Сталин. Корабль без капитана
Шрифт:
Стратегический итог? Кое-кого из ирландских революционеров англичане сумели-таки поймать и повесить, но остальные все же создали независимую Ирландскую республику и заняли в ней неплохие посты. Никто не поминает недобрым словом отцов-основателей республики за шашни с немцами, наоборот, им поставили памятники и регулярно возлагают к их подножиям цветы. Что до немцев — они от своих ухлопанных на ирландскую революцию немалых денежек по большому счёту отдачи не получили ни на пфенниг — ни в первую мировую, ни во вторую… Спрашивается, кто кого использовал?
Аналогичная картина — в Польше. Юзеф Пилсудский, будущий маршал, создавал свои легионы при серьёзной немецкой, австрийской и даже японской финансовой помощи. Однако ни одна означенная нация выгоды от подобных капиталовложений не получила. Пилсудский, насколько
Проделайте эксперимент, если не боитесь получить по шее. Поезжайте в Польшу, выйдите в людное место к одному из памятников Пилсудскому и начните орать, что Пилсудский — изменник и немецкий шпион. Кому любопытно, как это будет по-польски, извольте: «Маршалек Пилсудски — здрайца и шпиг немецки!» Но предупреждаю по-дружески: не увлекайтесь, крикнете разок — и ноги в руки, иначе так накостыляют…
Генералу Франко немцы передали уйму военной техники и денег, помогали войсками. А кончилось все тем, что Франко, придя к власти, преспокойно укреплял государство, и не подумав ввязываться в тевтонские авантюры, как его к этому ни склоняли. Отделался посылкой на Восточный фронт одной-единственной дивизии — и благополучно Гитлера пережил чуть ли не на сорок лет, оставаясь у власти. А что получили немцы, вкладывая денежки в индийца Субха Чандра Боса, в афганских племенных вождей и в арабских шейхов? Всю ту же фигу с маслом.
Создается впечатление, что германцев использовали в качестве дойной коровы все, кому не лень. Всякий, кто хотел где-нибудь устроить революцию, колонизаторов свергнуть, прийти к власти, не особенно и раздумывая, брал под мышку немаленький пустой мешок и говорил соратникам:
— Пошли к немцам. Эти дадут…
И ведь давали, колбасники! Всем и каждому, направо и налево. И выгоды от этого чудовищного по масштабам перевода денег не получили ни на копеечку!
По большому счёту Ленин поступил с немцами гениальнейше. Кинул их грандиознейше. Сколько бы там большевики ни отправили в Германию по Брестскому миру «яйца, млека, сала», сколько бы денег ни переслали, это была не более чем тактическая уступка, проигрыш пешки за ферзя. Потому что в самом скором времени уже в Германии под вдумчивым большевистским руководством грянула революция. И то, что большевики её в конце концов проиграли, — не более чем историческая случайность. Могли ведь и выиграть. Серьёзно, могли. Вот и получается, что Ленин с компанией не были ни «шпионами», ни «агентами». Они просто-напросто на германские деньги прикупили хороший острый колун, которым чуть погодя и ахнули по башке саму же Германию — как пишут в милицейских протоколах, с заранее обдуманным намерением…
Вот вам и вся правда о «германском золоте». Характерно, что меньшевик Церетели это понимал еще в семнадцатом году лучше иных сегодняшних критиканов. Так и писал: «Чтобы воспользоваться услугами германского правительства для проезда в революционную Россию, Ленин не имел никакой надобности принимать на себя обязательство сотрудничества с германским штабом. Он хорошо знал мотивы, диктовавшие германскому штабу действия, направленные к облегчению возвращения в Россию эмигрантов-пораженцев, работа которых, по мнению этого штаба, могла только дезорганизовать военные силы России. И он открыто использовал расчеты внешнего врага, считая и заявляя, что более верными окажутся его собственные расчеты, согласно которым большевистская организация в России послужит стимулом аналогичной революции в самой Германии и других воюющих странах и приведет к поражению в этих странах установленного порядка и к социальной революции».
Так оно и оказалось. Всех своих целей Ленин не добился, но это уж дело случая… По крайней мере, он всерьёз рассчитывал, что отправленное им немцам по Брестскому миру
А вот государь император и Временное правительство из-за того, что не смогли наладить собственного производства оружия и боеприпасов, отправили за границу в качестве уплаты тамошним заводчикам фантастические суммы, не идущие ни в какое сравнение с выплатами большевиками Германии. С октября 1914 по октябрь 1917 Николай и Керенский ухнули в уплату за иностранное оружие 2 миллиарда 505 миллионов 100 тысяч рублей золотом. Две трети всего золотовалютного запаса России. Посчитайте сами. Точный вес золотой царской десятки — 7,74 грамма. Уши в трубочку не сворачиваются?
2. Имена агентов не доверены бумаге…
В какой бы стране ни происходило дело, едва речь заходит о взаимодействии революционеров и тайной полиции, следует вспомнить классическую фразу Бабеля: «Никто не знает, где кончается Беня и где начинается полиция». Всегда и везде подполье инфильтровано агентами полиции до крайней степени — а это ведет к разнообразнейшим причудливым комбинациям, которые ни за что не укладываются в примитивные штампы «стукач-куратор». В России это правило тоже работало в полную силу. Сплошь и рядом просто невозможно распутать сложнейшие переплетения, связывавшие разномастных революционеров и органы политического сыска. Классический пример — убийство Столыпина агентом охранного отделения. Можно сколько угодно «качать на косвенных», предполагать, что стремление левых устранить премьера совпало с точно такими же желаниями придворных кругов, — но точного знания не будет. Та же ситуация и с Азефом, который организовал массу терактов под отеческим надзором охранного отделения, вплоть до убийства великого князя Сергея, — то ли его руками кто-то из сановников втихую убирал врагов и конкурентов (как это утверждала молва насчет Витте и Плеве), то ли считалось, что высокое положение агента в партии искупает весь причиненный им империи вред, то ли все вместе…
Это ведь только кажется, что спецслужба, завербовав себе среди верхушки той или иной партии агента, остается в выигрыше, качая информацию. На самом деле еще неизвестно, кто вышрывает больше. Того же Азефа его кураторы не могли ни приструнить, ни остановить. Чтобы сохранять высокое положение в боевой организации эсеров, он обязан был совершать успешные теракты против тех, кто его кураторами как раз и руководил из министерских кресел… Кстати, по авторитетному свидетельству жандармского генерала Спиридовича, Азеф сплошь и рядом «засвечивал» перед революционерами других секретных сотрудников, внедряемых в ряды эсеров — из соображений конкуренции, чтобы подольше оставаться незаменимым. С разоблаченными агентами эсеры не церемонились. Охранное отделение вынуждено было, стиснувши зубы, хоронить провалившихся и терпеть…
Вот интересный пример того, как связка жандарма и заагентуренного революционера принимала вовсе уж причудливые формы. Жандармский подполковник Судейкин, человек предприимчивый и честолюбивый, посредством своего агента в среде революционеров Дегаева собирался осуществить вовсе уж фантастическую провокацию. Он хотел полностью контролировать деятельность революционеров, по мере надобности «снимая урожай», а кроме того… руками боевиков убирать тех из высших сановников, кто мешал ему пробиться на самый верх. Планы, судя по свидетельствам компетентных лиц, были грандиознейшие…
«Он думал поручить Дегаеву под своей рукой сформировать отряд террористов, совершенно законспирированный от тайной полиции; сам же хотел затем к чему-нибудь придраться и выйти в отставку… устроить фактическое покушение на свою жизнь, причем должен был получить рану и выйти в отставку по болезни. Немедленно по удалении Судейкина Дегаев должен был начать решительные действия: убить графа Толстого (министра внутренних дел. — А. Б.), великого князя Владимира и совершить ещё несколько более мелких террористических актов… ужас должен был охватить царя, необходимость Судейкина должна была стать очевидной, и к нему обязательно должны были обратиться, как к единственному спасителю. И тут Судейкин мог запросить, что душе угодно…»