Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР
Шрифт:
После того как закончилась эпопея со строительством самых крупных заводов первой пятилетки, внимание хозяйственного руководства переключилось на борьбу за качество продукции и высокую производительность. Первой отраслью, в которой развернулась борьба за производство, стала именно черная металлургия.
Эта металлургическая эпопея началась после того, как Орджоникидзе провел кампанию по борьбе за производство на Сталинградском тракторном заводе летом 1931 года. Кроме беспощадного разноса руководства и инженеров завода за нераспорядительность, Орджоникидзе подметил некоторые другие важные составляющие провала. Уже тогда он увидел, что производство тормозится недостатком металла, исключительно низким его качеством, большими задержками поставок заготовок и отливок на машиностроительные
1 октября 1931 года были пущены Харьковский тракторный завод и реконструированный автозавод им. Сталина, бывший АМО. 31 декабря был пущен Саратовский завод комбайнов, а 1 января 1932 года был пущен Нижегородский автомобильный завод. Осенью и зимой 1931 года была разработана большая программа для вступающих в строй заводов тяжелого машиностроения, для новых машиностроительных заводов. Резко увеличивалась производственная программа на уже существующих заводах. На «Красном путиловце» удвоили выпуск тракторов, увеличили выпуск паровых турбин, налаживали производство танков Т-26. На Ижорском заводе готовились к выпуску первого советского блюминга. На фоне обширной машиностроительной программы, составленной на 1932 год, отставание черной металлургии становилось угрожающим.
В день реорганизации ВСНХ, 5 января 1932 года, Орджоникидзе провел последний Президиум ВСНХ, посвященный вопросам реконструкции и расширения самого крупного южного металлургического завода – Макеевского. Но пока кардинальных мер не предпринималось. Хозяйственное руководство и сам Орджоникидзе были заняты пуском построенных заводов, приемкой, вопросами наладки производства на них и в это время выпустили черную металлургию из поля зрения до осени 1932 года. Это обстоятельство усугубило положение. По существу, целый год черной металлургией никто не занимался. Год прошел со времени появления первых признаков неблагополучия в этой отрасли, прежде чем хозяйственники взялись за коренное решение металлической проблемы.
Их можно понять. Конец 1931 года и начало 1932 года – это время пуска и принятия в эксплуатацию построенных предприятий. Главное внимание было направлено на это дело. Сталин требовал настоящего, а не показушного пуска завода, и потому хозяйственникам приходилось заниматься этими вопросами, самим участвовать в работе правительственных комиссий по приемке заводов. Это был поток вопросов, проблем, заседаний, прошений, требований, посетителей, писем и телеграмм, и в этих условиях головы не хватало на то, чтобы обратить внимание на состояние черной металлургии. Целый год хозяйственное руководство жило мнением, что положение в черной металлургии можно поправить расширением производства на работающих заводах и скорейшим пуском новостроек.
Обратили внимание и начали действовать через год после первых признаков. Это очень хороший результат, говорящий о том, что у советских хозяйственников того времени была крепкая организаторская хватка. Только в середине сентября 1932 года положение стало настолько нетерпимым, что началась наконец разработка вопроса. Баланс потребления черного металла в Советском Союзе складывался не в пользу советской черной металлургии. Потребление черного металла росло быстрее, чем его производство. В 1932 году производилось 4 млн. тонн прокатных заготовок, а «Стальсбыт» отпускал потребителям 4 млн. 789 тысяч тонн проката. Недостаток производства восполнялся, как мы уже видели, закупками проката за границей. В 1932 году пришлось закупить 884 тысячи тонн проката, в том числе 230 тысяч тонн сортового проката, 346 тысяч тонн листа, 176 тысяч тонн балок и 25 тысяч тонн рельс [450] .
450
Кафенгауз
1 октября 1932 года Орджоникидзе выступил на Пленуме ЦК с докладом о состоянии черной металлургии. В нем он обрушился с жестокой критикой работы руководителей металлургической отрасли. В этой критике, кроме беспощадного разноса руководства, проглядывались серьезные изъяны в организации металлургического производства, из-за чего оно барахталось в тщетной попытке выполнить высокие планы.
Обследование заводов, проведенное в августе-сентябре 1932 года силами Наркомтяжпрома, показало, что на большинстве заводов отсутствует механизация труда. Шихта, топливо заваливались вручную. Вручную делались все операции. Вся черная металлургия, оказалось, стояла на тяжелом, изматывающем ручном труде металлургов возле пыщущей жаром печи.
Вторая причина провала планов производства металла состояла в том, что шихта для завалки в печь практически не готовилась. От состава шихты, от ее размола, точности составления зависит количество и качество металла. Правильно подготовленная шихта обеспечивает половину успеха в проведении плавки. Но на подавляющем большинстве заводов шихта готовилась «на глазок». И результат получался тоже «на глазок». Значительная часть металла шла в брак.
Третья причина – отсутствие агломерации руды. Одна из основных статей недопроизводства чугуна в доменных печах – это вынос пылевидной руды. То есть в процессе плавки мелкие частицы руды подхватываются потоком газов и выбрасываются из печи. Это приводит к тому, что из руды выплавляется меньше чугуна, чем выходит по расчетам, к перерасходу топлива, к сильному износу печи, горению футеровки и к недовыполнению плана по производству. С этим явлением справляются методом агломерации руды, то есть превращения пылевидной руды в комки-агломераты. При использовании агломератов вынос руды резко уменьшается. Но когда строили и реконструировали металлургические заводы, главное внимание обращали на строительство и ввод в строй печей и оборудования. Агломерационные фабрики традиционно оставлялись «на потом». Когда же новые мощности вступили в строй, оказалось, что без аглофабрик руды и кокса потребляется больше, чем запланировано, а металла выплавляется меньше.
Четвертой причиной были простои печей. Это уже из области организации производства. Организация работ оказалась на поверку настолько низкой, что цеха почти никогда не работали на полную мощность. То плановый ремонт окажется спланированным так, что остановит сразу полцеха. То рабочие уйдут на сенокос или на летние праздники. То нет кокса, руды или необходимых компонентов, и печи переводятся на тихий ход. По объединению «Сталь», в котором были сосредоточены старые металлургические заводы, простои печей составили 35 % от всего рабочего времени.
Кроме простоев, производство потрясали аварии. Низкая квалификация специалистов, технического персонала, рабочих сплошь и рядом приводила к авариям. Достаточно было нарушить режимы плавки, достаточно было не провести вовремя обслуживание оборудования печей или не устранить мелких дефектов, как начинались аварии. В печах обрушивалась футеровка, горели фурмы, образовывались «козлы». Печь останавливали, тушили и начинали долгий ремонт. Кое-где происходили взрывы и были жертвы. Больше всего аварий было на новых печах. У рабочих совсем не было опыта работы на них.
Орджоникидзе обрушился с критикой совершенно негодной кадровой работы на руководство объединения «Сталь». Обследование показало, что на заводах этого объединения большинство технического персонала, как выяснилось, не имело образования и надежных знаний. Только 11 % имели техническое образование, 16 % – инженерное образование, а 71 % не имели никакого образования и не окончили профессионально-технических курсов. Орджоникидзе говорил, что брак, простои и аварии имеют своей причиной совершенно неудовлетворительный подбор производственных кадров. Нельзя надеяться на улучшение работы, не имея технических и инженерных кадров.