Сталин

Волкогонов Дмитрий Антонович

3. Для обеспечения главной группировки фронта с севера и с юга нанести два вспомогательных удара силами двух армий каждый...

4. Начало операции согласно полученных Вами лично указаний.

Ставка Верховного Главнокомандования.

И. Сталин

Антонов

2 апреля 1945 г.

No 11059"877.

Сталин пристально следил за операцией, после которой на него был возложен венок триумфатора. Он почти не вмешивался в оперативные вопросы, предоставив это Жукову и Антонову. Но утренние и вечерние доклады начинались с сообщений о том, как идет подготовка, а затем и ход Берлинской операции. Жуков сообщал, что гитлеровцы

практически прекратили сопротивление на западе и ожесточенно бьются за каждый дом на востоке. Сталин прореагировал в свойственном ему духе, жестко, бескомпромиссно, решительно телеграммой Жукову:

"Командующему войсками 1-го Белорусского фронта

Получил Вашу шифровку с изложением показания немецкого пленного насчет того, чтобы не уступать русским и биться до последнего человека, если даже американские войска подойдут к ним в тыл. Не обращайте внимания на показания пленного немца. Гитлер плетет паутину в районе Берлина, чтобы вызвать разногласия между русскими и союзниками. Эту паутину нужно разрубить путем взятия Берлина советскими войсками. Рубите немцев без пощады и скоро будете в Берлине.

И. Сталин

17 апр. 1945 г. 17 часов 50 мин."878.

Сталин с напряжением следил за сражением в Берлине. Его крайне интересовал вопрос о пленении Гитлера. Для полноты триумфа ему не хватало теперь лишь одного - взять живым фашистского фюрера и судить международным трибуналом. И хотя Жуков сообщал, что бои идут в рейхстаге, на подступах к имперской канцелярии, желанного сообщения не было. Наконец 2 мая вечером пришла шифровка:

"Товарищу Сталину

Докладываю копию приказа командующего обороной Берлина генерала Вейдлинга о прекращении сопротивления немецкими войсками в Берлине.

2 мая 1945 г. Жуков

Приказ

30 апреля 1945 года фюрер покончил жизнь самоубийством. Мы, поклявшиеся ему на верность, оставлены одни... По согласованию с Верховным Командованием Советских войск требую немедленно прекратить борьбу.

Вейдлинг,

генерал от артиллерии и командующий

обороной города Берлина"879.

– Успел, мерзавец, - подумал Сталин, откладывая телеграмму. Ему почему-то вспомнился довоенный рассказ Молотова о встрече с Гитлером, его фанатичная уверенность в том, что он одолеет англичан... А ведь уже тогда фюрер думал о смертельном ударе по Советскому Союзу. Возмездия избежал...

В последние дни войны Сталин, давно уже уверенный в исходе битвы и больше думавший о послевоенных делах, все чаще поручал Антонову подписывать от его имени и от имени Ставки оперативные документы. Но когда наступили дни незабываемого триумфа и на смену военным операциям все решительнее выходила дипломатия, Сталин без раздумий решил уполномочить Жукова подписать самый главный акт войны. Если многие документы в последнее время он утверждал заочно, по телефону, то с этой телеграммой он велел Антонову прийти к нему. Текст ее лаконичен, но, читая в архиве подлинник, подсознательно чувствуешь, как много стоит за этими несколькими строчками. В них - своего рода философия трагедии, обращенной назад, и триумфа, который предстояло пережить:

"Заместителю Верховного Главнокомандующего

Маршалу Советского Союза Жукову Г.К.

Ставка Верховного Главнокомандования уполномочивает Вас ратифицировать протокол о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил.

Верховный Главнокомандующий

Маршал Советского Союза И. Сталин

Начальник

Генерального штаба Красной Армии

Генерал армии Антонов

7 мая 1945 года

No 11083"880.

Сталин, поставив свою подпись, сделал это так, словно он, а не Жуков спустя считанные часы подпишет этот долгожданный протокол. Подписав телеграмму, Сталин поднялся и неожиданно крепко пожал руку Антонову.

Знакомясь с многочисленными документами Сталина, где говорится о Жукове, с записями их переговоров по прямому проводу, телеграммами, записками, сохранившимися в военных архивах, приходишь к выводу, что Верховный Главнокомандующий ценил его более чем кого-либо из советских маршалов. Трижды Герой Советского Союза (четвертый раз этого почетного звания он был удостоен в 1956 г.), два высших военных ордена "Победа", орден Суворова I степени под No 1 - все это превосходная аттестация полководца. Конечно, при всех огромных заслугах Жукова перед народом эти награды в то время санкционировать мог только "сам". Но Сталин уже в 1944 году почувствовал, что хотел бы уложить славу Жукова в прокрустово ложе "одного из талантливых полководцев". Когда полководческая слава перешагнула рубежи Отечества, Сталин решил, что она уже бросает тень на него самого.

У Сталина, например, остался крайне неприятный осадок от пресс-конференции, которую Г.К. Жуков по указанию Москвы провел 9 июня 1945 года в Берлине для советских и иностранных корреспондентов. Маршал Советского Союза долго отвечал на вопросы английских, американских, французских и канадских журналистов: подробно рассказал о подготовке и ходе Берлинской операции, о сотрудничестве с союзниками, о сроках демобилизации Красной Армии, о том, как поступят с военными преступниками, поделился соображениями о преимуществах немецкого солдата над японским и о многом другом. И ни слова о Сталине! Ни слова! Лишь в самом конце пресс-конференции корреспондент "Таймс" Р. Паркер спросил Жукова, словно выручая его:

– Принимал ли маршал Сталин повседневное деятельное участие в операциях, которые Вы возглавляли?

– Маршал Сталин, - коротко ответил Жуков, - деятельно и повседневно руководил всеми участками советско-германского фронта, в том числе и тем участком, на котором я находился.

Сталин несколько раз перечитал последнюю фразу Жукова, глубоко уязвленный "неблагодарностью" своего заместителя. Возможно, уже тогда созрело у Сталина решение о дальнейшей судьбе маршала. Вскоре после войны Жукова отправят почти на семь лет командовать второразрядными военными округами: сфабриковать дело о "зазнайстве, бонапартизме" при накопившихся навыках и опыте шельмования честных людей было несложно. Но Жуков, талантливейший полководец времен второй мировой войны, не мог знать, что эта опала - не последняя. Давно замечено, что судьбы таких открытых, честных, прямых людей никогда не бывают простыми.

Одним из военачальников, который стал своего рода связующим звеном между Сталиным и фронтами, был Александр Михайлович Василевский, крупнейший советский полководец. Войну Василевский встретил заместителем начальника оперативного управления Генштаба; 1 августа 1941 года стал начальником управления - заместителем начальника Генштаба, а с июня 1942-го до февраля 1945 года - начальником Генштаба, являясь одновременно и заместителем наркома обороны. Пришлось Василевскому командовать 3-м Белорусским фронтом, а затем стать и Главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке.