Сталин - период созидания. Гражданская война в СССР 1929-1933 гг. Том 8.

Ключник Роман

Логично выглядело, что следующим шагом Сталина было более конкретное очерчение цели главного удара. В мае 1929 года Сталин решил устранить серьёзную недоработку: коллективизацию начали полтора года назад, в прошлом году начали ликвидировать кулаков, а не написали четкую инструкцию — кто такие кулаки и по каким признакам их определять. До этого месяца коллективизаторы это делали по своему уму и своему усмотрению «на глаз». Здесь были свои плюсы — под удар попадал крепкий середняк. К тому же главный крестьянин СССР — М. Калинин напутал, намудрил и внес только путаницу, — написав в газете «Известия» от 22 марта 1925 года статью, в которой выразил убеждение, что кулаков почти уже нет, тем более как класса, что остались только «вымирающие единицы» или всех крестьян следует считать кулаками:

«Говорить о кулаке как об общественном

слое сейчас можно только в том случае, если считать, что всякий сельскохозяйственный предприниматель есть кулак, если по инерции военного коммунизма всякого исправного крестьянина считать кулаком. Кулак — это тип дореволюционной России. Кулак это жупел, это призрак старого мира. Во всяком случае, это не общественный слой, даже не группа, даже не кучка. Это вымирающие уже единицы».

И 21 мая 1929 года СНК СССР издал Постановление «О признаках кулацких хозяйств, в которых должен применяться Кодекс Законов о труде», где впервые законодательно были определены критерии определения термина «кулак»:

1) систематически применяется наемный труд;

2) наличие мельницы, маслобойни, крупорушки, просушки, применение механического двигателя;

3) сдача в наем сложных сельскохозяйственных машин с механическими двигателями;

4) сдача в наем помещений;

5) занятие торговлей, ростовщичеством, посредничеством, наличие нетрудовых доходов (к примеру, служители культа).

Как видим — священник подпадал под понятие «кулак». Главным признаком кулака на первом этапе было применение наёмного труда.

Всё, — теоретическая часть закончилась: решение принято, и цели четко определены и Сталиным и 16-й Всесоюзной партконференцией и утверждены 5 съездом Советов СССР в мае 1929 года — коллективизировать 16-18% крестьянских хозяйств. За счет кого и чего это осуществить также понятно. Осталось закончить затянувшуюся партийную дискуссию и ликвидировать последние сомнения, улучшить команду коллективизаторов, подготовить общественное мнение и форсировано начать работу.

Партийную дискуссию с Бухариным и Рыковым Сталин закончил «классически»: «Надо установить специальные меры, вплоть до исключения из ЦК и из партии, против тех, которые попытаются нарушить секретность решений партии, её ЦК, её Политбюро». Стало быть — в этой дискуссии Бухарин и Рыков выдали немало партийных секретов от народа. Не случайно в знаменитом сталинском многотомнике трудов до 1929 года в каждом томе отражался примерно один год трудов Сталина, а после 1929 года в один том вместились все постановления партии и теоретические труды Сталина в «густые» годы коллективизации до 1934 года. Потрясающий случай скрытности и секретности Сталина и коммунистической партии.

После апреля 1929 года с Бухариным и его группой уже никто не спорил, а в августе 1929 года Бухарина вывели из Президиума ЦККИ, затем он был смещен с поста руководителя делегации ВКП(б) в Коминтерне и лишен членства в Президиуме ИККИ, а в ноябре 1929 года Бухарина вывели из Политбюро. Впрочем, с ноября 1929 года Бухарин уже полностью думал «по-сталински» и всячески норовил его поддержать. В середине 30-х Сталин припомнит Бухарину эти его «палки в колеса» в ходе и так трудной коллективизации.

Сразу после апрельских обсуждений Сталин взбодрил своих подопечных очередной кадровой, партийной чисткой, включая профсоюзы, — убрал слабовольных и «мягкотелых», неспособных к коллективизации в новом жестком ключе. Для жесткой «грязной» работы по ломке крестьян «через колено» Сталину понадобились старые проверенные кадры, совершенно не жалеющие какое-то или чьё-то крестьянство, чтобы не было национальной жалости или сочувствия, солидарности. Сталин помнил оценку-совет Ленина: «Русский человек добер, русский человек рохля, тютя…» (Так учил Ленин Бронштейна подбирать кадры перед eгo первой отправкой на фронт). В данной ситуации необходимы были жестокие захватчики, «нерасслабившиеся» за мирные годы, надсмотрщики — погонщики и Сталин применил проверенный ленинский «протокольный» принцип: человек с ружьём — русский, а его начальник — комиссар победной Гражданской или, в крайнем случае, другой — нерусской национальности.

