Сталин и заговор военных 1941 г.

Мещеряков Владимир Порфирьевич

Рассказ, не хуже, чем у Молотова. Ясное дело, что Сталин «дал согласие» на обмен Леонида Хрущева. Это же был не его сын, Яков, которого он не желал обменивать, согласно легенде, на фельдмаршала Паулюса. На кого же из пленных немцев обменяли сына члена Политбюро Хрущева? Неужели от немцев, тоже, кто-то на самолете «по ошибке» к нашим перелетел, являясь ближайшим родственником, какой-нибудь «шишки» из нацистской партии? Вообще, представляет определенный интерес, такого рода обмен пленными. Хотелось бы подробностей (кто? где? когда?), но, к сожалению, информация до крайности скудна — «обмен состоялся».

Наверное, это происходило как в фильме «Мертвый сезон». Видимо, нашли на обширном ТВД, где германские войска вели сражения пограничную реку с мостом и произвели обмен. На той стороне моста, где немцы — полный раскаяния плачущий Леонид, а на

этой, нашей — Никита Сергеевич, с солдатским ремнем в руках. Не с Леонида ли Хрущева, идут истоки подобного обмена пленными? Но генерал-полковник Кузовлев не стал посвящать читателя в детали такой «ответственной» операции «по обмену». Вопросы: «Для чего это надо было делать?», а также, «Был ли согласен с обменом сам Леонид Хрущев и окружавшие его ответственные лица из состава немецкого командования?» — как и всегда, повисли в воздухе. Также не укладывается в логическую схему папа-Хрущев. Он что же не знал о проделках сына в плену, коли согласился на его обмен? За такие «шалости», при возвращении, по головке не погладят. Минимальное, что светило Леониду за пособничество врагу — это расстрел, без конфискации имущества. Получилось, не хуже, чем у Тараса Бульбы в одноименном произведении Н.В.Гоголя: «Я тебя породил, я тебя и убью!». Ведь, так и читаются данные события, например, по тому же Кузовлеву. Никита Сергеевич-то — обмишурился, получается. Сынишку, дескать, после состоявшегося обмена «потерзали» в фильтрационном лагере особисты, и выудили из него всю компрометирующую информацию. Военному трибуналу ничего другого не оставалось, как вынести решение о расстреле неверного сына нашей Родины. Аналогии с «Тарасом Бульбой», в какой-то степени проскальзывают. Там, сына-изменника настигла карающая пуля, и в нашем случае, не обошлось без применения огнестрельного оружия.

Но это все очередные перепевы на тему о злобствованиях советских военных трибуналов и вождя. Больший интерес представит комментарий самого Станислава Викентьевича Грибанова о проделках Хрущева-старшего.

«В доме на Лубянке, известном своей революционной крутостью, мне рассказывали, как в годы правления Никиты основательной ревизии подвергались там многие «дела». Беспощадно были подчищены и протоколы допросов советских военнопленных. Не случайно в них остались записи: «изъято… 180 листов», «изъято … 36 листов». Особенно ударную чистку специалисты компетентных органов провели в 1953 и 1954 годах — с восшествием на престол «нашего дорогого Никиты Сергеевича». Что делать, в Кремле любят, чтобы во всем был порядок…».

Аналогичные данные привел и историк А.Н.Колесник, подготовший публикацию о Леониде Хрущеве в Военно-историческом журнале.

«Работая в архивах, я обратил внимание на то, что многие страницы из личного дела сына Н.С.Хрущева оказались замененными уже в послевоенный период. Было ли это сделано для большего «удобства» самого Н.С.Хрущева или с какой другой целью, ответа на этот вопрос я не нашел».

Вот главный аргумент по делу Леонида Хрущева и прочих пособников по «пятой колонне». Архивы подверглись нашествию «паразитов» и утратили свое предназначение: сохранение Истории. Трудно, по пришествию многих лет попытаться разобраться с каким-нибудь делом об очередной «жертве сталинских репрессий», когда из материалов следствия, например, изъято 180 страниц. Зато появилось раздолье всяким любителям неуемных фантазий освещать данные события. Попробуй, опровергни, когда в деле зияют огромные проплешины, словно на зерновом поле резвился комбайн, не соблюдающий правила жатвы: то здесь скосил, то там.

Наконец-то, приблизились к развязке данного события в изложении генерала КГБ В.Удилова. В целом, то же самое, но есть некоторые подробности, отсутствующие у предыдущих товарищей.

«Итак, Леонид пошёл-таки на сговор с германскими фашистами. Убедившись в этом, И.В. Сталин поставил перед военной контрразведкой «Смерш» задачу выкрасть Л. Хрущёва и доставить его в Москву. Спецзадание Верховного Главнокомандующего было выполнено. Вместе с Л.Хрущёвым были доставоены в Москву документальные данные, свидетельствовавшие о его предательской деятельности. Военный трибунал приговорил его к высшей мере наказания — расстрелу. Узнав о приговоре военного трибунала, Никита Хрущёв обращается в Политбюро с просьбой отменить суровую кару. И.В. Сталин согласился обсудить вопрос о судьбе Леонида Хрущёва на заседании Политбюро. Начальник контрразведки «Смерш» генерал-полковник Абакумов изложил материалы дела, приговор военного трибунала (?) и удалился. Первым на заседании

выступил секретарь Московского обкома и горкома, он же начальник Глав ПУРа Красной Армии и кандидат в члены Политбюро Александр Щербаков, который в своём выступлении сделал упор на необходимости соблюдения принципа равенства всех перед законом. Нельзя, заявил он, прощать сынков именитых отцов, если они совершили преступление, и в то же время сурово наказывать других. Что тогда будут говорить в народе? Щербаков предложил оставить приговор в силе.

Затем слово взял Берия, который был в курсе прежних проступков сына Хрущёва, напомнил о них и о том, что сына Хрущёва уже дважды прощали. После чего выразили свои точки зрения Молотов, Каганович, Маленков. Мнение у всех членов Политбюро было едино: оставить приговор в силе».

Не могу согласиться с уважаемым генералом, вот связи с чем? Дела такого уровня, особенно, связанные с членами Политбюро, вначале решал не суд, какой бы высокой инстанции он не был, а само Политбюро. Только принятое решение на Политбюро давало возможность суду, как правило, Верховному или Военной Коллегии при нем, выносить решение в соответствии с действующим законодательством. Поломать, эту сложившуюся традицию, не мог даже сам Сталин. Что, в дальнейшем, стоило ему жизни. Поэтому решение о судьбе Леонида Хрущева решалось келейно на заседании Политбюро, а уже по итогам решения высшего партийного органа суд от имени государства закреплял итог содеянного. Почему в данной ситуации, автор В.Удилов, решил по другому?

Скорее всего, на заседании Политбюро было рассмотрено представленное заключение следственного отдела (управления) СМЕРШ, если упомянут Абакумов, которое должно быть направлено в Военную Коллегию Верховного Суда СССР, с ходотайством о применении наказания к обвиняемому соответствующей статьи УК. Скорее всего, статья была расстрельная, так как шла речь о суровости наказания. Вы же, обратили внимание, о чем вел речь Щербаков? О предполагаемом наказании Леонида Хрущева! Как же они могли рассуждать об ответственности Хрущева-младшего, когда уже, якобы, было решение Военной Коллегии Верховного Суда? Скорее всего, как я и предположил выше, разбирались представленные Абакумовым материалы следствия. Хрущев-старший, как всегда мог схитрить, что, дескать, надо тщательнейшим образом проверить все обстоятельства данного дела. Пусть этим делом вновь займется, например, не Абакумовская контрразведка, а, предположим, прокуратура. Главное, потянуть время и увести материалы следствия от Абакумова к своим людям.

Генерал В.Удилов не представил же нам ни одной строчки из заседания Политбюро. Так, вольный пересказ своими словами.

Вот и возникает вопрос о поведении Никиты Сергеевича Хрущева на заседании Политбюро. Нам пытаются навязать мнение, что Хрущев, дескать, в ногах валялся у Сталина, вымаливая прощение о сыне. У того же М.Докучаева, из статьи Н.Добрюхи, можно прочитать:

«Хрущёв упал на колени. Умоляя, он стал ползти к ногам Сталина, который не ожидал такого поворота дела и сам растерялся. Сталин отступал, а Хрущёв полз за ним на коленях, плача и прося снисхождения для сына».

Отсюда, с этих позиций, легко можно перекинуть мостки на месть Хрущева, по отношению к Сталину и его окружению. А это ложный путь в понимании происходящего? Хрущев главный заговорщик, скрытый враг Советской власти. Это матерый волк, рядящийся в овечью шкуру. Те, кто хочет представить плачущего Хрущева в роли горем убитого отца, или сами не понимают сути дела, или пытаются обмануть нас, в понимании происходящего. Во-первых, нам не показывают даты поимки Леонида Хрущева и его осуждения. Во-вторых, мы не знаем, когда же произошло и само заседание Политбюро. В-третьих, скрывают и сам факт перелета Леонида Хрущева к немцам и что, именно, он там делал? В-четвертых, что конкретно ставилось в вину Хрущеву-младшему?

А слезы папаши Хрущева можно истолковать, как искусно выполненный спектакль. Кроме того, Хрущев мог вполне правдоподобно возмущаться полученными сообщениями о действиях сына Леонида, типа: «Как же я не углядел? Как же я не досмотрел? Кто бы мог подумать?» и т. д. и т. п. Затем, вполне, мог инсценировать нервное потрясение с обмороком. Читаем далее, у М.Докучаева. Тот, словно сам присутствовал на данном заседании и подносил Хрущеву стаканчик с водой.

«Сталин просил Хрущёва встать и взять себя в руки, но тот был невменяем. Сталин вынужден был вызвать Поскрёбышева и охрану. Когда те влетели в кабинет, то увидели всю эту неприглядную картину. Сталин попросил вынести Хрущёва в одну из соседних комнат, пригласить врачей и привести Никиту Сергеевича в чувство, после чего сопроводить до места, где он остановился».