Сталин умел шутить

Суходеев Владимир Васильевич

Черчилля чача сразу заинтересовала:

— А как ее попробовать?

— Постараюсь сделать так, чтобы вы ее попробовали. На другой день Сталин послал и одному, и другому в подарок чачу.

Трубка Иосифа Сталина

По свидетельству работавших с И.В. Сталиным и близко знавших его лиц, трубка, которую он курил, со временем стала своего рода барометром его настроения. Если Сталин начинал приглаживать мундштуком усы, это значило, что он доволен. Если незажженная трубка лежала на столе, то он был сердит и мог отчитать. Если Сталину надо было успокоиться, он раскуривал трубку и начинал ходить вдоль кабинета.

Когда надо было собраться с ответом, он медленно разламывал папиросу «Герцеговина-Флор» и набивал табаком трубку. Мысль была сформулирована точно.

Во время первой встречи с президентом США Ф. Рузвельтом на Тегеранской конференции И.В. Сталин вежливо предложил закурить его любимые папиросы «Герцеговина-Флор». Деликатно отказавшись, Рузвельт сказал:

— Привык к своим. А где же ваша знаменитая трубка, маршал Сталин, та трубка, которой вы, как говорят, выкуриваете врагов? Сталин в тон ответил:

— Я, кажется, уже почти всех их выкурил, но, говоря, серьезно, врачи советуют мне поменьше пользоваться трубкой. Я все же ее захватил в Тегеран и, чтобы доставить вам удовольствие, раскурю ее в следующий раз.

Рузвельт также серьезно ответил:

— Надо слушаться врачей. Мне тоже приходится это делать.

На Потсдамской конференции У. Черчилль угостил И.В. Сталина своей сигарой. Сталин закурил. Черчилль тотчас сказал: если бы кто-то сфотографировал генералиссимуса с его сигарой, то это произвело бы сенсацию: «Сталин под влиянием Черчилля перешел на сигары».

Трубка И.В. Сталина стала символом мира и дружбы.

Были и в Париже

Член американской делегации А. Гарриман с некоторым чувством высокомерия спросил Сталина:

— А ведь вам, должно быть, очень приятно, что вы, после того, что пришлось пережить вашей стране, находитесь сейчас здесь, в Берлине?

В ответ услышал:

— Царь Александр до Парижа дошел.

«Факел»

В переломный этап в жизни СССР советское правительство продолжало крепить союзнические отношения с Великобританией и США в войне против гитлеровской Германии и ее сообщников в Европе. В августе 1942 года в период напряженных боев на юге страны, в Москву прилетел премьер-министр Великобритании У.Черчилль. Как он написал в воспоминаниях, прилетел «с большим куском льда» — заявлением, что в 1942 году второго фронта не будет. И.В. Сталин переговоры с У. Черчиллем вел в присутствии В.М. Молотова, К.Е. Ворошилова и специального представителя Президента США А. Гарримана.

И.В. Сталин сразу заявил, что он считает советско-германский фронт «первостепенным» и что западные союзники не выполняют своих союзнических обязательств по поставкам СССР оружия и других материалов, «дают не то, что обещано» и не всегда должного качества. О втором фронте У. Черчилль заявил, что он не может дать Советскому Союзу «никакого обещания на этот год».

Тогда И.В. Сталин заявил, что «тот, кто не хочет рисковать, никогда не выиграет войны». И.В. Сталин подчеркнул неизменность позиции СССР по вопросу о будущей границе с Польшей, заявил о желании СССР иметь соседом дружественную Польшу.

И.В.Сталин предложил английской стороне ознакомиться с советскими реактивными установками, что и было осуществлено. В ответ на настоятельную просьбу У.Черчилля, интересовавшегося Кавказом, И.В. Сталин обстоятельно рассказал о советских планах защиты Кавказа. У. Черчилль рассказал И.В. Сталину о плане операции «Торч» («Факел») по высадке союзников в Северной Африке в 1942 году. Передавая свое впечатление

на реакцию Сталина, Черчилль писал: «.Русский диктатор быстро и полностью овладел проблемой, которая была новой для него. Очень немногие из живущих людей смогли бы в несколько минут понять соображения, над которыми мы так настойчиво бились на протяжении ряда месяцев. Он все это оценил молниеносно».

О свободе личности

Одной из злободневных проблем была и по сей день остается проблема личной свободы. И здесь в адрес советского времени и политики, и публицисты мечут громы и молнии. В этом отношении принципиален ответ И.В. Сталина 1 марта 1936 года американскому газетному магнату Рою Говарду, упрекавшему Советский Союз за отсутствие личной свободы.

Сталин:

— Вы говорите о том, что для того, чтобы построить наше социалистическое общество, мы пожертвовали личной свободой и терпели лишения. В Вашем вопросе сквозит мысль, что социалистическое общество отрицает личную свободу. Это неверно. Конечно, для того, чтобы построить что-нибудь новое, приходится нагонять экономию, накапливать средства, сокращать временно свои потребности, занимать у других. Если хочешь построить новый дом, то копишь деньги, временно урезаешь свои потребности, иначе дома можешь и не построить. Это подавно справедливо, когда речь идет о том, чтобы построить целое новое человеческое общество. Приходилось временно урезывать некоторые потребности, накапливать соответствующие средства, напрягать силы. Мы так именно и построили социалистическое общество.

Но это общество мы построили не для ущемления личной свободы, а для того, чтобы человеческая личность чувствовала себя действительно свободной. Мы построили его ради действительной личной свободы, свободы без кавычек. Мне трудно представить себе, какая может быть «личная свобода» у безработного, который ходит голодным и не находит применения своего труда. Настоящая свобода имеется только там, где уничтожена эксплуатация, где нет угнетения одних людей другими, где нет безработицы и нищенства, где человек не дрожит за то, что завтра может потерять работу, жилище, хлеб. Только в таком обществе возможна настоящая, а не бумажная, личная и всякая свобода.

Сочетая большевистский размах с американской деловитостью

Говорил И.В. Сталин о необходимости сочетания большевистского размаха с американской деловитостью. В беседе со Сталиным 13 декабря 1931 года немецкий писатель Эмиль Людвиг спрашивал:

— Я наблюдаю в Советском Союзе исключительное уважение ко всему американскому, я бы сказал, даже преклонение перед всем американским, то есть перед страной доллара, самой последовательной капиталистической страной. Эти чувства имеются и в вашем рабочем классе, и относятся они не только к тракторам и автомобилям, но ик американцам вообще. Чем вы это объясните?

Сталин ответил:

— Вы преувеличиваете. У нас нет никакого особого уважения ко всему американскому. Но мы уважаем американскую деловитость во всем — в промышленности, в технике, в литературе, в жизни, никогда мы не забываем о том, что САСШ — капиталистическая страна. Но среди американцев много здоровых людей в духовном и физическом отношении, здоровых по всему своему подходу к работе, к делу. Этой деловитости, этой простоте мы и сочувствуем. Несмотря на то, что Америка — высокоразвитая капиталистическая страна, там нравы в промышленности, навыки в производстве содержа нечто от демократизма, чего нельзя сказать о старых европейских капиталистических странах, где все еще живет дух барства феодальной аристократии.