Сталин
Шрифт:
В тени "вождя"_________________________________________
После XVII съезда ВКП(б) из тех, кто составлял ядро руководства партии десять лет назад на XIII партсъезде, в составе Политбюро остался лишь Сталин. Остальных смели с политической арены бури междоусобиц. С ними Сталину было тесно и неуютно. Ведь они знали Сталина всяким - твердым и колеблющимся, напористым и растерянным, привлекательным и жалким. Они знали, что в революции был только один вождь - Ленин, что Сталин в лучшем случае был на третьих-четвертых ролях. Знали они, что почти во всем, кроме воли, Сталин уступал многим. Ему было тесно на капитанском мостике с Троцким, считавшим его "посредственностью"; Бухариным, назвавшим генсека "восточным деспотом"; Рыковым, никогда и никого, кроме Ленина, не почитавшим; Зиновьевым, полагавшим, что он должен быть естественным преемником Ленина; Каменевым, думавшим почти так же, как и его ближайший друг. Сталину они быстро оказались не
После XVII съезда партии на трибуне Мавзолея, в президиумах собраний, за столом Политбюро вместе со Сталиным были новые лица: А.А. Андреев, К.Е. Ворошилов, Л.М. Каганович, М.И. Калинин, С.М. Киров, С.В. Косиор, В.В. Куйбышев, В.М. Молотов, Г.К. Орджоникидзе, а также А.И. Микоян, Г.И. Петровский, П.П. Постышев, Я.Э. Рудзутак, В.Я. Чубарь, позже - А.А. Жданов, Р.И. Эйхе. Среди этих людей он быстро выделил "ядро" - Молотова, Кагановича, Ворошилова. Скоро, однако, среди членов и кандидатов в члены Политбюро появились зияющие бреши: от руки убийцы пал Киров, очень быстро скончался Куйбышев, покончил с собой Орджоникидзе, были выведены из состава Политбюро и репрессированы Косиор, Постышев, Рудзутак, Чубарь, Эйхе... На глазах шести членов Политбюро и одного кандидата в 1937 - 1939 годах была разыграна едва ли не самая жуткая сцена в нашей истории. Эти люди были не просто очевидцами и свидетелями. Все они, особенно Сталин в окружении ближайшей "тройки", были прямо причастны к трагедии. Ни у кого из них не хватило мужества прочесть, нет - прокричать "вождю" слова из гетевского "Фауста":
Из этой залы, где стоит твой трон,
Взгляни на царство: будто тяжкий сон
Увидишь. Зло за Злом распространилось,
И беззаконье тяжкое в закон
В империи повсюду обратилось...
Но это была не империя, а первое социалистическое государство рабочих и крестьян, впервые в истории взявших власть и... вручивших ее в руки "великого вождя". Никто из окружения не помешал, не захотел остановить беззаконие. Никто не попытался использовать шанс своей совести. Так что же это были за люди, окружавшие Сталина? Сумеем ли мы их рассмотреть в тени, отбрасываемой "вождем"?
Еще весной 1986 года в подмосковной Жуковке можно было встретить старика с высоким лбом и неизменно в пенсне, медленно прогуливающегося по дорожке дачного поселка. Постукивая тростью, он внимательно вглядывался в редких прохожих выцветшими карими глазами. Поношенное ратиновое пальто, стариковские разношенные ботинки, потухший взгляд выдавали в гуляющем много пережившего и испытавшего человека. Но едва ли кто мог сказать, что старику шел девяносто седьмой год и что он не кто иной, как бывший Председатель Совнаркома, бывший член Политбюро, бывший народный комиссар по иностранным делам и один из самых близких соратников Сталина - Вячеслав Михайлович Молотов. Еще при Ленине этот долгожитель стал секретарем ЦК партии, кандидатом в члены Политбюро. И хотя история сохранила ряд нелестных замечаний Владимира Ильича о стиле работы Молотова в секретариате (например, о том, что он плодит "под носом у себя позорнейший бюрократизм и глупейший"403), это был один из тех могикан, кто работал рядом с Лениным многие десятилетия тому назад. Само по себе явление уникальное: встретить в середине 80-х годов человека, который входил в состав ЦК, возглавляемого Лениным! У поэта Ф. Чуева, многократно встречавшегося с Молотовым, есть немало документальных свидетельств об этом ближайшем соратнике Сталина. "Был он скромен, точен и бережлив. Следил, чтобы зря ничего не пропадало, чтобы свет попусту не горел в других комнатах. Когда он умер 8 ноября 1986 года, - записал Чуев, - и вскрыли его завещание, в конверте была сберегательная книжка - 500 рублей на похороны..."
