Сталин и заговор военных 1941 г.
Шрифт:
Утром, 11 февраля нам принесли пропуска для прохода в здание, где заседал Международный военный трибунал, охранявшееся американскими военнослужащими. В это же время Р.А.Руденко начал свою обвинительную речь, в которой упоминалось о письменном заявлении генерал-фельдмаршала Ф.Паулюса Советскому правительству. Зачитав письмо Паулюса, он просил суд приобщить его к материалам суда, как существенное доказательство вины подсудимых. Председательствующий английский юрист Лоуренс начал согласовывать вопрос с членами суда и обвинителями. Большинство высказалось против, мотивируя тем, что Паулюса, дескать, нет уже и в живых, а документ от его имени можно изготовить за десятками подписей и печатей. Р.А.Руденко, продолжая обвинительную речь, настаивал на согласии суда на приглашение Паулюса для личного его допроса. Посовещавшись с судьями, Лоуренс заявил: «Такую просьбу удовлетворить не можем, потому что Советскому представительству понадобиться много времени, чтобы доставить Паулюса, а мы не можем задерживать процесс». Тут же последовало заявление Р.А.Руденко: «Для того чтобы доставить свидетеля на процесс, Советскому представительству понадобиться всего пять минут. Свидетель Паулюс находится в здании трибунала».
Заявление
Прервем на время воспоминания старшего лейтенанта И.Ф.Филяева. Согласитесь, что данный материал дает много пищи для размышления. Зачем нужно было так «секретить» свидетеля Ф.Паулюса с доставкой на процесс? Ведь, кажется, все, что мог сказать суду Ф.Паулюс, он сказал, и на все вопросы, которые ему были заданы — ответил. В чем же заключалась интрига этого дела? Ну, то что «Сталин приказал» Р.Руденко провести допрос Ф.Паулюса, по версии польской журналистки мы отметаем из-за глупости: слишком мелкая была в то время фигура Р.Руденко, чтобы вращаться в орбите Сталинского окружения. К тому же, процесс курировал по заданию Политбюро Вышинский. Здесь, что-то другое. Вызывает определенное подозрение тот факт, что Паулюс, доставленный сначала в Берлин, а затем в Потсдам попал именно к Жукову. Сюда же зачастил и Руденко: «трижды приезжал … из Нюрнберга, информировал о ходе судебного процесса, а 9 февраля привез … пропуска на право проезда через границу американской зоны оккупации». В начальных главах мы только обозначили контуры Жукова, как заговорщика, на ранней стадии войны и подробнее о нем будет сказано ниже, а вот фигура Р.Руденко, как креатура Н.С.Хрущева всплывет значительно позднее, только в 1953 году, сразу после убийства Л.П.Берии. Но это ничего не значит. Думаю, что он, и в 46-ом понимал, какому хозяину служит. Тесное сотрудничество этих людей в таком «щекотливом» деле, каким мы его видим, должно нас насторожить. Далее, обратите внимание вот на что: Они (пропуска — В.М.) были оформлены на вымышленные фамилии, кроме тех, которые предназначались для сопровождавших офицеров. Это вызывалось необходимостью отвлечь от нас внимание(?). По таким же фамилиям и фотокарточкам были оформлены пропуска для прохода в здание, где проходил Нюрнбергский процесс.
Значит, вышесказанное надо понимать так, что если бы с Ф.Паулюсом что-нибудь случилось бы по дороге в Нюрнберг (не дай бог, летальный исход), то тело бы идентифицировали бы, как человека по тем документам, которые при нем и находились бы? Занятненькое дельце получается? Вместо Ф.Паулюса мировой общественности был бы представлен кто? А почему, собственно, именно ей? Просто в местной печати в разделе криминальной хроники появилось бы сообщение, что обнаружен труп мужчины, а при нем были бы найдены документы, например, на имя Peter, по фамилии Unbekanntemann (Неизвестный человек) или что-то в этом роде, как например, скульптор Эрнст Неизвестный. А как прикажите понимать весь этот рассказ? Да на Нюрнбергский суд вызывались сотни свидетелей и, я не думаю, что их доставляли к зданию суда по подложным документам. Кстати, по каким документам он был представлен членам МВТ? Неужели он находился в зале суда, как человек без паспорта или с теми подложными документами? Разумеется, нет. Тогда зачем вся эта замысловатая игра с документами? Думается, вопрос вот в чем? В кадрах кинохроники о Нюрнбергском процессе, фильм немецких документалистов (сокращенная версия фильма на сайте запечатлен Ф.Паулюс, дающий показания, а голос диктора (переводчика) говорит о Паулюсе, называя его предателем. В чем же, по мнению немецкой стороны, создателей фильма, состояло предательство Ф.Паулюса? Видимо, наши заставили его дать ложные показания, иного объяснения слову предатель я, лично, дать не могу. Но не за капитуляцию же, обреченной армии, благодаря которой, хоть и 90 тысяч, но все же, были вырваны из жерновов войны. Значит, Ф.Паулюс лжесвидетельствовал на процессе? Снова вопрос: зачем и в чем? Ну, это мы немного забегаем вперед.
«Все присутствующие в зале ожидали, что войдет немецкий генерал-фельдмаршал в истрепанной военной форме с сорванными погонами. Но Паулюс появился в черном костюме при белой рубашке с бабочкой, в лакированных туфлях. Подойдя к трибуне, поклялся на Библии говорить правду, и только правду. Лоуренс обратился к нему с вопросом: «Не угодно ли свидетелю присесть?» Комендант, подставил стул, усадил Паулюса и опустил пониже микрофон. Случай, пожалуй, единственный в практике международной юриспруденции, когда свидетель давал показания сидя».
Действительно, просматривая документальный фильм немецких документалистов, при внимательном рассмотрении допроса Ф.Паулюса заметно, что когда он собирается давать показания, есть определенный разрыв во времени и мелькание человека в форме и с повязкой на рукаве. Видимо, это и есть комендант, который дважды поправляет Паулюсу микрофон, что, надо полагать, должно подтвердить сказанное о том случае на процессе в статье Кристины Курчаб-Редлих.
«Начался допрос. Р.А.Руденко задавал вопросы по содержанию письменного заявления Паулюса Советскому правительству. В своих ответах Паулюс конкретно называл фамилии подсудимых, указывая меру виновности каждого в преступлениях. Затем Лоуренс обратился к судьям, обвинителям, адвокатам и подсудимым с просьбой задавать вопросы свидетелю. Желающих не оказалось, кроме
После допроса Паулюса мы собрались в кабинете Р.А.Руденко, куда нам подали обед. Паулюс налил в стакан водку и произнес на ломаном русском языке: «Теперь можно выпить и русский водка». До этого он почти ничего не ел из-за сильных переживаний. После обеда пригласили в качестве свидетеля генерала Бушенгагена, но ему никто вопросов не задавал. В Нюрнберге мы задержались на сутки, надеясь на свидание Паулюса с женой и дочерью, находившимися в английской зоне оккупации, но командование английских войск такой возможности ему не представило. 14 февраля мы отбыли в том составе в Плауэн, где несколько дней ожидали разрешение английской администрации на свидание Паулюса с семьей. 21 февраля последовало распоряжение из Москвы о нашем переезде в Дрезден, куда через четверо суток должен был прибыть за нами самолет, чтобы доставить нас в Москву. Свидание же Паулюса с семьей состоялось только в Москве, откуда его жена и дочь выехали в ГДР».
Как сложилась дальнейшая судьба немецкого фельдмаршала? Сведения коротки, как некролог:
«В 1953 году военнопленного Паулюса репатриировали в Германскую Демократическую Республику, где он погиб в 1957 году при странных обстоятельствах».
Что можно сказать по поводу прочитанного? Полнейший, строго дозированный и как всегда, жестко ограниченный рамками официоза, слегка разбавленный воспоминаниями самого т. Филяева, текст. Чтобы нас заинтересовало в данном отрывке приведенных воспоминаний? Из различной мемуарной литературы известен такой факт, что немецкий защитник обвиняемых д-р Заутер задал Паулюсу «щекотливый» вопрос: «Кого из сидящих здесь подсудимых вы, господин фельдмаршал, назвали бы как главных виновников развязывания войны?» Понятно, что этим вопросом защита хотела поставить Паулюса в неловкое положение перед подсудимыми, с которыми Паулюс общался длительное время, занимая высокий пост в штабе ОКХ. Но Паулюс, не дрогнувшим голосом назвал и Германа Геринга, и Вильгельма Кейтеля, и Альфреда Иодля. В семитомном издании «Нюрнбергский процесс» данный эпизод изложен по-другому. Видимо, составители сборника, таким образом, хотели показать, что защита обвиняемых безмолвствовала, так как всё и всем было понятно, что главари нацистской верхушки виноваты во всех преступлениях, по определению. В сборнике слова д-р Заутера были вложены в уста Романа Андреевича, который, по мысли составителей, дескать, «терзал» свидетеля Ф.Паулюса своими «убийственными» вопросами.
Вызвало ли у читателя удивление, по поводу загадочной смерти Ф.Паулюса? Обратите, к тому же внимание, вот на что. Все фигуранты по этому делу преждевременно уйдут в мир иной и не по своей воле.
А как читатель отнесется к такому вот отрывку из книги Бориса Полевого «В конце концов. Нюрнбергские дневники»?
«…Обрамленная зеленым мрамором дубовая дверь в противоположном конце зала раскрывается. Пристав вводит высокого человека в синем штатском костюме (небольшое расхождение с И.Филяевым в определении цвета костюма — В.П.), который, однако, сидит на нем как-то очень складно, по-военному. Снова немая сцена. Щелкают вспышки аппаратов «спитграфики». Глухо поют кинокамеры. Все с напряжением следят, как Паулюс поднимается на свидетельскую трибуну. Не знаю, что у него на душе, но внешне он абсолютно спокоен… Он появился здесь, точно призрак, вставший из сталинградских руин, принеся сюда горечь и боль трехсоттысячной армии, погибшей и плененной на берегах Волги. С тем же поразительным спокойствием Паулюс кладет руку на библию, подняв два пальца правой руки, твердо произносит:
— Клянусь говорить правду. Только правду. Ничего, кроме правды.
Неторопливо начинает давать показания…
— Свидетель Фридрих Паулюс, благодарю вас за показания. Можете покинуть зал, — объявляет председательствующий.
…Очень хочется пробраться к Паулюсу. Хочется по-человечески, по-репортерски. Я узнал, где он живет, нашел в отеле его номер, но, увы, ни убеждения, ни корреспондентская книжечка «Правды», всегда очень помогавшая мне, ни даже мои погоны на сей раз не подействовали. К Паулюсу, оказывается, приехали на свидание сын и еще какая-то родня, и сопровождающий его советский полковник, очень тактичный и терпеливый, в качестве последнего аргумента произносит:
— Ну, представьте самого себя в подобных обстоятельствах. К вам приезжает сын. Приезжает ненадолго. Вам хотелось бы оставить его даже для интервью корреспонденту «Правды»?
Ну что ж, резонно. Да и в самом деле, о чем бы я стал беседовать с Паулюсом? Ведь самое существенное он сказал на Трибунале, а для остального, видимо, еще не приспело время».
Как видите, Паулюс был все же в определенной «изоляции», так что даже такой известный писатель-журналист Б.Полевой не смог взять у него интервью. Думаю, что Б.Полевой был достаточно информированным человеком, чтобы не понять, что ему «вешают лапшу на уши» по поводу, якобы, приезда к Паулюсу сына и родни. Видите, как тонко он подметил, что «самое существенное он (Паулюс) сказал на Трибунале», а в остальном, сразу понял: Паулюс — закрытая для печати тема.