Сталин. По ту сторону добра и зла
Шрифт:
«Мы, — рассказывал потом Каганович, — убеждали его отказаться от своих слов; на это он нам ответил, что выразил свое убеждение, от которого не откажется. Отказаться от всего сказанного мне не позволяет совесть коммуниста. К тому же мое выступление на пленуме не случайное, а вполне осмысленное. Что же касается моей жизни, то во имя чистоты и единства партии я готов пожертвовать ею, как и жизнями моей жены и детей...»
Сталину было доложено об отказе, и в тот день заседание уже не возобновлялось. Следующий день начался с выступления Ежова, из которого в общем-то уже привыкшие ко всему делегаты пленума узнали о том, что Пятницкий был... провокатором
И эта самая «проверка» лишний раз демонстрирует то, как работало ведомство Ежова. Если Пятницкий и на самом деле был агентом царской охранки, то куда же, спрашивается, смотрел все эти годы железный нарком? А если нет, то на основании чего можно было сделать такое заключение всего за несколько часов?
Охранка умела прятать концы, и уж кому-кому, а Сталину это было известно лучше всех, сидевших в этом зале. Но как бы там ни было, 3 июля Пятницкий побывал на допросе у Ежова, где ему была устроена очная ставка с бывшими работниками Коминтерна, которые клеветали на него как могли. Еще через четыре дня он был арестован и, в конце концов, приговорен к расстрелу...
Однако, как показали последние исследования, на июньском пленуме против Сталина выступили Чудов, Хатаевич, Любченко и еще несколько членов ЦК, всего около пятнадцати человек. Все они были арестованы после последнего заседания, и только председателю Совнаркома Украины Панасу Любченко удалось выйти из Кремля и вернуться домой. Но... ненадолго... Понимая свою обреченность, он застрелил жену и детей, а потом застрелился сам...
Тем не менее даже после подобных эксцессов пленум продлил Ежову чрезвычайные полномочия, выдав таким образом его ведомству индульгенцию на беззаконие, и утвердил смертные приговоры Бухарину, Рыкову и их помощникам.
Ну а теперь все-таки посмотрим, как было сфабриковано дело о «заговоре» Тухачевского. Поскольку и по сей день полной ясности в этом деле нет.
Началась же вся эта история с того, что еще в декабре 1936 года начальник немецкой политической полиции Гейдрих получил от бывшего белого генерала Скоблина донесение о подготовке Тухачевским и другими высшими офицерами Красной Армии заговора против Сталина. Этот самый Скоблин был не только видным деятелем белой эмиграции, но и одним из самых активных агентов НКВД, с помощью которого был похищен генерал Кутепов.
Никаких доказательных документов Скоблин Гейдриху не представил, и тем не менее тот сразу же увидел прекрасную возможность нанести удар по своим потенциальным противникам.
Впрочем, советник Гитлера и Гесса по вопросам разведки Янке сразу же заявил, что не верит Скоблину и что его донесение санкционировано самим Сталиным. По его мнению, Сталин решил избавиться от мешавшего ему маршала с помощью своего врага, каким уже тогда считалась гитлеровская Германия. Однако Гейдрих и не подумал слушать Янке и, объявив его проводником интересов стоящих в оппозиции к Гитлеру немецких генералов, посадил его под домашний арест. Сам же отправился к фюреру, который с пониманием отнесся к донесению Скоблина, поскольку небезосновательно считал, что арест видных советских военачальников «обеспечит его тыл в борьбе с Западом».
Назвав успех предполагаемой операции «величайшей катастрофой для России после революции», Гейдрих сказал: «Даже если Сталин хотел просто ввести нас в заблуждение этой информацией Скоблина, я снабжу
Слова Гейдриха не разошлись с делом, и уже очень скоро какие-то неизвестные совершили налет на то самое помещение, в котором хранились секретные документы вермахта. Они же и похитили письма Тухачевского и записи бесед между советскими и немецкими высокопоставленными военными.
Ну а затем появилось то самое знаменитое «письмо» Тухачевского его «друзьям» в Германии, в котором маршал сообщал о своем давнем желании избавиться от возглавлявших государство «гражданских лиц».
Письмо было сделано на высшем уровне, и у каждого, кто читал его, создавалось впечатление, что его на самом деле написал Тухачевский. Не говоря уже о печатях абвера и подлинной резолюции на письме самого фюрера, который приказывал организовать слежку за поддерживающими отношения с Тухачевским немецкими генералами.
Что касается самого Гитлера, то, если верить его личному переводчику Паулю Шмидту и его книге «Гитлер идет на Восток», фюрер знал о реально существовавшем заговоре военных и политических деятелей СССР, во главе которых стояли Тухачевский и Гамарник. По мнению Шмидта, главной их опорой являлась Дальневосточная армия, которой командовал Блюхер, а сам Тухачевский еще в 1935 году создал своего рода революционный комитет в Хабаровске, куда входило высшее армейское начальство и такие высокопоставленные партийные деятели, как руководитель Северного Кавказа Борис Шеболдаев.
Анализируя имевшуюся в распоряжении высшего политического руководства Третьего рейха информацию, которую собирали в период самого активного сотрудничества между рейхсвером и Красной Армией с 1923 по 1933 год, переводчик Гитлера сделал однозначный вывод: Тухачевский является «заядлым врагом» Сталина. И главной причиной его оппозиционности вождю являлась внешняя политика Сталина.
Симпатизировавший Германии еще со времен похода на Польшу, Тухачевский был уверен, что союз с нею являлся самым настоящим требованием истории для победоносной борьбы с «загнивающим Западом». Именно поэтому он делал все возможное для укрепления и развития связей с германскими военными. Более того, по утверждению Шмидта, возвращаясь с похорон короля Георга V в начале 1936 года, Тухачевский как по пути в Англию, так и назад заезжал в Берлин, где имел встречи с «ведущими германскими генералами».
В своих беседах с ними он просил дать ему гарантию, что Германия не использует какие-либо революционные события в России в качестве предлога похода на Восток. Ну а после этих самых «революционных событий», а иными словами, свержения Сталина, он намеревался создать российско-германский союз.
Трудно сказать, насколько изложенные в книге факты гитлеровского переводчика соответствовали истине, но в досье Тухачевского оказались фальшивые расписки советских генералов за якобы полученные ими за поставленную Германии секретную информацию суммы, а также запись «тайно подслушанных» разговоров высших немецких офицеров о «заговоре» и материалы расследования гестапо связей немецких и советских военных деятелей. Когда досье было полностью укомплектовано, его надлежало доставить по адресу, т.е. «дядюшке» в Кремль. Поэтому следующее действие драмы разворачивалось уже на территории Чехословакии. И эта страна была выбрана, конечно же, не случайно, поскольку в то время Прага стремилась к сотрудничеству с Москвой, надеясь таким образом сдержать давно зарившуюся на нее Германию.