Сталин в жизни
Шрифт:
Как-то после очередного тоста, вынужденный осушить целый бокал коньяка, я вышел из столовой и обнаружил рядом небольшую комнату. Там был и умывальник, и диванчик, чем я не преминул воспользоваться. Через час-полтора вышел оттуда почти отрезвевшим, посвежевшим и снова присоединился к гостям. Так продолжалось в течение еще двух-трех вечеринок, пока меня не выследил Берия. Он тyт же донес о моей «комнате отдыха» Сталину. Тот подошел ко мне и с нескрываемым раздражением медленно и зло произнес:
— Ты что? Хочешь быть всех умнее? Можешь потом сильно пожалеть...
Таков
А. Микоян.
Цит. по: Куманев Г. С. 34–35
В это время Хозяин окончательно поменял день на ночь. Теперь он работал ночью — и вместе с ним не спали начальники всех учреждений. И вот глубокой ночью в Московский планетарий позвонили с Ближней дачи. Там шло полуночное застолье у Хозяина, во время которого товарищи Молотов и Каганович поспорили. Молотов утверждал, что звезда над дачей — это Орион, Каганович назвал ее Кассиопеей. Хозяин велел позвонить в Планетарий. К сожалению, бодрствовавший директор Планетария был не астрономом, но офицером НКВД (директора-астронома давно арестовали). Он попросил немного времени, чтобы узнать о звезде у оставшихся астрономов.
Чтобы не обсуждать по телефону столь ответственный вопрос, директор велел немедленно привезти в Планетарий известного астронома А. Но с ним получился конфуз. Он был другом недавно арестованного ленинградского астронома Нумерова и поэтому по ночам теперь не спал — ждал. И когда за окном услышал звук подъехавшей машины, понял — конец.
Потом в дверь позвонили — страшно, требовательно позвонили... Он пошел открывать и умер на пороге от разрыва сердца. Пришлось отправлять машину ко второй оставшейся знаменитости.
Астроном Б. был ближайшим другом того же Нумерова. Звук подъехавшей машины он услышал в половине третьего — это был тот час. В окно он увидел черную машину — ту самую. И когда в его дверь позвонили, он уже принял решение и, открыв окно, полетел к любимым звездам. Правда, не вверх, а вниз...
Только в пять утра, потеряв к тому времени еще одного астронома, директор узнал название звезды и позвонил на дачу:
— Передайте товарищам Молотову и Кагановичу...
— Некому передавать — все спать давно ушли, — ответил дежурный.
Эту историю, весело смеясь, мне рассказал писатель Каплер, отсидевший несколько лет в лагерях за любовь к сталинской дочери.
Радзинский Э. С. 431–432
На этих ужинах перекраивалась судьба громадной русской земли, новозанятых стран, а во многом и всего человечества. На них, конечно, никто не выступал в поддержку крупных творческих произведений «инженеров человеческих душ», зато, надо полагать, многие из этих произведений были там навеки похоронены.
Одного я там ни разу не слыхал — разговоров о внутрипартийной оппозиции и о расправах с нею. Это, очевидно, входило, главным образом, в компетенцию лично Сталина и секретной полиции. А поскольку советские вожди
Джилас М. С. 75
Бытовая сторона жизни Сталина мне нравилась.
Хрущев Н. Т. 2. С. 89
Сталин был очень артельным человеком, веселом и щедрым. Мало кто из членов Политбюро так просто общался со своей охраной. Нередко где-нибудь на горе в лесочке мы жарили шашлык. Верней, непосредственно у шашлычного горнила Сталин стоял сам, никому недоверяя эту важную операцию, и давал нам необходимые указания. Один подносил дрова. Второй железные прутья готовил. Третий мясо на них насаживал. Четвертый — стол накрывал. Работа кипела. Когда с нами не было других членов Политбюро, — весь нажаренный Сталиным шашлык мы под метлу зачищали!
Рыбин А. С. 39
К приходу приглашенных на ужин стол накрыт. Поставлены приборы.
На правом от входа конце стола все холодные кушанья, закуска. Несколько бутылок, включая шампанское и коньяк. Водка в графинах. Две суповницы, накрытые крышками: харчо и другой какой-либо суп. Стопка тарелок. Суп каждый сам себе наливает. Вообще никакого обслуживающего персонала за столом нет. Изредка женщина в белом халате и головной повязке приносит что-нибудь горячее.
Яковлев А. С. 408
На столе обычно бывали перцовка, коньяк и всякие вина грузинские, привезенные оттуда, с наклейками, напечатанными на пишущей машинке. Сталин хорошо разбирался в винах и любил говорить о них со знанием дела: какое вино, какими качествами отличается, какое количество его производится, из какой деревни, чем обусловливаются его особенности.
Конев И. С. 127
Раньше обеды у Сталина были как у самого простого служащего: обычно из двух блюд или из трех — суп на первое, на второе мясо или рыба и компот на третье. Иногда на закуску — селедка. Подавалось изредка легкое грузинское вино.
Но после смерти жены, а особенно в последние годы он очень изменился, стал больше пить, и обеды стали более обильными, состоявшими из многих блюд. Сидели за столом по 3—4 часа, а раньше больше получаса никогда не тратили.
Микоян А. С. 353
...Обед у Сталина, даже очень большой, всегда проходил без услуг официантов, они только приносили в столовую все необходимое и молча удалялись. На стол заблаговременно выставлялись приборы, хлеб, коньяк, водка, сухие вина, пряности, соль, какие-то травы, овощи и грибы. Колбас, ветчины и иных закусок, как правило, не бывало. Консервов он не терпел.