаты оставлял сожительствовавшим с ним женщинам.

26 ноября 1936 года ЕЖОВА Зинаида по поводу своего мужа обратилась с устным заявлением к бывшим работникам НКВД - ВОЛОВИЧУ и САВИЧУ, а затем в конце мая 1937 года направила заявление на имя Н.И. ЕЖОВА. В этом заявлении ЕЖОВА Зинаида сообщала о том, что ее муж установил связь с поляками, ШПАКОВСКИМ, проживающими в Москве, пьянствует с ними в подозрительной компании, что сам ШПАКОВСКИЙ однажды в разговоре заявил: - «Хорошо бы мне оказаться избранным в Верховный Совет. Я бы при первой возможности убил СТАЛИНА, а там видно было бы - может, и еще кого». Однако ответа на свое заявление, адресованное на имя Н.И. ЕЖОВА, Зинаида ЕЖОВА не получила.