Сталин
Шрифт:
События лета и осени 1941 года, телеграммы, распоряжения, директивы, которые исходили в этот период лично от Сталина, подтверждают вывод, к которому приходил позже и Жуков: Сталин в начале войны не был полководцем. Отсутствие специальных знаний, опыта руководства боевыми действиями такого масштаба Верховный Главнокомандующий пытался компенсировать силовым напором, угрозами, репрессивными мерами, декларативными призывами. Оперативное, а тем более стратегическое мышление в первый период войны у него еще не вышло за рамки здравого смысла, эмпирического опыта, прежних схем гражданской войны.
При этом нужно признать, что Сталин был
Катастрофы и… надежды
В 1941-м и отчасти 1942 году на советско-германском фронте произошло немало катастрофических событий. Не думаю, чтобы какое-либо государство могло выдержать такие тяжелейшие удары, связанные с окружением основных сил – сначала Западного фронта под Минском, затем Юго-Западного – подле Киева. Страшной была катастрофа под Вязьмой… Более полумиллиона в окружении… Впереди назревали еще две катастрофы: в Крыму и Ленинграде. Одна из них «состоится», а другая ценой немыслимых жертв и нечеловеческой стойкости советских людей будет в конце концов отведена. Если, конечно, не считать катастрофой гибель сотен тысяч ленинградцев…
Гитлер после крупного успеха на Украине уверовал в то, что он может продолжать наступательные операции на нескольких стратегических направлениях. В конце сентября Шапошников доложил Сталину: под угрозой Крым; передовые части немецкой ударной группировки ворвались на Турецкий вал. Посоветовавшись, решили немедленно направить две директивы Ставки. На первой из них настоял Сталин, на второй – Шапошников. Хотя Верховный помнил, что он еще в августе, назначая генерал-полковника Ф.И. Кузнецова командующим 51-й армией, в специальном приказе подчеркнул: «Удерживать Крымский полуостров в наших руках до последнего бойца…»
Новые оперативные документы были направлены. Сталин, видя в авиации панацею от многих бед (на протяжении всей войны), отдал приказ:
«Командующему Южным фронтом
Члену Военсовета ВВС КА т. Степанову
Командующему 51-й отдельной армией
Противник силою до трех пехотных дивизий атаковал укрепления Перекопского перешейка и ворвался на Турецкий вал.
Верховный Главнокомандующий приказал: пятой резервной авиагруппе в полном составе в течение всего дня 26.9.41 уничтожать штурмующие Перекоп войска немцев… 26.9.41 г. 4.20.
По поручению Ставки Б. Шапошников».
Сталин наивно надеялся при помощи авиации остановить вторжение немецких войск в Крым… Другая директива касалась эвакуации войск из Одессы в Крым и подчинения частей Одесского оборонительного района командующему 51-й отдельной армией. После подписания директив Сталин спросил Шапошникова:
– Сколько человек будут защищать Крым, какие у нас возможности его удержать?
– С переводом одесских частей число защитников Крыма возрастет до 100 тысяч; около 100 танков, более 1000 орудий и 50 самолетов. С этими силами удержать Крым можно.
Но Сталин не знал, что командование 51-й отдельной армии, опасаясь высадки вражеского десанта, раздробит свои силы по всему полуострову, а наиболее опасный, северный, участок укрепит явно недостаточно. Воевать, повторюсь, еще не умели…
Для обороны перешейка фактически использовались лишь части четырех стрелковых дивизий, да и те – неполного состава. После десяти дней кровопролитных боев немцы ворвались в Крым. Войска Приморской армии с жестокими боями отходили к Севастополю, а 51-я армия (к этому времени ее командующего
Командующий войсками Крыма вице-адмирал Г.И. Левченко, которому в конце октября Ставка подчинила и все сухопутные силы, докладывал 6 ноября 1941 года шифротелеграммой Сталину, что положение в Крыму исключительно тяжелое, особенно на Керченском полуострове. В его донесении, в частности, сообщалось: «Резервы исчерпаны, винтовок и пулеметов нет, маршевые роты прибыли без вооружения, дивизии, отходившие на керченском направлении, имели по 200–350 человек. Ввиду малочисленного состава, 271, 276 и 156-я стрелковые дивизии слиты в одну, 156-ю дивизию». Левченко просил или «срочно усилить керченское направление дополнительно двумя дивизиями, или решить вопрос об эвакуации войск из Керчи».
Сталин, слушая доклады Генштаба о продолжающемся отступлении 51-й армии, все время гневно требовал:
– Чего они пятятся? Ведь там у немцев даже танков нет! Примерное равенство в силах! Прикажите Левченко лично вылететь в Керчь и прекратить отступление. Передайте: прекратить отступление!
9 ноября Левченко из Севастополя прибыл в Керчь. Обстановка не улучшилась. Сталин приказал соединить его по телефону с маршалом Куликом, которого к тому времени сняли с должности командующего 54-й армией. Хмуро, неприветливо поздоровавшись, без всяких предисловий и объяснений Верховный приказал Кулику:
– Немедленно вылетайте в Керчь. Помогите Левченко разобраться в ситуации. Керчь нужно держать, иначе немцы могут оказаться и на Таманском полуострове. Вы поняли?
– Все будет исполнено. Вылетаю немедленно.
– Хорошо, действуйте, – сухо попрощался Сталин.
Прибыв 11 ноября в Керчь, Кулик застал в районе сильно дезорганизованное военное хозяйство, части которого вели разрозненные арьергардные бои без четкого плана и руководства. В городе уже были проявления паники, неразберихи и растерянности. Кулик пытался навести элементарный порядок в обороне, но этого сделать ему не удалось. Все требования Кулика – «зарыться в землю, ни шагу назад!» – падали в пустоту. Лишь отдельные подразделения стояли насмерть. Два полка, которые он еще мог перебросить с Таманского полуострова в Керчь, по его мнению, уже были не в состоянии спасти положение. Он приказал этим полкам не переправляться в Керчь, а усилить оборону побережья Тамани. Скоро это обстоятельство будет едва ли не главным обвинением Кулику, пока еще Маршалу Советского Союза.
15-го, за сутки до окончательной катастрофы, Кулик получил еще одно распоряжение Сталина, переданное Шапошниковым: «Керчь не сдавать!» Кулик, разговаривая по прямому проводу с генерал-майором П.П. Вечным из Генерального штаба, так охарактеризовал обстановку и свои намерения:
«Состояние 51-й армии настолько тяжелое, что можно считать максимум на 40 % боеспособной одну 106 сд, остальные дивизии имеют в своем составе по 300 штыков, не более… Сейчас идут бои на южной окраине города, противник вклинился в район Митридат. Сегодня поставил задачу удерживать еще одни сутки, до темноты вывести основную массу артиллерии, а в ночь на 16-е отвести остальные части… Мною на месте оценена обстановка и принято решение согласно личного указания тов. Сталина по телефону при отъезде в 51-ю армию не дать противнику переправиться на Северный Кавказ (выделено мной. – Прим. Д. В.)…»