Да, этот человек работал с Троцким и Бухариным, Рыковым и Зиновьевым. Он провел не один час за столом переговоров с Гитлером и Риббентропом; его знали Черчилль, Рузвельт и Трумэн. Он один из главных "архитекторов" Пакта о ненападении и Договора о дружбе и границе с Германией. Многие советские люди помнят драматические слова Молотова, произнесенные им (не Сталиным!) в полдень 22 июня 1941 года: "Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами". (Сегодня мы точно знаем: Сталин был ошеломлен катастрофическим началом войны. До последнего момента у него в глубине души теплилась
За долгие десятилетия Молотов стал настоящей тенью "вождя". Везде рядом: на заседаниях Политбюро, на трибуне Мавзолея, в газетных строках, на международных конференциях... Даже публикуя выступление Молотова, "Правда" по привычке давала рядом большую фотографию Сталина...
О чем думал в последние годы жизни этот обитатель московской квартиры на улице Грановского и казенной дачи в Жуковке? Что вспоминал этот реликт былого могущества? Может быть, свои доклады на съездах? Молотов специализировался на организационных вопросах. Может быть, о заседании ЦК в декабре 1930 года, когда сместили Рыкова с поста Председателя Совнаркома, а Сталин сам предложил его кандидатуру? Тогда Молотов сказал, что в течение ряда лет он проходил "школу большевистской работы под непосредственным руководством лучшего ученика Ленина, под руководством товарища Сталина. Я горжусь этим".
Нужно сказать, что прошедшие после смерти Сталина десятилетия не сделали его другим. Незадолго до своей смерти он сказал Чуеву о Сталине: "Если бы не он, не знаю, что с нами и было бы". До последних своих дней он считал Сталина гениальным, был убежден в том, что Тухачевский был военной силой "правых" Рыкова и Бухарина, якобы готовивших заговор. Утверждал, что "1937 год позволил устранить у нас "пятую колонну" во время войны". Конечно, соглашался Молотов, "были допущены ошибки, погибло много честных коммунистов, но удержать завоеванное мягкими мерами было нельзя". У человека, которого овеяли самые разные ветры истории, мышление как бы застыло. А может быть, это была тонкая моральная мимикрия: попытка использовать последнюю возможность для оправдания перед потомками? На этом послушном, усердном, настойчивом, изощренном исполнителе воли Сталина лежит огромная ответственность за деформацию законности, за превращение насилия в решающий инструмент власти.
На печально известном февральско-мартовском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года Молотов сделал доклад "Уроки вредительства, диверсий и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов". Все содержание доклада было подобно призыву к социальному погрому: "Вчерашние колебания неустойчивых коммунистов перешли уже в акты вредительства, диверсий и шпионажа по сговору с фашистами, в их угоду (так в тексте.
– Прим. Д.В.). Мы обязаны ответить ударом на удар, громить везде на своем пути отряды этих лазутчиков и подрывников из лагеря фашизма... Мы должны торопиться доделать это дело, не откладывая его и не проявляя колебаний"404.
И он не колебался. В июне того же года один из доносчиков (ведь его призыв "доделать это дело" не был брошен в пустоту) написал Сталину, что ответственный работник Совнаркома старый большевик Г. И. Ломов якобы был близок с Рыковым и Бухариным. Сталин начертал наискосок:
"Т-щу Молотову. Как быть?"
Ответ не заставил себя ждать и был немногословным:
"За немедленный арест этой сволочи Ломова.
В. Молотов"405.
Судьба человека была решена. Арест, допросы, приговор, расстрел. Член партии с 1903 года, бывший делегат исторической Апрельской конференции, член ЦИК СССР, как и многие тысячи честных большевиков, росчерком пера был зачислен во "враги народа". Именно Молотов дал санкцию на арест первого секретаря Свердловского обкома Кабакова, наркома легкой промышленности Уханова, председателя Дальневосточного крайисполкома Крутова и многих, многих других товарищей. При прямом соучастии Молотова из двадцати восьми народных комиссаров Совнаркома, который он возглавлял, больше половины были репрессированы.
Молотов был жесток. В марте 1948 года Председатель Совета Министров РСФСР М.И. Родионов обратился к нему с просьбой: помочь где-то устроить, разместить 2400 инвалидов и престарелых спецпереселенцев (ссыльных). Ответ Молотова краток:
"Обязать министерство внутренних дел СССР разместить 2400 инвалидов и престарелых спецпереселенцев в лагерных пунктах.
Зам.пред.Совмина СССР В. Молотов"406.
Вот так, спрятать несчастных в лагеря, и проблема решена...
Для Сталина это был очень удобный человек, с полуслова понимавший намерение "вождя" и обладавший колоссальной работоспособностью. Сталин не раз в присутствии других членов Политбюро отмечал рвение Молотова. Когда тому в марте 1940 года исполнилось пятьдесят лет, Сталин распорядился, чтобы Пермь стала городом Молотов, хотя на карте страны уже был не один десяток городов, поселков, колхозов, совхозов, носящих это имя...