Для руководства новой волны коллективизации был создан Народный комиссариат земледелия, который возглавил Яков Эпштейн под маской — «Яковлев» (возможно, предок горбачевского «перестроечника» —

идеолога развала СССР). Вновь образованные и утвержденные в начале 1929 года территориальные единицы возглавили: Бауман — Московскую область, а начальником ОГПУ по Московской области был назначен Лейба Вельский-Левин, ОГПУ возглавлял Менжинский, а начальником оперативного отдела ОГПУ назначили Фиму Евдокимова (настоящая фамилия которого неизвестна), Варейкиса Сталин поставил во главе Центрально-Черноземной области, Менделя Хатаевич — Средне-Волжского края, Коссиора — во главе Украины, мрачно знаменитого Шаю Голощекина — во главе Казахстана, Роберта Эйхе — Сибири и только русского Андреева — во главе Северо-Кавказского края. С идеологической стороны ломку крестьянства охотно возглавил старый проверенный безбожник, главный безбожник СССР, руководитель расправ над православными священниками — профессор марксизма-ленинизма Миней Израилевич Губельман (под маской — Емельян Михайлович Ярославский) и его друзья по кровавому ремеслу: Шлихтер и Борис Иофан; а председателем комитета заготовок Сталин поставил И. Клейнера, во главе продзапасов страны поставил Моисея Калмановича (не исключено, что это его потомок-сотрудник КГБ разбогател на юаровских алмазах и скупил в лихие 90-е огромную часть Москвы), главой «Экспортхлеба» — Абрама Кисина, руководителем торговли внутри СССР Сталин назначил И. Вейцера, а еврей И. Зеленский возглавил кооперацию, Собельсон (под маской — Радек) руководил периодической печатью, которая развернула соответствующую пропагандистскую кампанию под лозунгом «Кто не вступает в колхоз — враг Советской власти»; за переселение арестованных отвечал зампред ОГПУ С.А. Мессинг, секретную комиссию при правительстве по устройству высланных кулаков возглавил В.В. Шмидт.

В связи с этим далеко не полным перечнем «героев» коллективизации отмечу важное мнение одного уважаемого ученого, с которым я полностью согласен: «Здесь перед нами встает нелегкий и, так сказать, щекотливый вопрос о личной роли Сталина в трагедии коллективизации. «Антисталинисты» целиком и полностью возлагают вину на вождя, а «сталинисты» (число коих в последнее время заметно растет) либо стараются вообще обойти эту неприятную для них тему, либо выдвигают в качестве главных виновников других тогдашних деятелей.

Ясно, что попытки «обелить» Сталина несостоятельны, ибо даже в том случае, если наиболее беспощадные и разрушительные акции того времени осуществляли другие лица, ответственность все равно лежит и на Сталине, ибо эти лица (тот же Мендель Хатаевич) оказались на своих постах с его ведома и не без его воли. Повторю ещё раз, его роль в трагедии того времени не подлежит никакому сомнению» — заключил Вадим Кожинов («Россия. Век XX»).

При этом задам риторический вопрос — кто после этого заикнется, что Сталин не любил евреев, им не доверял и был антисемитом в смысле — антиевреем? Разве только традиционно природные бесшабашные наглецы. Даже трудно четко определить национальный характер этой власти над русскими, украинцами, белорусами, татарами, калмыками, бурятами и другими народами захваченной империи, — большая группа интернационалистов с преобладанием «революционной» нации во главе с грузином-марксистом. Несмотря на эту любовь Сталина — юдофилию, в современной России эту огромную толпу кровавых палачей (при этом ещё не названа большая группа руководителей ОГПУ и начальников концлагерей) умудряется примерно 20 лет подряд при активной помощи всех телеканалов и курирующего их аппарата президента и профильного министерства усердно прятать за узкими плечами Сталина большая профессиональная команда В. Познер, Н. Сванидзе, Л. Радзиховский, В. Соловьёв, Млечин, Бунтман, Венедиктов, Ерофеев, Швыдкой и им подобные.

Неудивительно, что в 1929 году юдофилия Сталина опять вылилась в оргмероприятия — в апреле 1929 года на партийном пленуме партийные лидеры обсуждали очередную вспышку антисемитизма, и приняли решение провести в обществе очередную пропагандистскую акцию против «антисемитского душка». Как утверждает А. Солженицын, — в Европе даже разгорелся диспут о причинах этой вспышки антисемитизма в СССР. Сама постановка вопроса в данном случае, в этот период — почему(?), выглядит горько-издевательской. Крестьяне видели — кто пришел ликвидировать их элиту и соответственно реагировали. Хотя такие историки как Г. Костырченко умудрялись видеть направляющую руку находящихся за границей «черносотенцев», Костырченко: