Сталин. Битва за хлеб
Шрифт:
Вынужденная мера — оплата товарами только сдаваемого хлеба — вызвала резкое недовольство маломощных крестьян, которые тоже еще с осени имели квитанции на получение промтоваров. Недовольство было законным: получалось, что государство прогибается перед кулаками-шантажистами в ущерб честным гражданам. Поняв, что ничего получить не удастся, голодающие бедняки продавали свои квитанции частным торговцам, у которых, как нетрудно догадаться, не было никаких проблем с их отовариванием. В результате немалый процент фонда уходил «налево», а соответственно уменьшалось и количество сданного хлеба. Не говоря уже о самых богатых, которых не устраивало то, что им могли предложить, — им были нужны хорошие дорогие вещи, импорт. А откуда, спрашивается, в этом году мог взяться импорт, если практически не было экспорта? Нет, брали и дешевое, но в основном ради спекуляции.
В одной из современных статей приводится следующий пример:
«Переброска товаров в деревню тормозилась также финансовой слабостью кооперации, которая часто не гшела денег, чтобы выкупить прибывшие товары. Крестьяне-пайщики, сытые зряшными посулами, неохотно давали авансы кооперации. Вот только один из случаев: на собрании пайщиков мелитопольского кооператива было объявлено, что мелитопольский райпотребсоюз
Один их выступивших середняков заявил: „Довольно нас дурить. Десять лет дурите. Вы привезите нам мануфактуру и мы пойдем посмотрим и тогда будем покупать, а не выдуривайте какие-то авансы. А то продай хлеб, внеси аванс, а тогда получится, что рубль пшеничка, а триста бричка. Все равно пшеничку не выдурите“» [242] .
242
Осокина Е.В тисках социалистической торговли. // Россия нэповская. С. 406.
Ну, с одной стороны, правильно. А с другой — странно: при товарном голоде отказываться от мануфактуры. Что мешало пайщикам проконтролировать весь процесс получения товара, в том числе сунуть станционному начальству десятку, влезть в вагон и пощупать материю? Да ничего!
Совсем по-другому высвечиваются события, если мы задумаемся о судьбе тканей. Куда в конечном итоге делись сорок вагонов мануфактуры, которые можно было получить в руки всего-то по 25 рублей за вагон?
Ну например… Проведя собрание, председатель кооператива сбрасывается с двумя-тремя местными оптовиками, берет собранную тысячу рублей, получает эти сорок вагонов, которые быстро и успешно частным порядком перепродают… Сколько тогда стоили ткани? Пятьдесят копеек за аршин? Проведя этот роскошный гешефт, председатель расплачивается с поставщиком, «отмыв» деньги через кооператив, а остальное делят между собой участники операции. Или делят всю выручку, и председатель потом исчезает — Россия большая! А тот крестьянин, который говорил про пшеничку и бричку, получает свои десять-двадцать аршин за хорошую работу по созданию настроения…
Ну скажите, что такого не могло быть! Скажите, а мы послушаем…
Какой-то эффект «рыночные» методы дали, но очень небольшой. На основных держателей хлеба они не действовали никак — недоимки им как слону дробина, да и промтоварами этих не соблазнишь — они все, что надо, купят у частника. Деревенский хозяин затаился в ожидании настоящихцен.
«Злостная задержка кулаками хлебных излишков в ряде районов (СКК [243] , Украина, НВкрай, Сибирь) принимает широкие размеры. В НВкрае кулаки и зажиточные, имея в запасе до 1500–2000 и свыше пудов хлеба, сдают госзаготовителям только незначительное количество, главным образом в целях получения мануфактуры. В Сибири кулацко-зажиточные слои деревни от сдачи государству хлеба воздерживаются, открыто заявляя о нежелании сдавать хлеб за бесценок [244] и необходимости создания страховых запасов и т. п…
В с. Воробъево Колыванского района (Новосибирского округа) кулаки, имея в запасе по 1500 и более пудов хлеба, ни одного пуда госзаготовителям не сдали. В том лее округе в Бирковском районе 31 кулацкое хозяйство, имеющее от 500 до 800 пуд. товарного хлеба, не сдали ни одного пуда госзаготовителям. В Индерском районе имеется 51 кулацкое хозяйство, имеющие от 650 до 2220 пуд. хлеба. Ни одно хозяйство не вывезло до сих пор ни одного пуда. Аналогичное наблюдается по ряду сел Омского и других районов.
На Украине и Северном Кавказе кулаки и зажиточные, отказываясь от вывоза хлеба государству („хлеб дадим только тогда, когда силой возьмут“), призывают население к организованному отказу от вывоза хлеба, предлагая „гнать в шею и бить тех, кто приходит за хлебом“.
В СВО [245] и НВкрае кулаки ведут среди остального крестьянства агитацию за „хлебную забастовку“ и реализацию хлебных излишков на частном рынке. Кулаке. Ново-Покровское Бал ашовского района и округа (НВК), имеющий до 2000 пуд. хлеба (сдал на ссыппункт только 50 пуд.) и спекулирующий хлебом, агитирует среди остального крестьянства: „Только дураки сдают свой хлеб государству задаром, а вот вы, мужички, побольше свой хлебец мелите на муку и продавайте на рынке, так-то лучше будет“. Одновременно кулаками и зажиточными распространяются провокационные слухи о применении чрезвычайных мер, о неизбежном голоде, войне и т. п. с призывом прятать хлеб».
243
Северо-Кавказский край.
244
Напоминаем: «за бесценок» — это за среднюю рыночную цену в нормальной обстановке.
245
СВО — Средне-Волжская область.
Между тем если в Москве с продовольствием было плохо, то в провинции и вовсе творился сущий ад. И тогда местные власти, подгоняемые, с одной стороны, постоянные понуканиями сверху, а с другой, голодными толпами под окнами, стали срыватьсяуже в массовом порядке — на местах начались обыски и конфискации, появились заградотряды и продотряды. Наверх валом шли требования от местного руководства: разрешить применять насильственные меры к держателям хлеба.
И лишь тогда власть согласилась на силовые методы. Директива ЦК от 6 января 1928 г. содержала долгожданное требование конфискации излишков хлеба у крестьян, имевших большие запасы. Основание для такого решения имелось — та самая 107-я статья, которая предусматривала лишение свободы на срок до трех лет с полной или частичной конфискацией имущества.
В январе 1928 года члены Политбюро разъехались по стране, руководить хлебозаготовками. 15 января
«Вы говорите, что план хлебозаготовок напряжённый, что он невыполним. Почему невыполним, откуда вы это взяли? Разве это не факт, что урожай у вас в этом году действительно небывалый? Разве это не факт, что план хлебозаготовок в этом году по Сибири почти такой лее, как в прошлом году?
Вы говорите, что кулаки не хотят сдавать хлеба, что они ждут повышения цен и предпочитают вести разнузданную спекуляцию. Это верно. Но кулаки ждут не просто повышения цен, а требуют повышения цен втрое в сравнении с государственными гиенами. Думаете ли вы, что МОЭ1СНО удовлетворить кулаков? Беднота и значительная часть середняков уже сдали государству хлеб по государственным ценам. Можно ли допустить, чтобы государство платило втрое дороже за хлеб кулакам, чем бедноте и середнякам?
Если кулаки ведут разнузданную спекуляцию на хлебных ценах, почему вы не привлекаете их за спекуляцию? Разве вы не знаете, что существует закон против спекуляции — 107-я статья Уголовного кодекса РСФСР, в силу которой виновные в спекуляции привлекаются к судебной ответственности, а товар конфискуется в пользу государства? Почему вы не применяете этот закон против спекулянтов по хлебу? Неужели вы боитесь нарушить спокойствие господ кулаков?!
Вы говорите, что применение к кулакам 107-й статьи есть чрезвычайная мера, что оно не даст хороших результатов, что оно ухудшит положение в деревне… Почему применение 107-й статьи в других краях и областях дало великолепные результаты, сплотило трудовое крестьянство вокруг Советской власти и улучшило положение в деревне, а у вас, в Сибири, оно должно дать якобы плохие результаты и ухудшить положение?
Вы говорите, что ваши прокурорские и судебные власти не готовы к этому делу… Я видел несколько десятков представителей вашей прокурорской и судебной власти. Почти все они живут у кулаков, состоят у кулаков в нахлебниках и, конечно, стараются жить в мире с кулаками. На мой вопрос они ответили, что у кулаков на квартире чище и кормят лучше. Понятно, что от таких представителей прокурорской и судебной власти нельзя э/сдать чего-либо путного и полезного для Советского государства…
Предлагаю:
а) потребовать от кулаков немедленной сдачи всех излишков хлеба по государственным ценам;
б) в случае отказа кулаков подчиниться закону, — привлечь их к судебной ответственности по 107-й статье Уголовного кодекса РСФСР и конфисковать у них хлебные излишки в пользу государства, с тем чтобы 25 процентов конфискованного хлеба было распределено среди бедноты и маломощных середняков по низким государственным ценам или в порядке долгосрочного кредита».
Так что, как видим, ничего особо людоедского в предлагаемых Сталиным мерах не содержится. После сто первого китайского предупреждения начали наконец действовать согласно Уголовному кодексу — только и всего.
Тогда же, в январе Сибкрайком постановил дела по ст. 107 расследовать выездными сессиями народных судов в 24 часа, приговоры выносить в течение трех суток без участия защиты. На том же заседании было принято решение о выпуске циркуляра краевого суда, краевого прокурора и полпреда ОГПУ, который, в частности, запрещал судьям выносить оправдательные или условные приговоры по 107-й статье. Ну в общем-то… сурово! В течение трёх суток, без защиты… Определенным «смягчающим обстоятельством» для властей может служить лишь то, что 107-я статья начинала применяться, когда размер товарных излишков в хозяйстве превышал 2000 пудов. Мне как-то очень трудно представить себе возможность следственной или судебной ошибки в случае, если в амбаре у хозяина находится 32 тонны хлеба. Даже с учетом того, что впоследствии этот размер был снижен — в среднем конфискации составили 886 пудов (14,5 тонн), — все равно трудно. Л также какие аргументы в этом случае станет приводить адвокат…
Но всё же такое нарочитое нарушение УПК свидетельствует: положение было чрезвычайным. О том же самом говорит, казалось бы, давно забытая мера времен комбедов — выделение 25 % собранного зерна бедноте, причем даже не по льготным ценам, а в порядке долгосрочного кредита. Стало быть, в только что собравшей небывалый урожай сибирской деревне бедняки не только голодали, но рынок уже выкачал имеющиеся у них скудные сбережения.
К проведению заготовок были привлечены ОГПУ и милиция, в село отправились партийные и советские работники из городов. За январь — март 1928 года было мобилизовано 2580 ответственных работников губернского масштаба и 26 тысяч уездного и ниже. Естественно, весь низовой аппарат тут же радостно сорвался в чрезвычайщину — ведь со времени отмены продразверстки прошло всего семь лет. И отряды по деревням ходили, и хлеб отбирали просто так и у кого попало, и свои же деревенские «раскулачивали». Того беспредела, что в Гражданскую, уже не было — однако случалось всякое. Давайте примем это за константу: любое распоряжение Центра сопровождалось низовой «чрезвычайщиной». Иначе просто не могло быть. Страна должна заплатить и эту цену — странно думать, что двухвековое шляхетское пренебрежение «быдлом», доведшее народ до одичания, могло бы обойтись дешево. Не могло…
…Итак, что же показала «хлебная стачка»? А показала она, что страна стоит перед выбором: либо дальнейшее развитие рынка, либо национальная безопасность — в сущности, тот же выбор, что и в 1914-м, ив 1918 году. В первом случае бесконечные уступки власти торговцам привели к революции и гибели империи, во втором — при отсутствии таких уступок была выиграна война. Число жертв соразмерять бессмысленно — мы знаем только потери коллективизации, а кто считал, во что обошелся бы альтернативный вариант? Впрочем, уже голод 1928 года, который удалось предотвратить с помощью 107-й статьи, мог быть сравнимым с «жертвами коллективизации».
Но советское правительство не относилось к числу таких, которые позволяли кому бы то ни было играть национальной безопасностью. Эта школа была пройдена еще в Гражданскую. Торговать — так торговать, воевать — так воевать, но хлеб в стране должен быть.
Интересную фразу я прочитала у американского ученого Марка Таугера:
«В исторических и прочих публикациях политика коллективизации рассматривается со значительной долей двойственности. С одной стороны, этот процесс отличался высокой степенью насилия и жестокой политикой раскулачивания. В то лее время коллективизация привела к существенной модернизации традиционного сельского хозяйства в Советском Союзе и заложила фундамент для относительно высокого уровня производства продуктов питания и потребления в 70–80-х гг.»