Сталин. Личная жизнь
Шрифт:
Их брак оказался неудачным, поскольку характер у Бесо был тяжелым, что усугублялось его склонностью к алкоголизму. Будучи весьма вспыльчивым, Бесо частенько без зазрения совести, из-за какого-нибудь пустяка избивал свою жену и своего единственного малолетнего сына. В 1883 году супруги в конце концов расстались – отчасти из-за этих бесконечных вспышек насилия, а отчасти из-за того, что мастерская Бесо обанкротилась. Бесо возвратился в Тифлис, где устроился на работу. Сосо в этот момент не исполнилось и пяти лет. Бесо время от времени приезжал к сыну в Гори, однако каждый его приезд не приносил сыну ничего, кроме слез. Виссарион Джугашвили погиб в 1909 году [7] в Тифлисе во время драки в одной из харчевен. У Сосо не осталось никаких хороших воспоминаний об этом отце-пьянице, желавшем, чтобы сын пошел по его стопам, и пытавшемся препятствовать его матери, предпринимавшей сверхчеловеческие усилия для того, чтобы Сосо мог учиться в школе.
7
Наиболее авторитетные западные биографы Сталина считают, что отец Сталина умер в 1890 году, однако те, кто был знаком со Сталиным, когда он был ребенком, заявляют, что его отец умер в 1905 или же в 1907 году (фонд 558, опись 4, дело 665). В полицейской анкете, которую Сталин заполнил 19 апреля 1908 года, он упомянул своего отца Виссариона и указал, что тот живет в Тифлисе
Был ли Виссарион настоящим отцом Сталина? На сей счет имеется несколько версий. В различные периоды времени различные авторы приписывали данное отцовство то священнику, у которого время от времени работала мать Сосо, то грузинскому аристократу, которому она стирала белье, то знаменитому русскому путешественнику Пржевальскому, однажды побывавшему в Гори: некоторые наблюдательные люди заметили в нем удивительное внешнее сходство со Сталиным. На Пржевальском этот список отнюдь не заканчивается. Внучка Сталина Надежда наиболее вероятным настоящим отцом своего дедушки считает князя Якова Эгнаташвили. Кеке занималась уборкой в доме у князя и кормила грудью его сына Александра, поскольку у болезненной матери последнего не было молока. Кеке могла вступить в интимную связь с князем в тот период, когда его жена болела. Как бы там ни было, Сосо впоследствии частенько наведывался в дом князя, где его радушно принимали и кормили, а одна из родственниц князя – некая Софико – ухаживала за Сосо в Рустави (городе, расположенном неподалеку от Тифлиса), когда он серьезно заболел. У потомков князя нет никаких сомнений: Сталин – отпрыск их рода, и именно благодаря князю он смог поступить сначала в Горийское духовное училище, а затем – в Тифлисскую духовную семинарию. Подтверждением этого, по их мнению, служит тот факт, что, достигнув вершин власти, Сталин вызвал в Кремль своего молочного брата Александра Яковлевича. Как заявила автору данной книги Надежда Сталина, Иосиф знал, кто его настоящий отец, но «узаконил» версию о том, что его отцом был Виссарион, чтобы спасти честь своей матери. Что является очевидным – так это то, что единственная имеющаяся фотография предполагаемого законного отца Сталина является не более чем подделкой: Виссарион за всю свою жизнь ни разу не сфотографировался. Чтобы сделать этот снимок, взяли фотографическое изображение Сталина и «приделали» к нему бороду. Сходство между отцом и сыном благодаря этому получилось идеальным [8] . Следует отметить, что Кеке, с ее рыжеватыми волосами и веснушчатым гладким лицом с характерным выражением уверенности в себе, была довольно привлекательной особой, и у нее вполне могли случиться романы с различными мужчинами. Сталин унаследовал прежде всего ее упорство, ее волюнтаризм и умение напряженно работать. А еще – ее грубость. С годами она станет одеваться в стиле набожных грузинских женщин, то есть начнет носить национальный головной убор и черные монашеские одежды. Она пользовалась большим уважением и имела репутацию женщины, посвятившей себя Богу и своему сыну.
8
Из беседы автора данной книги с Надеждой Сталиной, состоявшейся в Москве 17 июня 1995 года. Для этой внучки Сталина, жившей в 1971–1972 годах в Гори и сблизившейся при этом с семьей Эгнаташвили, нет никаких сомнений в том, что Сталин не мог быть сыном Виссариона. Алкоголизм Бесо стал причиной смерти первых двух детей Кеке, а потому непонятно, почему третий ребенок не только выжил, но и отличался хорошим здоровьем. Надежда Сталина выразила удивление по поводу того, что выдающиеся западные историки придерживались той версии, согласно которой Сталин был сыном сапожника Виссариона.
После того как Бесо уехал в Тифлис, мать и сын поселились в двух примыкающих друг к другу комнатах в доме священника, в котором Кеке занималась уборкой.
У четы Джугашвили до появления на свет Иосифа родились еще два сына – Михаил и Георгий, – но они оба умерли еще на первом году жизни. Поэтому неудивительно, что своего третьего сына Кеке окружила огромной заботой. В возрасте восьми лет Сосо поступил в Горийское духовное училище, где ему, поскольку он учился хорошо, выплачивали стипендию. Он проявил себя как активный и энергичный мальчик, любящий общаться со сверстниками. Будучи по характеру веселым, он часто шутил, любил побалагурить и нередко обращал на себя внимание окружающих. Ему нравилось рисовать географические карты. Он легко усвоил арифметику и затем быстро добился блестящих успехов в математике. Сосо удивлял учителей прежде всего своей изумительной памятью. Хотя его мать была верующей, а учился он в духовном училище, он абсолютно не проникся религиозной верой. Более того, необходимость молиться и совершать другие действия, связанные с религиозными обрядами, вызывала у него раздражение. Поэтому он очень рано научился скрывать свои мысли и чувства. Его истинная сущность толкала его ко всему настоящему, ко всему реально существующему, к прагматизму. В очень юном возрасте – в тринадцать лет – он прочел знаменитое произведение Дарвина (наверняка в упрощенном варианте), и это окончательно развеяло его сомнения относительно того, есть ли Бог или его нет. «Я это уже знал! Бога нет!» – воскликнул он, говоря о произведении Дарвина [9] .
9
См. воспоминания Сергея Аллилуева «В огне Революции» (фонд 558, опись 4, дело 668).
Сосо регулярно ставил себе цели, которых затем непременно достигал. По воспоминаниям его друга детства Петра Капанадзе, если Сосо был очень доволен собой, он выражал свою радость тем, что крутился вокруг своей оси на одной ноге [10] . Вел себя Сосо очень активно. Он стал заправилой на внутреннем дворике духовного училища во время перерывов между занятиями, а также первым тенором в хоре училища и в церковном хоре.
Этому блестящему ученику жилось, однако, не очень легко, потому что его мать была бедной. Чтобы заработать на жизнь, она занималась уборкой в домах преподавателей духовного училища, стирала белье и шила одежду городским богатеям. Отец Сосо был против того, чтобы его сын учился в духовном училище. Когда Сосо исполнилось десять лет, Бесо силой увез сына из Гори в Тифлис и устроил его там рабочим на фабрику Адельханова. Непоколебимой Кеке удалось, однако, – хотя и не без трудностей (после недели скандалов и потасовок), – вернуть сына в Гори и снова устроить его в духовное училище.
10
См. воспоминания Петра Капанадзе (фонд 558, опись 4, дело 665).
В конце XX столетия грузинское общество волновали две серьезные проблемы: русско-грузинские отношения и последствия отмены крепостного права на Кавказе. Именно в эту эпоху юный Сосо осознал, какое социальное и национальное неравенство существует в обществе: у него вызывала раздражение надменность богатеньких сынков торговцев вином и зерном и отпрысков древних аристократических родов. Его стремление любой ценой добиться уважения сверстников при помощи смелых выходок в училище и активности на игровой площадке, чтобы тем самым приобрести статус лидера, было, возможно, первой попыткой
Несмотря на достижения Сосо в учебе и спорте, здоровье его было достаточно слабым. В шесть лет он заболел оспой, которая оставила след на его лице на всю жизнь. В возрасте десяти лет на него во время народных гуляний наехала повозка. Его отнесли домой почти без сознания, что привело в крайнее отчаяние его мать. Он нашел в себе силы сказать ей: «Не переживай. Все в порядке!» После нескольких недель мучений он поправился, однако и на этот раз последствия сказывались всю оставшуюся жизнь: его левая рука стала плохо сгибаться и разгибаться в локтевом суставе. Впоследствии из-за этого физического недостатка его признали негодным к военной службе. Сосо мужественно переносил физические страдания: его друзья того периода заявляли, что никогда не видели, чтобы он плакал [11] .
11
См. книгу Иосифа Иремашвили «Stalin und die Trag"odie Georgiens» (Берлин: Фольксблатт, 1932. С. 5–6).
Удары судьбы он принимал со стоицизмом и – по крайней мере внешне – с определенным равнодушием. Его повседневная жизнь отнюдь не была радужной: обстановка в доме его родителей не отличалась уютом и душевным теплом. Ему приходилось уворачиваться от ударов пьяного отца и – в силу своего юного возраста – быть беспомощным свидетелем насилия, которое отец чинил над матерью, работавшей в поте лица ради того, чтобы вырастить сына в соответствии со своими представлениями о хорошем воспитании. Сосо любил свою заботливую мать (у которой не было на белом свете никого, кроме единственного сына), пусть даже она тоже иногда его била и в целом относилась к нему порой очень сурово. Он уважал ее, хотя она не имела никакого образования и умела разговаривать только на грузинском языке. Как-то раз, защищая ее, он кинул в своего отца нож. Бесо тут же набросился на него, и спасти мальчика от жестокого избиения удалось лишь подоспевшим соседям, которые затем тайком приютили его у себя на несколько дней [12] . Подобное «общение» с отцом выработало у него недоверчивость, настороженность и скрытность, которые станут неизменными чертами его характера на всю оставшуюся жизнь.
12
См. книгу Светланы Аллилуевой «En une seule ann'ee» (Париж: Робер Лаффон, 1970. С. 319). (Примеч. автора.) Оригинал данной книги Светланы Аллилуевой на русском языке называется «Только один год». (Примеч. пер.)
Чтобы как-то отвлечься от тяжких событий повседневной жизни, юный Сосо углублялся в чтение книг. Несмотря на присущую ему тягу к реальному и конкретному, он очень любил мечтать. Представляя себя в роли какого-нибудь героического персонажа, он пытался хотя бы на время вырваться из нелегких условий, в которых жил. Поначалу он ограничивался лишь тем, что читал написанные на грузинском языке приключенческие романы, в которых не только описывались социальные драмы и несчастная любовь, но и изображалось в романтической манере сопротивление кавказских народов исполинской России. Сосо особенно запомнилась повесть Александра Казбеги «Отцеубийца». События, описываемые в данном произведении, относятся к эпохе легендарного имама Шамиля, когда кавказские горцы вели борьбу с русскими. В этой повести прославляется мужество и упорство мужчины, которого звали Коба (что означает «неукротимый»); он был объявлен вне закона. Коба был образцовым мстителем за порабощенный народ. Данная романтическая аллегория, воспевающая кавказский патриотизм, по-видимому, очень сильно поразила воображение юного Сосо, и тот, затаив дыхание, читал о боевых подвигах Кобы. Многими годами позднее, начав работать в революционном подполье и оказавшись в 1901 году в городе Батум, он присвоит себе это имя в качестве партийной клички и будет носить его до тех пор, пока – десять лет спустя – не возьмет псевдоним «Сталин».
По окончании обучения в Горийском духовном училище Сосо как лучшего ученика класса рекомендовали для поступления в Тифлисскую духовную семинарию [13] . Он получил аттестат с отличием. Сосо в это время был худощавым весельчаком спортивного вида, с жгучими черными глазами и длинным носом, и вел себя так, что в нем сразу угадывался независимый и решительный характер. В 1894 году он переехал с матерью в Тифлис, чтобы поступить в семинарию и, претворяя мечту матери в жизнь, стать священником. Он блестяще сдал вступительный экзамен, и в сентябре того же года его зачислили в семинарию в качестве «полупансионера» [14] , без оплаты за обучение. Это было тем более похвально, что в годы своего обучения в Гори Сосо пришлось сменить язык обучения. Когда он поступил в духовное училище, обучение там велось на грузинском языке. Двумя годами позже общенациональным языком стал русский. Переход от одного языка к другому стал для большинства учеников болезненным: тех, кто этому противился, сурово наказывали. Юный Джугашвили, по всей видимости, никак не пострадал в ходе данного испытания одновременно и на лингвистические способности, и на патриотизм. Он проникся теми амбициями, которые пыталась привить ему мать.
13
Некоторые из его друзей той эпохи даже утверждали, что он был лучшим учеником во всем училище (фонд 558, опись 4, дело 665).
14
Журнал руководства семинарии за 1894 год (фонд 558, опись 4, дело 10).
Тифлис
В Тифлисской духовной семинарии – самой престижной высшей школе Грузии, в которой преподавалась православная теология, – юного Сосо ждала совсем не такая жизнь, к какой он привык в Гори. Хотя задача данного учебного заведения состояла в подготовке священников, оно стало и своего рода рассадником революционной идеологии в силу царивший в нем репрессивной атмосферы и проводившейся здесь оголтелой русификации. В 60-е и 70-е годы XIX века в семинарии не раз вспыхивали бунты и возникали различные подпольные группы. В воздухе витали политические идеи, подрывавшие феодальные порядки, которые все еще существовали в этом учебном заведении. Великие национальные герои Грузии стали первым «оружием» борьбы за толстыми стенами семинарии. Джугашвили поступил в нее всего лишь через несколько месяцев после последней большой забастовки, парализовавшей деятельность данного учреждения. Он тут же проникся неприязнью к удушливой семинарской атмосфере и вскоре выступил против существующих порядков. В первый год своей учебы в Тифлисе он уже больше не был тем прилежным учеником, который вызывал восхищение у учителей в Гори, и в кондуитном журнале семинарии фигурируют записи о его недисциплинированности и дурном характере – как будто избавление от любящей, но, безусловно, и сдерживающей опеки со стороны матери позволило ему проявить свою истинную сущность. В частности, 21 октября 1894 года надзиратель сделал запись о том, что Иосиф Джугашвили, громко разговаривая и смеясь, мешал своим товарищам спать. Начиная с декабря наказания сыплются на него одно за другим: его то изолируют во время обеда от всех остальных, то заставляют есть в столовой стоя, то помещают на несколько часов в карцер…